Борис Бабкин - Сто баксов на похороны Страница 15

Влад быстро пошел вверх по лестнице.

– Потопали, – последовал за ним Вячеслав.

– Выздоравливай, Олежка, – пожелали на прощание гостьи.

– Пошевеливайтесь, старые, – поторопил их стоявший у двери милиционер.

– Креста на тебе нету! – осуждающе бросила одна из женщин.

– Топай, карга! – усмехнулся милиционер.

– Ты чего грубишь им? – заступился за старух Свиридов.

– Ты вообще завянь, – повернулся к нему тот, – а то сейчас…

– Только тронь его, ирод, – неожиданно громко сказала одна из женщин. – Мы зараз к прокурору пойдем.

– Все, бабуси! – Милиционер явно испугался. – Просто сейчас к нему следователь приедет. Вот я вас и поторапливаю.

– Пошли! – увидев, как Владислав с милиционером удалились на другую лестницу, бросил Вячеслав. Он и Филин неторопливо направились к палате. Увидев их, лежавший Свиридов привстал. Вошедший последним Филин прикрыл дверь.

– Здравствуйте, – кивнул Олег. – Ну что, водители «КамАЗа» подтвердили мои показания?

– Пока нет, – подойдя, усмехнулся Вячеслав. – И вряд ли подтвердят.

Олег непонимающе уставился на него.

– Нас просили передать тебе, – проговорил Вячик, – чтобы ты забыл о своих показаниях. Ты был поддатый.

– Кто вы? – спросил Олег.

– Короче, вот что, земляк, – вступил в разговор Филин. – Тебе лучше оставить все так, как есть. Можешь неплохо заработать. Тебя не посадят, – опередил он открывшего рот Олега. – Сколько ты хочешь? Разумеется, в баксах.

– Погодите, – растерянно попросил Олег, – так вы…

– Меняй показания, – сказал Вячик. – Или тебя похоронят рядышком с твоими…

– Что?! – поразился Олег. – Что ты сказал? – поднимаясь, не сводя взгляда с нагло улыбающегося Вячеслава, спросил он.

– Что слышал, – спокойно отозвался Филин. – Доказать ты один хрен ничего не докажешь, даже если будешь упираться…

– Что ты сказал?! – не обращая на Филина внимания, прорычал Олег и, вытянув руки, рванулся к Вячеславу. – Придушу, гад!

Поднырнув под его руки, тот коротко и резко ударил Олега в живот. Он начал падать вперед. Поймав его, Вячик аккуратно уложил Олега на пол.

– Не получилось разговора, – усмехнулся Филин.

– Вообще мы зря нарисовались, – недовольно бросил Вячик.

– Ты сам захотел.

– Хорошо еще не сказали, – криво улыбнулся Вячеслав, – что мы его и сбили. Уходим! – шагнул он к двери.

Приоткрыв, выглянул и рванулся к лестнице. Филин бросился следом. Вышедшая из соседней палаты полная медсестра, увидев бегущих по коридору двух мужчин в белых халатах, пожала плечами и быстро пошла к своему столику.

Свиридов зашевелился. И сдавленно застонал. Попытавшись встать, поднялся на колени и ткнулся головой в пол. Снова застонал. Пытаясь восстановить сбитое дыхание, сделал глубокий вдох и, закашлявшись, снова потерял сознание. На этот раз в себя пришел почти сразу. Тряхнув головой, сипло простонал:

– Милиция…

Дверь открылась сразу же. В палату вошел старший сержант. Плотно прикрыв дверь, усмехнулся и, похлопывая по ладони левой руки дубинкой, подошел к кровати.

– Задержите этих двоих, – просипел Олег.

– Каких? – ухмыльнулся милиционер. – Бабусь, что ли? Так они сейчас, наверное, в церкви за тебя Бога просят.

– Двое мужчин, – подняв голову, посмотрел на него Олег.

– Кроме бабусь, – хмыкнул старший сержант, – никого не было.

– Ах ты и гнида! – понял Олег. – Это ты…

– Закрой свой поганый рот! – Милиционер ткнул его концом дубинки в грудь. – А не то сейчас кокну при попытке к бегству. Или скажу, что ты напал на меня, – явно издеваясь, добавил он.

– Мне нужен Лапин, – сказал Олег.

– А Ельцина не позвать? – рассмеялся милиционер. Оглянувшись на дверь, подошел вплотную к Олегу. – Вот что, гнида. Не советую ничего никому вякать. Тебе все равно не поверят. Только хуже сделаешь. Послушай, что тебе добрые люди советуют. Пока по-дружески советуют. – Он снова ткнул концом дубинки Олега в грудь.

– Лапина мне нужно, – сглотнул слюну Олег.

Засмеявшись, старший сержант вышел.

– Я свое сделал, – воровато оглядываясь, негромко проговорил Влад. – Вы обещали…

– Все будет путем, – кивнул Вячеслав. – Сегодня этого мусоренка шлепнем. Ты нам – мы тебе, – усмехнулся он. – Взаимовыручка. Но ты говорил, что Устинов что-то вякал. Кому и что именно?

