Сергей Зверев - Черная сделка Страница 15

Локис достал зажигалку-фотоаппарат, сделал несколько панорамных снимков, издалека сфотографировал взлетные полосы, деревянные домики. Затем подошел к этим строениям. На вытянутой руке сделал свой автопортрет на фоне этих зданий, мол, он здесь побывал. Одно здание было, по-видимому, административным корпусом, второе – столовой с хозяйственными пристройками, третье – небольшой казармой с двумя выходами: один для солдат, другой для офицеров, четвертое здание – не то длинный гараж, не то бетонный ангар с боксами. Когда-то все здания были выкрашены в зеленый цвет, но теперь краска на них уже изрядно облупилась. На административном корпусе справа от двери Локис заметил деревянную покосившуюся табличку, на которой не очень ровно была нарисована черно-красная эмблема патриотического клуба «Летящий беркут».

Локис вспомнил – эту эмблему он видел на членском билете у «культуриста».

– Так вот кто хозяйничает на этом аэродроме! – первым желанием Локиса было высадить ногой дверь.

Он осмотрел дом – окна наполовину были заставлены фанерой, а дверь – заперта.

Казарма выглядела более обжитой. Открытые форточки, из которых шел терпкий запах перегара. Запах подобной природы вырывался из форточек офицерской части. Несмотря на довольно поздний час для служивых – было около десяти утра, – несколько солдат еще спали на нижних ярусах двухэтажных кроватей.

В офицерском помещении наблюдалось движение. Прапорщик и капитан – по всему видать, единственные командиры этого объекта, стоявшего на балансе какой-то военной части, – хриплыми голосами, используя между слов могучие восклицания, переговаривались. Мужики с хрустом потягивались, зевали и одевались. Лица военных имели два основных оттенка – темно-красный или фиолетово-бурый. Впрочем, Локис наблюдал за обитателями казармы сквозь толстые и не совсем тщательно вымытые окна казармы. Хотя и их состояние свидетельствовало о характере службы – явно очень тяжелой по утрам. Оружейной комнаты в казарме не оказалось. Значит, караульную службу – охранять оружие от непрошенных гостей – солдаты не несли. Это был обыкновенный хозвзвод, у бойцов которого номера автоматов и противогазов ротные писари заносят в военные билеты перед самым дембелем, создавая тем самым видимость, что, дескать, эти солдаты научились-таки держать оружие в руках.

Подальше от зданий, ближе к лесу, стояла железная водонапорная башня, а левее от нее, метрах в шестидесяти, между столбом с колючей проволокой и каменной будкой виднелся шлагбаум на проволоке – импровизированный КПП. В будке, положив голову на стол, спал боец.

Понятно, что аэродром – этот отдаленный от цивилизации объект – был постоянной и не прекращающейся головной болью для начальника военной части, на балансе которой он числился. Сюда отправляли – с глаз долой и из сердца вон – нерадивых военноослужащих.

Более интересным оказался ангар – массивные двери, на них большие амбарные замки, сверху накрытые от дождя рубероидом. К ангару от столбов шла линия электропередачи. Возле двух боксов красовалась эмблема «Летящего беркута». Здесь были не только амбарные замки, но и железные засовы, добротно смазанные солидолом.

Административное здание и бокс в ангаре, скорей всего для поддержания на плаву объекта, сдавались в аренду патриотической полувоенной организации.

«Тут, в ангаре, может быть и склад, и мастерская, – подумал Локис. – Рано или поздно эти ублюдки приедут сюда за своим барахлом...»

Локис прикидывал, что когда он разберется с ментами и эфэсбэшниками, сам выйдет на этого урода-«культуриста». Этот ангар в лесной глуши – должен подсказать, как его найти...

Внезапно по металлической двери ангара прошлись синий и красный блики. Локис обернулся.

На дороге, проложенной по лесной просеке, отнюдь не заезженной, почти полностью заросшей высокой травой, ехала ментовская «Нива». На крыше у нее яростно мигали проблесковые огоньки.

Локис юркнул за угол ангара, потом ползком – под колючую проволоку – в лес.

«Облава...Уже здесь... Неужели Анатолий Иванович начал сотрудничать с „органами“ и выложил им, где меня встречать...» – думал Локис, пока хоронился за молодыми деревцами.

Тем временем к КПП летного поля подъезжало что-то необычное. Солдат-дежурный выскочил из будки, отпустил проволоку, шлагбаум, на другом конце которого был приварена ступица от «ГАЗ-66», с металлическим скрежетом поднялся.

«Нива», судя по номерам, на самом деле была ментовская, но скорей всего принадлежала сельскому участку – чересчур высоко у нее был поднят над колесами кузов. Да и сигнальные огни на ней были пришпандорены как-то уж очень нелепо.

