Александр Тамоников - Пороховой загар Страница 15

— Конечно, это же моя обязанность.

— Мне надо будет поговорить с тобой, Висаль.

— Ты же знаешь, я всегда дома. Когда?

— Позже. Но без твоего муженька.

— Это уже сложнее. После твоего появления Баха следит за мной.

— Знаю. Придумай что-нибудь.

— После обеда муж обычно отдыхает. Если так будет и сегодня, то мы сможем встретиться в саду.

— Нет. Надо в доме.

— Тогда на кухне.

— Хорошо. Посмотрим, может, тебе или мне придет идея получше.

Подошел Джамар, зыкнул на жену.

— Ты чего здесь? Обед готов? Стол накрыт? Вода нагрета? Муж с дороги, ты не знаешь, что надо делать?

Висаль, изображая покорность, ответила:

— Обед готов, Баха, стол накрыть дело нескольких минут, вода в кувшине. Я прекрасно знаю, что надо делать. Проходите к топчану, там все. И кувшин, и чистое полотенце.

Сабих и Джамар вымыли руки и прошли в столовую, где Висаль быстро накрыла стол. Мужчины пообедали.

— Что дальше, Нури? — спросил хозяин дома.

— У тебя короткая память? О чем мы договаривались в дороге?

— Я помню. Пойдем в большую комнату.

В гостевом помещении мужчины прилегли на ковер, опираясь на подушки.

Сабих выложил на пол карту.

— Показывай, где можно выйти из города.

Джамар нагнулся, нашел нужное место.

— Вот здесь.

— Частный сектор, восточнее центральной улицы?

— Да, это окраина, такая же, как и здесь. Пост ополченцев вот тут. — Баха ткнул пальцем в карту. — Как видишь, между этим постом и тем, на выезде, расстояние метров в семьсот. Если считать заграждения, то свободным остается участок примерно в полкилометра.

— Он никак не охраняется?

— Там нет дорог, за виноградником сразу же холмы, но патрули объезжают город каждый час. Я имею в виду, между постами. В самом городе они рыщут постоянно. Ночью хватают всех, даже тех, кого знают. Так заведено. Но пройти можно. Сложно будет в городе, придется идти вдоль дувалов, по проулкам. Но если остановит патруль, то проблем будет много.

— Нанеси маршрут до холмов за рубежом охранения.

Не вставая, Джамар крикнул:

— Висаль!

Женщина появилась тут же.

— Да, Баха?

— Мне нужен карандаш.

— Ты разрешаешь мне зайти в твою комнату?

— Да. До стола, там карандаш в подставке.

Висаль принесла карандаш отдала мужу и удалилась.

Джамар начертил маршрут. В некоторых местах он поставил знаки вопроса и объяснил:

— Это самые опасные участки. Их всего три, но там очень просто можно налететь на патруль.

— Отболтаться есть возможность, если задержат?

— Местный житель сумеет, ты — нет. Куда чужой человек может идти ночью?

— А если я спалюсь, то и к тебе возникнет много вопросов.

Джамар усмехнулся:

— А что я, Нури? Я спал с женой. Понятия не имею, зачем и куда пошел родственник. — На последнем слове он сделал ударение. — Какие к нам с Висаль могут быть вопросы?

— А где у вас больница?

— На что она тебе?

— Я задал вопрос.

— Она как раз в этом районе, по которому проходит маршрут.

— Хорошо. Что ты сделал бы, если бы твоей жене вдруг стало плохо? У вас работает «Скорая помощь»?

— Откуда ей взяться?

— Как же вызвать врача в экстренном случае?

— По телефону. Он подойдет, если не занят. С этим здесь непросто.

— Так. Представим себе, что этой ночью Висаль становится плохо. У нее, скажем, очень сильные боли в животе. Время терять нельзя. Ты остаешься с женой, я иду в больницу.

— Проще доставить больную на машине.

— Верно, но у тебя закончилась соляра. Я иду в больницу. Это послужит оправданием для патруля?

— После того как врач осмотрит жену и убедится в том, что она действительно заболела.

Сабих ухмыльнулся.

— Даже мне, ни разу не медику, известно, что боль в животе может вмиг скрутить человека в бараний рог и так же быстро стихнуть. Ни один врач не определит, говорит ли женщина правду или нет.

— Тогда у патруля вопросов не будет.

— Прекрасно. — Сабих посмотрел на карту. — От больницы остается пройти квартал, пересечь дорогу, опоясывающую город. За ней сразу же холмы. Это всего сто пятьдесят метров. Машины патрулей ездят с включенными фарами, их свет заметен далеко. Хорошо.

— Пойдешь?