– К нему приезжали в деревню, – вздохнул Влад. – Он за косу схватился. Кто-то участковому сообщил. Тот приехал и к Устинову зашел. Ну, он рассказал, что приезжали какие-то парни и требовали, чтобы он молчал.

– Значит, один не понял, – оглянувшись на Хаджи, сказал Медный.

– Придется самим объяснять, – недовольно буркнул тот.

– А с Лапиным вы точно разберетесь? – подстраховался Владислав. – А то он…

– Все будет о’кей, – успокоил его Медный.

– Я пойду. – Владислав вышел из машины. Хлопнул дверцей и, оглянувшись по сторонам, быстро пошел по улице.

– Значит, свидетели все-таки имеются, – недовольно проговорил Хаджи.

– И Свиридов уперся рогом, – кивнул Вячеслав.

– А что с этим мусором, – поинтересовался Медный, – про которого Влад базарил? Мы его…

– Посмотрим, – перебил Вячеслав. – Похоже, влипли мы крепенько. Если еще те с «КамАЗа» тоже своего держаться будут, нам привет.

– Да хрен нам чего докажут! – запротестовал Медный. – Я и не понимаю, что…

– А то, – резко бросил Хаджи, – если Кость узнает об этом, нам конец! Мы ехали на заказ, а засветились по-крупному. Кто даст гарантию, что мы не расколемся, когда менты нас прижимать начнут? К тому же водилы «КамАЗа» пушки видели. Да и угрозы были. Этот колхозник с молоковоза, сучонок, смелый крестьянин. Кто он по жизни?

– Хрен его знает, – ответил Вячеслав. – Мы им не занимались. Думали, парни Клавкины на него жути нагонят. А хрен на рыло! Заершенный колхозничек. С ним надо как-то увязывать, иначе…

– Сейчас менты наверняка заинтересовались визитом к нему парней. Молоковоз может и номер машины им сообщить. Если до кучи, еще женушка водилы с «КамАЗа», которой щеку попортили, вякнет, тогда запросто можем кранты выловить. Мусора этим вплотную займутся.

– На кой хрен ты в лоб «КамАЗу» пошел? – неожиданно зло спросил Хаджи.

– Чего? – посмотрел на него Вячеслав. – Ты чего вякаешь? Или праведником решил стать? Говори, да не заговаривайся!

– Ты на кого жути гонишь? – Хаджи сунул руку в боковой карман и замер. Ему в спину упиралось острие финки.

– Не надо, – посоветовал Медный. – Если мы друг с другом разборы начнем – всем хана.

– Ты никак меня замочить хотел? – усмехнулся Вячеслав.

– Хорош тебе, Вячик! – бросил Медный. – А то свинчу. Мне ваши разборы на хрен не упали. Если Кость узнает об этом, – он сунул финку в висевшие на ремне ножны, – нам всем крышка. Надо выбираться из этого говна всем, а уж потом меж собой разборы устраивать.

– Ты мне за это ответишь! – зло пообещал Вячеславу Хаджи.

– Разумеется, – кивнул тот. – Как только этот рамс разберем, с тобой перетолкуем. Сейчас надо думать, что с молоковозом делать. Эти с «КамАЗа», по-моему, рот закроют. Их мы убедить смогли. К молоковозу самим соваться нельзя. Если уж там мент был, то сразу кипиш будет. Тем более молоковоз, похоже, заблатненный. Но с ним нужно что-то решать.

– Да все нормально, – сказал Юрий, поднося ко рту ложку. – Просто из-за девки одной парень приезжал с приятелями. Ну я и хапнул косу. Они качки. – Он откусил хлеб и снова зачерпнул щей.

– Ты прекращай эти похождения, – сердито посмотрела на него средних лет женщина, моющая посуду, – а то ведь…

– Тетя Саша! – Проглотив, он положил ложку. – Хоть бы пожрать по-человечески дала. Маленький я, что ли? Ты постоянно мной недовольна. Дом забрала. Квартиру в Мичуринске я тебе тоже отдал. Чего тебе еще надо?

– Вон ты как заговорил! – Она уперла руки в бока. – Дом он мне отдал. Квартирой попрекает. А кто твою мать…

– А вот этого, – он резко встал, – не надо! Ты же все-таки сестра мамина. Пусть двоюродная. Так потому, что ты с мамой полгода сидела, я и квартиру тебе отдал, и дом тоже. Сам в бабкиной хибаре живу. А ты меня постоянно попрекаешь! – вспылил он. – За что? Ты же знаешь, что я не в ресторанах с девками сидел, когда мать болела. Я даже на похороны приехать не мог. А ты…

Отбросив ногой табуретку, он быстро вышел.

– Ты чего швыряешься? – закричала Александра. – Ишь какой нервный! Мать, может, и заболела через тебя. Да еще батя твой! Он тоже не мог, – издевательски проговорила она. – И тоже не в ресторанах сидел. А в лагере! А ты…

– Заткнись! – вернувшись, бросил Юрий. – Ты что? – подступив к ней, зло спросил он. – Теперь всю жизнь попрекать этим будешь? Ты ведь знала, зачем около матери сидела. Квартира и дом нужны были. А на меня да и на мать, – треснул он кулаком в дверь, – тебе плевать было! Если бы я раньше это понял, хрен бы что ты получила. Так что…