Евгений Сухов - Алмазный остров Страница 15

– И вы поверили?

– Да.

– Почему?

Яков Васильевич подошел к старику:

– Вы когда-нибудь видели в своей жизни баронесс?

– Не доводилось, – признался старик.

– А вы? – обратился он к женщине.

– Тоже не видела.

– Тогда почему вы решили, что она говорит правду? – возмутился Щелкалов.

– Она была хорошо одета, – ответила «бонна». – И от нее пахло… как пахнет от больших господ.

– Ясно, – пристав Щелкалов посмотрел на секретаря, успевает ли тот записывать показания, и продолжил: – И что же она вам сказала?

– Что для представительства ей нужна женщина с ребенком, которая сошла бы за няньку. А ребенок – за ее дочь.

– Что она вам посулила за это?

– Двадцать пять рублей. И сказала еще, что купит нам одежду, которую потом подарит.

Щелкалов отвернулся от женщины и обратился к старику.

– Ну, а вас как она нашла?

– Я не знаю, – пожал тот плечами.

– Расскажите, как вы с ней повстречались.

– Ну-у, она зашла к нам в комнату и спросила, есть ли среди нас бывшие актеры.

– А вы что, актер? – поинтересовался Щелкалов.

– Нет. Но я какое-то время работал сторожем в театре и…

– И потому решили сказать, что вы – бывший актер? – перебил старика Яков Васильевич.

– Да. Понял, что барышня может заплатить.

– Дальше.

– Она попросила меня выйти, и когда мы остались с ней вдвоем, она предложила мне сыграть роль ее отца-барона, – прерывисто вздохнул старик. Похмелье снова начинало мучительно донимать его.

– Вы согласились, – скорее констатировал, нежели спросил пристав Щелкалов.

– Согласился, – утвердительно кивнул старик. – Только сказал, что у меня нет приличной одежды.

– А она?

– А она ответила, что это не вопрос и что одежду она мне купит и потом подарит, а сверх того даст четвертную за работу.

– С какой целью она вас нанимала – она не сказала?

– Нет. Она сказала только, что идет в очень богатый магазин за покупками и для представительства нужно, чтоб ее сопровождали родственники. Мол, неприлично баронессе одной ходить за покупками. Это-де моветон.

– А вы не подумали о том, что для представительства она могла нанять вас и в качестве слуг? – заметил Щелкалов. – Почему ей вдруг хотелось, чтобы ее сопровождали отец и дочь с бонной?

– Не могу знать, – сглотнув, ответил старик.

– Вы тоже не задавали себе такой вопрос? – обратился Яков Васильевич к женщине.

– Нет, а зачем? – пожала плечами «бонна». – Она сказала, что купит мне хорошую одежду и даст денег… Зачем мне еще что-то спрашивать? Чтобы она нашла кого другого вместо меня?

– Действительно, зачем спрашивать лишнего, – усмехнулся Щелкалов. – И задавать глупые вопросы…

Яков Васильевич, конечно, понимал, что все было несколько не так, как пытаются представить старик и женщина с ребенком. Да, возможно, «баронесса» сама выбрала их, или, вернее, выбрала по чьей-то подсказке, о чем женщина и старик могут и не догадываться. Возможно также, что, разговаривая с ними, мошенница не делилась своими намерениями относительно похищения ювелирных изделий. Скорее всего, это так. Но ни старик, ни женщина, выбранная на роль «бонны», не могли не догадываться, что дело здесь нечисто. К тому же, когда «баронесса» отправилась за деньгами, оставив «отца» и «дочку» с «бонной» в качестве залога, ни старик, ни женщина не воспротивились этому и весьма убедительно доиграли свою роль до конца. Следовательно, здесь налицо соучастие в преступлении, а это уже подпадает под Уложение о наказаниях. Щелкалов так и сказал им: мол, соучастие в преступлении налицо, так что он советует не запираться и рассказать все.

– Мы и так все рассказали, – сказала женщина спокойно. – А наказывать или не наказывать нас – право ваше.

И добавила, что терять им, в общем-то, нечего. А ежели каторга, то женщины там не пропадают; уж она отыщет себе ухажера.

Ничего нового они не рассказали и относительно внешности мошенницы. Красива. Стройна. Чистое лицо. Нос с небольшой горбинкой. И опять взгляд – необычный, притягивающий. Вот, собственно, и все.

Сняв с них показания, пристав Щелкалов отпустил их восвояси.

Ну что с них взять? Отобрать одежду и гонорар в размере двадцати пяти рублей? И что это даст? Разве это поможет найти аферистку, так изысканно красиво похитившую драгоценности на сумму шестьдесят пять тысяч пятьсот рублей?

Увы, не поможет.