— Не знаю. Как решит командование. Не задавай ненужных вопросов. Не твое дело, зачем мне надо уйти.

— Я и не думаю.

— Принеси радиостанцию из машины.

— Хорошо, Нури, принесу, потом пойду отдохну. Да и тебе, если в ночь собрался в дорогу, тоже надо поспать.

— Ты прав. Неси станцию и отдыхай.

— Я обычно ложусь здесь.

— Ты считаешь, мне интересно, где ты проводишь послеобеденное время?

— Просто сказал.

— Я услышал.

Джамар принес станцию. Сабих забрал ее и прошел в отведенную ему комнату. Она располагалась напротив, через коридор.

Там он убедился в том, что хозяин дома не подслушивает, включил станцию, набрал номер майора Дагара.

— Слушаю, Нури! — ответил тот.

— Я посмотрел город, был в Будри, Варке, Афрани.

— Меня интересует Афрани.

— Не понимаю, господин майор, чем этот поселок так важен для вас. Если только позициями ополченцев.

— А тебе и не надо ничего понимать. Первый этап работы — нанесение удара по Афрани.

— Извините, вы хотели сказать, по позициям курдов?

— Слушай внимательно. Первый удар по самой деревушке, с переносом огня на позиции ополчения. Необходима корректировка. Ты сможешь провести ее?

— Да.

— Скрытный выход из города возможен?

— Если говорю, что смогу корректировать огонь блуждающей установки, то возможен. По-моему, это ясно без дополнительных объяснений.

— Квадрат нанесения удара нам известен. Но в него выходит и территория, прилегающая к деревне. Ты должен будешь навести установку на селение и позиции.

— Я сделаю это, имея прямой контакт с лейтенантом.

— Когда возможно нанесение первого удара?

— Завтра часов в десять. В это время и до самого полудня на единственной улице Афрани много детей. Хватает и взрослых.

— Завтра в десять, — проговорил Дагар. — Хорошо. Где будешь находиться ты?

— Недалеко от деревни, на одном из холмов.

— Маршруты подхода и отхода продуманы?

— Так точно.

— Тебе придется быстро уходить, Нури.

— Я вернусь в город. Ошарашенные курды не успеют перекрыть все дороги и тропы. До высоты девять километров, местность сильно пересеченная. Часа на два хорошего хода.

— Много. За два часа курды успеют закрыть Хамен.

— Но раньше никак, господин майор.

— Значит, поступаем так. Ты выходишь на место корректировки, связываешься со мной…

Сабих прервал начальника разведки:

— Это будет часов в пять утра, господин майор.

— А вот перебивать старшего не следует, сержант. Если я говорю: выходишь на связь, то ты так и делаешь, не глядя на часы.

— Я понял, извините.

— Слишком много извинений. Но продолжим. Итак, ты связываешься со мной и передаешь точные координаты самой деревни и позиций курдов. После чего начинаешь спокойный отход. Как только окажешься в городе, вновь связь со мной. Затем вам с Джамаром надо показаться соседям.

— Мы можем проехать на базар. Там нас увидят многие.

— Да, это самый оптимальный вариант. С десяти часов вы должны быть на базаре, общаться там с торговцами.

— Понял, сделаю. Считаю, завтра же следует убрать Джамара.

— Не рано ли?

— У нас нет гарантии, что, узнав о результатах первого этапа акции, он не сдаст группу.

— Но нет и уверенности в том, что предаст.

— Когда расклад пятьдесят на пятьдесят, агент обязан устранить потенциальную угрозу.

— Все верно. Используешь свою женщину?

— Да.

— Ты обговорил с ней этот вопрос?

— В общих чертах. Сегодня обсудим подробности.

— Все должно выглядеть естественно.

— Конечно, мне попадать в руки курдов никакого резона нет.

— В данном вопросе действуй по обстановке с обязательным докладом мне.

— Само собой.

— Все?

— Да. Окажусь у Афрани, свяжусь с вами. Ориентировочно около пяти часов утра.

— Хорошо. Если не выйдешь на связь до семи утра, это будет означать твой провал. Такое очень нежелательно, Нури.

— Провала не будет.

— Тогда до связи!

— До связи, господин майор!

Сабих отключил станцию, привел в действие устройство блокировки несанкционированного доступа, убрал ее и вышел в коридор.

В его конце у двери стояла Висаль. Она увидела названного брата и вышла во двор.

Сабих тихо подошел к большой комнате. Дверь была приоткрыта. Он заглянул внутрь.

Возможно, Джамар и собирался следить за женой, но прилег под открытым окном и сразу же уснул. Он не притворялся, спал крепко, по-настоящему.