Максим Шахов - Китайский детонатор Страница 15

Коварный китаец не забыл про гранату, отложенную перед рукопашным боем!

«Вот сука!» – подумал Хромов с невольным уважением. Кашляя от едкого дыма, он поднялся и не обнаружил Чжоу, скрывшегося в подлеске. Лишь Соловушкин, встревоженный взрывом, спешил издалека, крича что-то неразборчивое.

Успокаивающе помахав рукой, Хромов пошел ему навстречу. Сделав несколько шагов, он оглянулся, но решил, что искать юркого китайца в чаще бессмысленно. Это не означало, что Хромов отказался от преследования. Это означало лишь, что оно откладывалось на неопределенный срок.

Чисто вымытый, гладко выбритый и очень мрачный, Хромов валялся на кровати, глядя в потолок. На дворе стояла ночь, в комнате горел свет, из мерно двигающегося рта Хромова торчала палочка очередного леденца со вкусом ананаса. По покрывалу были разбросаны толстые журналы, которые он пролистал и бросил.

В доме было пусто и тихо. В гостиной убрали, но она все еще хранила следы взрывов, и находиться там было неприятно. Всякий раз, когда Хромов вспоминал, как его переиграли, в нем поднималось столько желчи, что конфета во рту начинала горчить.

Сейчас он лежал и ждал звонка майора Щеглова. Ждал страстно и нетерпеливо, как ожидают прихода любовницы. Нет, ни одна женщина на свете не была для Хромова желаннее мести.

Перекусив от досады леденцовую палочку, он перевернулся на живот и раскрыл журнал на странице с красочным изображением дракона, сражающегося с тигром. Статья называлась «Кровные братья». Взглянув на стилизованные иероглифы, Хромов предположил, что речь пойдет о Китае, и не ошибся. Преодолевая накатившую сонливость, он стал читать.

До этого ему уже доводилось слышать о тайных обществах «Триада», но он с ленивым удивлением узнал, что оно было основано более трех веков назад для противостояния маньчжурским племенам. Началось все с Шаолиня, о существовании которого Хромов тоже был наслышан. Горстка тамошних монахов отбивала атаки озверевших маньчжуров чуть ли не десять лет. Потом, как водится, нашелся предатель, цитадель пала, и лишь нескольким героям удалось бежать. Те, которые уцелели во время преследования, и основали первую триаду.

Поначалу в общество входили неплохие парни, но в 1912 году, когда маньчжурский режим наконец был свергнут, эти парни дорвались до власти, до финансов, и пошло-поехало. Громов, имевший вполне сложившееся мнение о человеческой натуре, понимающе усмехнулся и перелистнул страницу.

На развороте, к его изумлению, красовалась панорама города, в который он собирался. «Гонконг – столица современных триад», – гласила подпись под снимком. Первый план занимали длинные и узкие небоскребы, натыканные густо, как цветные карандаши в коробке. Дальше синел залив, за которым продолжались нагромождения каменных джунглей.

Картинка показалась Хромову знаком свыше, мол, поезжай в Гонконг, парень, и там ты своего добьешься. А вот читал он все с меньшим интересом.

Борясь с дремотой, пробежал глазами абзацы, повествующие о том, как недавние братья по оружию затеяли кровавую междоусобицу, постепенно трансформируясь в гангстерские кланы. Зевая, он бегло просмотрел раздел, посвященный конспирации среди членов обществ. Татуировки, условные знаки, кодовые номера вместо имен, четкая иерархия и строгая секретность.

«Все как у нас в СМРТ», – решил Хромов, кое-как добравшись до конца длиннющей статьи.

«Триады, – говорилось там, – до сих пор очень влиятельны и играют существенную роль в жизни Гонконга. Традиционно они промышляют торговлей наркотиками и оружием, проституцией, переправкой нелегальных иммигрантов, игорным бизнесом и тотализаторами, рэкетом, похищением людей с целью получения выкупа, отмыванием денег, ростовщичеством, финансовыми махинациями и пиратством. Кроме того, триады контролируют профсоюзы, докеров, рестораны и бары, ночные клубы, киноиндустрию, строительный бизнес, операции с недвижимостью, транспортные перевозки и торговлю золотом. Триады имеют обширные связи среди бизнесменов, политиков, чиновников, адвокатов и полицейских Гонконга, в авиакомпаниях и на морских судах, а также в консульствах ряда западных стран. Они курируют морское пиратство, а также сбыт похищенных судов и товаров. В сферу интересов триад входят черный рынок дорогих автомобилей, яхт, ювелирных изделий и антиквариата, а с недавнего времени они вплотную занялись контрабандой китайского и российского оружия в Юго-Восточную Азию, Латинскую Америку, Африку и на Ближний Восток. Специалисты предсказывают, что не за горами тот день, когда триады наложат лапу на последние научные разработки, особенно те, которые связаны с вооружением и космосом».