За «Нивой» тащился военный тягач с плоской кабиной. Машина была восьмиколесной с одной стороны, но все равно, своим видом напоминала гигантскую сороконожку. К ней была прицеплена массивная платформа, на которой она тянула что-то объемное и очень тяжелое, закрытое брезентом.

За тягачом ползла «копейка» – желтая, ржавая, замызганная. За ней – военный автокран с гидравлической стрелой. Замыкал конвой бежевый микроавтобус «Мерседес».

К микроавтобусу был прицеплен туристический трейлер.

Локис сразу узнал этот «домик на колесах».

15

«Нива» шмыгнула под открывающийся шлагбаум и подъехала к казарме. Из нее вышел капитан, за ним – прапрорщик. Оба с округлыми фигурами, щекастые, под одним подбородком проступал второй.

Из «Нивы» вышел милиционер, а из другой двери – высокий, тот самый, Локис его узнал, – который нанес ему колом удар по голове.

– Уже приехали... Суки, – сквозь зубы процедил Локис.

– Здорово, Родион, – сказал Веник Огнеметчик капитану. – Привет, Денис!

– А где Прокопыч? – одновременно пробурчали в ответ капитан и прапорщик.

– Выспались? – улыбнулся Веник Огнеметчик и вместо рукопожатия протянул пачку банкнот. – Это привет от Прокопыча.

Капитан взял пачку. Прапорщик покосился на деньги. Прикинул по толщине их количество.

Капитан скривил рот и прогнусавил:

– Ваащета кран на боевом сохранении... А тягач мы брали у соседей. Стройбатовцев.

– Да перестаньте, Родион Евгеньевич, это же мы с ребятами кран на ход поставили. И тягач отремонтировали, вы сами видели, в каком состоянии он был. А вы мелочитесь.

– Вениамин, блин, – прапорщик тоже вычислил свою долю, остался не очень доволен, – когда бульдозер возвернешь?

– Ё-моё... Денис Федорович... Зачем вам летом бульдозер? Это зимой вам надо снег с полосы счищать. Да и то, вы солярку всю дачникам... э-э... одалживаете, – солнечно улыбнулся Веник Огнеметчик, – все равно взлетные полосы салаги фанерными лопатами чистят... И керосин для реактивного двигателя, чтобы... ха-ха, – Вениамин заржал, – с обледенением бороться, тоже, небось, у дачниц в керосинках плещется.

– Вениамин, ты же знаешь, мы всегда готовы помочь... – более примирительно сказал капитан.

– И Прокопыч это знает, – добавил прапорщик.

– Конечно, знаем... И доверяем, – хитро изрек Веник Огнеметчик. – Прокопыч говорит, что здесь только задаток. Если все пойдет хорошо, то еще набросит.

– Эй! Эй! – внезапно заорал капитан. – Что ты, твою душу, делаешь?

Тягач, тащивший негабаритный груз, явно не вписывался в пролет КПП. Одним краем платформы машина-сороконожка чуть не снесла будку. Взбудораженный водила сдал назад, затем снова вперед, снова назад. Рванул с места.

– Что ты дергаешься, как девочка в первый раз... – капитан замахал руками.

Сначала он, а за ним и прапорщик, словно бочонки на ножках, рукой придерживая фуражки и вовсю матерясь, побежали навстречу тягачу.

– Вот ханыги, – сказал Веник Огнеметчик милиционеру, вылезшему из «Нивы». Милиционер потянулся, зевнул, почесал затекший зад.

– И не говори, – согласился с Веником Огнеметчиком милиционер. – Весной попросил, чтобы солдат дал. Подсобить, крышу перекрыть. По тысяче за бойца взял. Охренели тут вообще.

– Служба... блин... Зенки зальют...

– Бойцов заставляют самогонку гнать, – подтвердил милиционер. – Себе большую часть забирают. А как только я нахожу аппарат, мордой воротят. Мол, это не их, а солдатиков. А что с солдатиков взять?

– Михалыч, но Прокопыч с тобой договорился?

– Да-да. Того урода ловят. На него все стрелки указывают. Так что все там замазано, – подтвердил милиционер.

– Мы же знаем, что ты не такой, как эти... – Веник Огнеметчик засунул руку себе за пазуху, во внутренний карман...

– А все-таки, что ты из Прохладной выудил?

– Мм. Пока что... я бы не хотел... – Веник Огнеметчик нарочито растягивал слова. – Вот...

Теперь уже банкноты были не российские, а зеленые.

Михалыч деловито взял их.

– Пятьсот. Ровно, – тихо произнес Веник Огнеметчик.

– Да-да, – Михалыч, быстро перелистывая купюры, досчитал до пяти. – Точно.

Всем своим видом милиционер показал, что попридержал свое любопытство.