Сергей Самаров - Первый к бою готов! Страница 15

– По половинке... – строго сказало отражение в зеркале...

– Слабак, что ли? – спросил я с издевкой. Люди всегда боятся слабаками прослыть, и их на этой боязни купить – как нечего делать...

– Не хочу отрубиться...

– А я, наоборот, хочу... Отрубиться и себя забыть... И тебя, противного, тоже...

– Нечего сказать, выбрал время...

– Время волчье... – сказал я угрюмо.

– А если вдруг что-то Онуфрию понадобится?

– Он уже знает, что я ему сегодня не понадоблюсь... Он по голосу запах чувствует...

А с похмелья я никогда не болею... Здоровье у меня волчье... И завтра буду счастливым и довольным, как волк, который с вечера ягненка не доел...

– Я вообще не понимаю, какого хрена ты сегодня так «накушаться» решил...

– А твое-то какое противное дело?..

– Мандраж, что ли? Большие деньги почувствовал?

– Я таких денег сроду в руках не держал... Мы, чесс-слово, самое крупное бабу на сто двадцать тыщ баксов раскрутили... А тут...

– Тут дело серьезным сроком пахнет...

– Да и хрен с ним... Волчье время...

...За пару месяцев до армии я около магазина с двумя пьяными мужиками из соседней деревни подрался... Я от природы парень крепкий был и с водкой тогда не дружил... И в запале драки так им физиономии расквасил, что у меня весь пиджак в их крови был. Пиджак новый, модный по тем временам, даже, как мать говорила, дорогой... Но она стирать его категорически отказалась:

– Ты напакостил, ты и стирай...

Пиджаки в стиральную машину, понятное дело, не запихивают... Их вручную стирают или даже в химчистку отдают. Но не понесешь же окровавленный пиджак в химчистку, хотя такая в райцентре есть. Спросят, что скажешь?..

Я сам стирал. И меня тошнило от вида чужой крови. Никогда не тошнило от вида крови собственной. Мало ли случаев было – то порезался, то еще что-то... А от чужой тошнило... Я, помню, тогда даже подумал, что никогда бы не смог стать врачом-хирургом и вообще врачом... Потому что я чужую кровь переносить не могу... Мужиков побитых вспоминал без злобы, но и без жалости. Но лучше было бы их так просто побить, чтобы крови не было и пиджак не испачкался. И не потому такая мысль возникла, что мне пиджак было жалко или мужиков жалко... Совсем нет, но я тогда не понял, откуда эти мысли появились... Я позже понял, в Чечне... Но понял это слишком поздно...

...Отряд наш из двадцати трех человек состоял... Из них трое – офицеры. Капитан Петров – командир, молоденький офицер штабного отдела боевой подготовки лейтенант Угаров и капитан Дмитриенко из парашютно-десантной службы. Последний, как нам говорили, сам напросился в рейд. И мы это понимали. Капитан, как и мы, как и я, боялся, что война кончится, а он не успеет ни одной награды заработать... И два радиста на отряд – я с Онуфрием. Радистов, как обычно бывает, командир постоянно держал рядом с собой...

Десантировались удачно. Вертолеты, чтобы не выдать место высадки, не сразу в обратный путь двинулись, а еще покружили по округе, в том числе и над нами, когда мы к лесу спустились. Имитировали разведывательный полет...

Только в лесу, остановившись на опушке, чтобы дождаться рассвета и лучше сориентироваться, капитан Петров привал долгий объявил. И радовался чему-то, руками всплескивал, когда говорил:

– Последний полноценный отдых... Наслаждайтесь! Потом отдыхать не придется... Пять дней отработаем и двадцать девятого вернемся... Новый год встретим на базе, с победой... Но работать придется, еще раз предупреждаю, с полной отдачей! Это ваше крещение! Всей бригады крещение! От вас репутация всей бригады теперь будет зависеть...

Он ни к кому конкретно не обращался. Это было не напутствие командира. Леонид Михайлович скорее сам себя в чем-то убеждал. Только мы не понимали в чем... Я и сейчас не понимаю... Петров был слишком сложной натурой, чтобы судить о нем однозначно...

Мое отражение в зеркале, кажется, начало «приезжать»...

– Давай еще по половинке... – он сам предложил, не я настаивал.

– Разве я бываю против... Вздрогнули...

Стаканы поднялись, стаканы опорожнились, стаканы стукнули о столешницу...

– Может, сразу и догонимся?.. – опять предложил он.

– Мне еще раз позвонить следует... Догоняться – только потом. Сначала работа...

Я вышел в комнату. Долго искал, куда я трубку мобилы засунул. Не нашел и тогда стал искать трубку городского аппарата. С этим проще. Городской аппарат – радиотелефон. Там на базе кнопка есть. Нажмешь – трубка сигнал подает. Я нажал, сигнал услышал и вытащил трубку из-под подушки. Набрал номер Онуфрия.