– Спешу вас обрадовать, господа специалисты… – Хромов подавил протяжный зевок. – Этот знаменательный день уже настал. Потому-то ваш покорный слуга и отправляется в…

Телефонная трель прервала его на полуслове. Поднеся трубку к уху, он услышал взволнованный голос Щеглова. С первого раза удалось разобрать лишь окончание фразы:

– …в Китай.

Какое-то мистическое чувство охватило Хромова, который обычно считал себя человеком сугубо материалистичным. Судьба еще разок ободряюще похлопала его по плечу, и ладонь у нее была такая наэлектризованная, что каждый волосок на теле Хромова встал дыбом.

– Повтори, – коротко произнес он.

– Ян Чжоу улетел в Китай, – сказал Щеглов. – У него был билет на сегодняшний авиарейс в Пекин. Завтра в 18:15 он вылетает оттуда в Гонконг.

– Время полета? – быстро спросил Хромов.

– Три часа двадцать минут.

– Значит…

– Сядет в 21:35, – закончил Щеглов. – Об этом мне сообщил Лю Юй, который, оказывается, имел обыкновение таскать деньжата из карманов босса. Наткнулся на билеты, полюбопытствовал. Больше из парня ничего вытащить не удалось. Скорее, не знает ничего, потому что, когда начинает говорить, то уж говорит до конца.

– А этот… – Хромов пощелкал пальцами. – Митя Вонг?

– Вкололи ему пентотал, слыхали о таком?

– Ага. Сыворотка правды.

– Слабенький оказался, – вздохнул Щеглов.

– Пентотал?

– Китаец. Отек легких, коллапс, остановка сердца.

Хромов попытался отыскать в своей душе что-нибудь похожее на жалость и не сумел. Юй и Вонг знали, на что шли, когда шантажировали Вэньминя и заманивали к себе служащих «Санни электроникс». Скорее всего, они были такими же головорезами, как беглый Ян Чжоу, просто не успели проявить себя так ярко.

Хромов резко сел на кровати.

– Мне нужен билет…

– Уже зарезервирован, – сказал Щеглов, и по его голосу было понятно, что он улыбается. – Прибытие в Гонконг в 21:30. Практически одновременно с Чжоу. Правильно?

– Ты просто мысли мои читаешь.

Польщенно фыркнув, Щеглов напомнил:

– Билет стоит тринадцать тысяч рублей с копейками.

– Не переживай, майор, – сказал Хромов. – Оставлю деньги в спальне на тумбочке.

– Спасибо. У нас тут финансовые отчеты через увеличительное стекло разглядывают.

– У нас тоже.

– Правда? – обрадовался Щеглов.

– Правда, правда, – утешил его Хромов, после чего попрощался с толстяком, пожелав ему вслух удачи, а мысленно – похудеть хотя бы на десяток кило.

Потом, глядя на часы, он принялся вычислять, который час сейчас в Москве и удобно ли беспокоить начальство. Так и не доведя расчеты до логического завершения, Хромов нажал кнопку вызова. Дело не терпело отлагательств. В конце концов, поездка в Гонконг была не его личной прихотью, а вопросом государственной важности. Если Хромов и считал иначе, то не собирался признаваться в этом ни Второму, ни Первому, ни Тому, Который Над Ними.

– Алло, – произнес он в трубку. – Гм, не разбудил?

Глава 7. Секретная Служба Ее Величества

На следующий день с загранпаспортом на имя Николая Кузнецова, торговца восточным антиквариатом и предметами искусства, Хромов погрузился на борт «Эйрбаса» компании «Владивосток Авиа», уселся среди обычных пассажиров, уничтожил леденец, изучил последний номер «Максима» и мирно уснул.

Когда он очнулся, под крылом самолета проплывали переливающиеся электрическими огнями небоскребы; каскады крыш, похожие на окаменевшие волны; ущелья улиц, разрезающие город на ломти жилых кварталов. «Эйрбас» снижался среди сверкающих бетонных башен, как рыба, лавирующая в ночном море между кораллами.

Первый гонконгский небоскреб вырос в далеком 1978 году, а затем они поперли из земли, как грибы после дождя. Площадки под строительство, как и улицы с бульварами, приходилось вырубать прямо в скалах.

Скажи кто-нибудь Хромову, что сравнительно недавно Гонконг представлял собой дикую скалу в море, он бы усомнился. А ведь действительно, до прихода англичан на острове была всего одна рыбацкая деревенька и больше ничего.

Прибрежные скалы служили идеальным укрытием для пиратов, которые грабили торговые корабли и отправляли на дно целые караваны. Здесь проходили торговые маршруты европейцев в Кантон, единственный город Китайской империи, где было позволено появляться купцам с варварского Запада. Но англичане, пристрастившиеся к чаям и шелкам, расширяли сферы своего влияния, пока самая высокая точка Гонконга не была окрещена в честь королевы Великобритании пиком Виктории. А затем к скале в море присоединился полуостров Коулун и еще 235 островов в Южно-Китайском море. Вся эта громада занимала ныне более тысячи квадратных километров.