Александр Тамоников - Офицер особого назначения Страница 15

26 сентября. Ростов-на-Дону

Железная дверь камеры № 17 следственного изолятора открылась с противным скрежетом. На пороге появился прапорщик. Выкрикнул:

– Корчагин, на выход!

Человек в спортивном костюме, стоявший возле зарешеченного окошка и смотревший сквозь толстые прутья на белые облака, проплывающие по голубому небосклону, медленно повернулся. Взгляд его был мрачен. Возможно, это подчеркивалось шрамом, рассекающим всю правую сторону его лица. Не сказав ни слова, он пошел на выход. В узком, полутемном и пропахшем чем-то грязным коридоре встал, как и положено, у стены, пока конвойный закрывал дверь. Далее по команде прапорщика пошел вперед, сведя руки за спиной.

Его ввели в камеру, где вместо двухъярусных кроватей-нар стоял стол с двумя стульями. Прапорщик приказал:

– Ожидай! Сейчас прибудет адвокат.

Арестант удивился:

– Я же отказался от защитника!

На что получил ответ:

– Меня это не касается. Приказано доставить сюда, доставил. И учти, Корчагин, я в коридоре.

Валерий усмехнулся:

– Да по мне хоть в сортире!

– Но-но, ты говори, да не заговаривайся! Не ищи на свою задницу лишних проблем!

– Ты о своей, прапор, побеспокойся!

Прапорщик, ударив короткой дубинкой о ладонь, вышел, оставив отставного офицера одного. Ненадолго. Корчагин только присел на один из стульев, как появился молодой человек безупречного во всех отношениях вида с «дипломатом» в руке. Модная сорочка перевязана таким же модным широким и пестрым галстуком. Арестованный подумал: так, наверное, и должен выглядеть адвокат. Ухоженный, сытый, довольный жизнью. Деньги за работу получает приличные, имеет, наверное, семью с любовницей в придачу и обязательно шикарную иномарку. Одно непонятно, какого черта он заинтересовался им, Корчагиным? Ведь Валерий отказался от защиты в суде. Хотя справедливости ради надо отметить, защитник на процессе ему положен по закону, но не такой же? Этот явно не относился к адвокатам, которых по обязанности назначает суд. Что-то здесь не так. Или кто-то нанял его? Но кто? Родители не могли. Друзья? Да какие у Корчагина друзья. Либо навсегда остались в далеком Афганистане, либо заканчивают службу где-нибудь под Грозным, если, конечно, и этих уже не похоронили после Чечни. По крайней мере, в самом Ростове у Валерия друзей не было. Знакомые, товарищи – да, имелись, но друзей – нет, не было.

Адвокат между тем присел напротив арестанта. Деловито открыл кейс, достал из него кипу бумаг. Представился:

– Я Агапов Валентин Андреевич, как вы, наверное, поняли, адвокат. Буду защищать вас на предстоящем суде!

Корчагин заявил:

– Во-первых, я отказался от защитника, а во-вторых – что, моя вина доказана? Дело передается в суд?

Молодой человек взглянул на Валерия, и бывшего офицера спецназа словно прожег его пристальный взгляд. Так адвокаты не смотрят.

Агапов протянул Корчагину лист бумаги с напечатанным на нем текстом, одновременно ответив:

– Каждый обвиняемый имеет право на защиту в суде, и хотите вы этого или нет, но я просто обязан представлять ваши интересы в ходе процесса. Насчет вины! По заключению следственных органов, она доказана, иначе мы с вами не встретились бы. Дело передано в суд. До вас еще доведут официально, по какой статье вы обвиняетесь. А сейчас ознакомьтесь с документом, который вам передан. В нем мои права и обязанности.

– Сигареты не найдется? – спросил Корчагин.

– Да, конечно!

Адвокат достал пачку «Парламента» с зажигалкой и положил ее перед подзащитным:

– Курите! И можете взять сигареты себе!

Что ни говори, а эти адвокаты точно живут неплохо, подумал Валерий, с жадностью прикурив дорогую сигарету и начав читать текст.

Первые же строки удивили, если не сказать большего, бывшего майора настолько, что он закашлялся, поперхнувшись дымом. Взглянул на молодого человека, вновь наткнувшись на его пронзительный взгляд. Агапов представил документ как перечисление своих прав и обязанностей, но на самом деле...