А так у них будет с чем и в чем пережить надвигающуюся зиму. Ежели что, могут выручить немного деньжат, продав подаренную «баронессой» одежду. Да и девочке будет на что купить молока и колбасы. Явно она не в себе.

– Ладно, свободны, – сказал старику и женщине пристав, раскрывая перед ними дверь дознавательской комнаты. – В следующий раз, если какой-нибудь аферист или фартовый попросит вас подыграть ему, вначале подумайте. Попадетесь еще раз – обещаю, что у меня уже не будет желания отпустить вас. И вы пойдете как соучастники преступления. Ну что стоите? – повысил голос Щелкалов. – Ступайте с богом.

Старик поспешно вышел. В своем новом пальто, мягкой шляпе и при трости он был похож на богатенького папашку, торопящегося к своей юной пассии-любовнице, которая одаривала его ласками и молодым упругим телом.

Женщина невозмутимо вышла следом, как будто это была не дознавательская комната полицейского управления, а скобяная лавка или булочная. И только девочка, смотрящая на все происходящее широко раскрытыми глазами, вдруг улыбнулась Щелкалову, сделавшись смешной и вызвав у него ответную улыбку.

Глава 7

АФЕРА

В Кракове Артур долго задерживаться не намеревался. Не ровен час, свяжутся варшавские полицианты с краковскими, и начнут его гонять, как зайца. Надо ехать дальше, в Вену, а затем прямиком в Ниццу, где его ждут не дождутся денежки за проданную виллу.

Но как ехать куда-то без денег и документов? Правда, деньги раздобыть еще можно, и уже есть насчет этого кое-какие задумки, а вот как путешествовать без паспорта? Естественно, безвыходных положений не бывает, но зачастую случается так, что возникшая ситуация никак не разрешается; порой кажется, что принимаемые решения заводят в тупик, но следует только крепко подумать – и выход находится.

Нашелся он и в этот раз: в лице прилично одетого молодого человека, залезшего в привокзальной толкотне в карман Артура.

– Здрасьте, – сказал ему Артур, крепко схватив за руку. – Кто вас учил столь достойной и уважаемой профессии маравихера, ежели вы, уважаемый, режете карман простой монетой? Да еще так, что я почувствовал это дважды? К тому же у меня в этом кармане совершенно пусто. Это я только с виду такой франт, а в действительности беден как церковная мышь.

– Пустите, – дернулся воришка, но Артур держал его крепко.

– Не дергайся, парень, – прошипел ему в ухо «граф». – Иначе я сделаю тебе больно.

Маркиз сжал руку карманника так, что тот сморщился, но не проронил ни звука.

– Молодец, – одобрительно произнес Артур. – Где здесь можно перекусить и поболтать?

– Не о чем нам с вами говорить, – сказал парень по-польски.

– А мне думается, есть о чем, – так же по-польски ответил ему Артур. – Ты не бойся, я не собираюсь сдавать тебя в полицию. Просто есть один разговор…

– А я и не боюсь, – буркнул карманник.

– Ну вот и славно. А теперь я хотел бы перекусить. Мне нужен хороший ресторан или, на худой конец, приличное кафе.

– В отеле «Венская роза» есть ресторан, – сказал парень. – Внизу… И это, руку отпустите. Не беспокойтесь, не сбегу.

– Хорошо, – ответил Артур и отпустил руку.

Ресторация была первоклассной. Мрамор, зеркала, окна за бархатными занавесями, крахмальные скатерти без единого пятнышка и электрические фонарики на столах.

Администратор провел Артура и его спутника к столику.

– Вам здесь будет удобно? – поинтересовался он.

Артур ответил ему по-французски: да, дескать, здесь им вполне удобно.

Администратор понял и удовлетворенно кивнул. Мигом подлетел официант в белоснежном костюме, похожем на фрак с укороченными фалдами, положил перед Артуром книжечку-меню и принял выжидательную позу.

– Ты что будешь? – спросил парня Артур.

– А что можно? – спросил парень.

– Все, – ответил Артур просто.

– Тогда я буду мясо. И фрукты.

– Принято, – ответил Артур и сделал заказ, могущий составить честь как минимум пятерым едокам. Здесь были венгерский шашлык, шниц по-венски, бараньи лопатки, телятина парная и отварная, копченая грудинка, поросенок с горчицей и хреном, пять видов пастетов, икра зернистая, супчик-тарталет, грибы маринованные и соленые, два овощных салата с длинными французскими названиями, рыба во всех ее видах и огромная ваза с фруктами.

В фигурных графинах из богемского стекла томилась водочка и просилась быть испитой. А блюда, необычайно вкусные, особенно для местного щипача, который в ресторане был всего-то второй раз в жизни, запивались мадерой самого урожайного года и самой наивысшей цены.