– Слушаю вас, Виктор Нургалеевич... – сразу отозвался он, а у меня почему-то встал перед глазами его волчий взгляд. Даже поежился от такого представления.

– Стас... Ты «мальчика с козой» помнишь?

– Да-да... Я понимаю...

– Ни хрена ты не понимаешь... Мне выть по-волчьи хочется и в морг с головой забраться хочется, чтобы с командиром рядом посидеть... Как думаешь, морг еще работает?

– Ночь уже... Сейчас едва ли...

– Да пошел ты со своей маскировкой... Дай трубку этой своей бабе, я ей в ушко от всей своей охреневшей души взвою, может, хоть она поймет... Бабы – народ тонкий... Я ведь так умею по-волчьи выть... Слышишь, Стас...

– Спасибо, товарищ генерал... Извините, что столько хлопот вам доставили... Отдыхайте... До завтра...

И он не захотел больше со мной разговаривать. О командире говорить не захотел... С которым вместе в плену был... Пусть и сдал Петров нас в плен... Пощадил, как тогда думал, нас и матерей наших пощадил, и сдал... Петрова больше нет... Он сегодня сам себя куда-то сдал, не пощадил... В морг, а не куда-то... Сдал... А Стасу не до того, Стас деньги зарабатывает... Он даже про «мальчика с козой» слышать не хочет... А я это помню...

Я положил трубку на базу, и тут только заметил, что трубку мобилы, которую только что искал, держу в левой руке. Но больше я Стасу звонить не хочу... Чтобы не мешалась, выбросил мобилу в форточку и вовремя вспомнил, что меня мое отражение по ту сторону зеркала дожидается. И вернулся к нему...

Отражение спокойное, хотя ждать меня устало.

– Наливай, что ли... – да, голос тоже уставший.

– И налью... Есть еще что наливать... И еще есть, если захочешь... В холодильнике... И еще... Сколько влезет...

Я налил и с ходу выпил, не поднимая на отражение глаз. Только после этого глаза поднял. Собутыльник, оказывается, от меня не отстал. Хоть этот, слава богу, компанию поддерживает, а то одному пить тошно...

– Пить ты умеешь... – сказал я с вызовом. – А знаешь ты, противный, к примеру, что такое «мальчик с козой»? Знаешь?

– Это – понятие... Определение ситуации, когда ты ломаешься морально...

– Слишком мудрено ты лопочешь... Проще надо! А проще – это просто хреновая штука... Но ломает она человека не-е хре-ено-ово...

...Я только что отстучал в телеграфном режиме закодированное сообщение в штаб. Мы так разделили обязанности: в телеграфном я работал, в телефонном, как менее опытный, Онуфрий. Телеграмма была большая и, думалось, последняя. Отряд полностью выполнил свою задачу, собрал все необходимые сведения, которые, если бы планировался прорыв так глубоко в территорию, контролируемую боевиками, несомненно, очень помогли бы нашим частям. Легкая эйфория жила в каждом, потому что, не стреляя, мы сделали не меньше, чем участники активных боев, и многим собранными сведениями сохранили на будущее жизнь. Так, по крайней мере, мы думали. Это потом будут говорить, что наша разведка пользы не принесла. Во-первых, потому что войска так и не прорвались в район Алхазорово, во-вторых, если бы и прорвались, сведения к тому времени уже устарели бы. Если разведка ведется в таких условиях, она должна быть непрерывной – это обязательное правило. Одна группа отработала – вторая ее меняет, за второй и третья приходит. Чтобы каждое изменение в обстановке регистрировать. А нам на смену первоначально никого выбрасывать и не планировали. Это потом такая мысль к генералам в голову накатит, когда уже поздно будет...

Рацию свернули. Передача велась с высокой скалы на склоне хребта, не намного выше участка, покрытого лесом. Оставалось дождаться вертолета, чтобы добраться до казармы и с чистым сердцем праздновать Новый год.

– Ждать в лесу будем... – решил Петров, перебрасывая на бок планшет с картой. – Ближе к ночи выдвинемся к посадочной площадке. Вперед!

Он, как всегда, не просто показал рукой направление, а обеими руками замахал так, что человек, плохо знающий манеру общения капитана, обязательно спутал бы что-то...

Мы спускались к лесу по извилистому боковому отрогу ущелья. Там, в ущелье, и лес уже начал появляться, сначала только в виде кустов, потом в виде отдельных деревьев, потом уже групп деревьев. Тропа была утоптанная, хотя и скользкая после вчерашнего затяжного дождя. Сегодняшняя слегка облачная, однако почти сухая погода, хотя и давала надежду на то, что вертолет прилетит вовремя и заберет нас, высушить тропу еще не успела.