Сумев взять себя в руки, Корчагин читал дальше:

«Не проявляйте никаких эмоций. Не задавайте вопросов. Читайте и запоминайте. До настоящего момента вы отрицали все, что касалось предъявленного обвинения. Это надо исправить. Сегодня же после обеда затребуйте следователя и признайтесь в том, что вы, возможно, и не совершали. Почему? Это станет понятно ниже. Но перед тем как признаться, выставите условие, чтобы признание было оформлено как явка с повинной. У следствия слабые аргументы, так что следователь, скорее всего, согласится принять ваши условия. Выполнит он их или нет, другой вопрос, к нашей теме отношения не имеющий. Также вы должны сказать, что готовы на месте показать, как все происходило в тот злополучный день. Времени у следствия мало, а посему завтра же вас вывезут на следственный эксперимент. Прибыв на место, слева от гостиницы, через сквер, увидите кафе, обнесенное металлической оградой. Начнете давать показания оттуда. Главное, чтобы вас провели в это кафе. Внутри будет находиться пьяная компания. Она отвлечет сотрудников правоохранительных органов, чем вы должны воспользоваться. А сделать нужно следующее: нейтрализовать милиционера, к которому будете прикованы наручниками, освободиться от оков при помощи ключа, который на выходе я передам вам, и скрыться в правом от стойки бара проходе, выходящем на улицу с обратной стороны здания. Проход свободен, но вдоль стен будет стоять масса коробок и шкаф. Их надо обвалить за собой, чтобы затруднить преследование и лишить охрану возможности открыть огонь. Как окажетесь на улице, увидите стоящую у обочины легковую машину, «десятку» темного цвета. Правая задняя дверь будет открыта. Садитесь в автомобиль. Он доставит вас в безопасное место.

Теперь ответы на возможные ваши вопросы:

1. Вы действительно должны совершить побег. С чем это связано, узнаете после того, как окажетесь в безопасности.

2. Побег организуется в ваших же интересах, и никакой ответственности за него вы не понесете. Как, впрочем, и за то, чего не совершали, если сумеете убедить организаторов побега в своей невиновности.

3. За время нахождения там, куда вас доставят от кафе, вы будете находиться под стражей, без права общения с кем-либо, но в условиях более комфортных, нежели переполненная камера СИЗО.

4. Почему вы должны верить мне? Потому, что это, возможно, единственный ваш шанс избежать наказания, повторюсь, если вы действительно невиновны. Если же виноваты, мы поможем смягчить приговор.

5. Что произойдет в случае вашего отказа? Ничего. Вы предстанете перед судом, я же буду вас защищать. Но, скорее всего, безуспешно, потому что правоохранительным органам и в первую очередь прокуратуре просто необходимо как можно быстрее закрыть это дело, поскольку погибший являлся близким родственником одного весьма высокопоставленного и влиятельного государственного чиновника, имеющего прямое отношение к МВД.

6. Остальные ответы на вопросы, которых наверняка у вас возникло много, получите после побега.

После недолгой ознакомительной беседы, которую предпочтительнее вести на фоне вашего недоверия мне, я спрошу, не желаете ли вы передать что-либо на волю. Вы ответите, подумав, что передадите краткое послание родителям. Вы составите записку, в которой ответите, согласны ли вы на побег или нет. Для чего в тексте вставите, где угодно, в любой фразе слова «да» или «нет»! Четко, чтобы я понял, и так, чтобы не разрывалась сама фраза. Мне придется показать вашу записку сотрудникам следственного изолятора. Она не должна вызвать никакого подозрения. Это все, а сейчас беседа».

Корчагин прочитал совершенно неожиданное послание и молча вернул его адвокату.

Тот спросил:

– Вам ясны мои полномочия?

– В общих чертах.

– Прекрасно! Одну минуту!

Агапов вложил лист бумаги в отдельную папку. После того, как он закрыл ее, текст переданной Корчагину инструкции исчез. В папке остался чистый листок.

В записке «родителям» Валерий написал:

«Отец и мать! За меня особо не беспокойтесь, я в порядке. Да! И не переживайте, что не можете приходить сюда. Содержание вполне сносное, здоровье в норме. Валера».

Прочитав записку, Агапов удовлетворенно кивнул головой. Корчагин согласился на побег, а это и было главной целью визита Валентина Андреевича, сотрудника спецслужбы Карцева и человека Потапова.

Убирая документы, адвокат быстрым движением руки толкнул по столу к Корчагину ключ от наручников. Это был даже не ключ в точном смысле этого слова, а крючок из тонкой и прочной стали, но он открывал замки оков.

Адвокат вызвал конвоира. Тот увел арестованного в камеру. Агапов же, пройдя контроль, покинул следственный изолятор. На стоянке сел в «БМВ», проехал через город, пересек по мосту Дон, выйдя на левобережье. Там, выбрав место, остановился. Достал из чехла сотовый телефон, набрал номер Потапова. Ему ответили тут же: