Александр Граков - Охота на крутых Страница 15

– Как тебя по имени‑отчеству? – спросил Игорь.

– Иван Федорович я! Ванька Гребов, колхозник.

– Картофель свой или колхозный, ворованный?

– Да что вы, ребята, у меня и справка из сельсовета имеется! Мой он, вот этими руками сажал, полол, подгортал да жука травил. Засуха была в этом году, так два раза пожарку нанимал поливать.

– Много продал?

– Почти всю, мешков пять осталось.

– Ничего, где‑нибудь по пути продашь остаток.

– Это... как же... непонятно! – забормотал Ванька Гребов, колхозник, трясущимися губами, боясь поверить и понять услышанное.

– А так же – вали на все четыре стороны. Мы тебя отпускаем, – великодушно разрешил ему Борька, сразу же ухвативший мысль Игоря и обрадованный не меньше мужика. Сказав, он спохватился и вопросительно взглянул на напарника. Тот кивнул – правильно, мол.

– Уезжай, но только без винтовки. И никому, слышишь, даже жене, о том, куда она делась. Потерял, украли, в баню ушла... Но о том, где ты был, – ни гугу. Понял?

– Понял, ребята, ой как понял! – Мужик был рад до бесконечности. – И деньги можете оставить себе!

– Постой, какие деньги? – Игорь свирепо двинулся к Борьке.

– Да выручку я у него взял на сохранение, в сейфе нашем лежит! – закричал тот, выставляя вперед раскрытые ладони. – Сам знаешь, кто в КПЗ сидит! Что ты психуешь?

– Да так, вспомнил один случай на рынке! У тебя много детей? – спросил Игорь, повернувшись к Ивану Федоровичу.

– Трое, а что?

– Трое детей, а ты так легко отказываешься от заработанных тобой денег? Да я бы за них...

– Вот и я бы за них! И за кума! И еще за одного хорошего человека из соседней станицы. Но что я могу поделать? У тех – оружие, у вас закон. А как только я взял в руки оружие, чтобы защитить то, что заработал, – сразу очутился вне закона.

– Ладно, ладно! – похлопал его по плечу Борис. – Есть кому и без тебя защитить твое имущество – мы за это зарплату получаем.

Мужик хотел видно что‑то возразить, но передумал и, взяв протянутые Борисом деньги, шагнул к выходу. Но, уже взявшись за ручку двери, оглянулся.

– Никогда раньше не думал, что встречу в милиции такую... отзывчивость. Но вот что я скажу напоследок, ребята. Вы, надеюсь, не думаете, что после этого случая я или мои односельчане перестанут возить продавать картофель?

– Не думаю, – признался Игорь.

– И пока нас будут убивать – мы будем вооружаться, об этом вы, наверное, тоже догадываетесь?

– Догадываемся, – снова согласился Игорь, – но ловить будем. И отбирать оружие будем.

– И сажать будут, – вмешался Борька, – если нарветесь на кого‑нибудь... – он замялся.

– Да понял я! – усмехнулся Иван Федорович. – Так вот, чтобы не было впредь недоразумений с оружием, предлагаю вам обоим «шабашку». Мы выращиваем картошку, а вы приезжаете на Кубань и сопровождаете машины. Плата вперед. Очень хорошая плата – нам нужно найти тех, кто убивает. Найти и наказать. Безо всяких там судей, прокуроров, условных сроков и амнистий.

– Ты, друг, поосторожнее с выражениями, – Борис, однако, усмехнулся поощрительно, – понимай‑таки, где находишься.

– Извините, ребята, увлекся. – Мужик решительно открыл дверь. – А о предложении подумайте. Если что, звоните в сельсовет и спросите меня, я в станице Российской председателем комиссии рабочего контроля.

– Подумаем, – пообещал Игорь. – А о винтовке ни гугу! В твоих же интересах.

– Не дураки, понимаем! – Мужик весело помахал на прощанье рукой.

– ...Хватит, забыли об этом! Игорь пресек попытку Бориса сказануть что‑нибудь на прощанье хлопнувшей двери. – Только ствол понадежнее спрячь. Авось пригодится. А пока – поехали в патруль.

... В «Туристе» в этот вечер дежурили их сменщики – два молодых сержанта ППС. Вначале все шло обычным порядком – посетители, эстрада, музыка на заказ. А в десятом часу вечера сам директор ресторана Стефанович вышел в общий зал и сказал что‑то музыкантам. И музыка резко смолкла. Стефанович снял микрофон с подставки.

– Уважаемые господа! Очень не хотелось бы вас огорчать, но несколько минут назад к нам поступил телефонный звонок неприятного содержания. Какой‑то маньяк на полном серьезе утверждает, что совершенно случайно по пьянке забыл в нашем ресторане взрывное устройство с часовым механизмом. Но что самое неприятное – он забыл, на который час оно установлено. Так что, сами понимаете, бабахнуть может в каждый момент...

Договаривал он уже в пустом зале – посетители вдруг разом протрезвели и ломанулись в двери не хуже омоновцев, причем дамы выскочили первыми, хотя им никто не уступал дороги. Просто, видать, женский ум быстрее анализирует ситуацию...

С довольным видом оглядев брошенные впопыхах столы, директор прикрикнул на рванувшихся к телефону патрульных:

– Куда? Это шутка, ребята! Просто нужно срочно освободить помещение для особо важных гостей. Вам на этом приеме присутствовать вовсе не обязательно. Для полного сервиса... Ирочка! – внезапно крикнул он. Из дверей буфета появилась официантка с подносом, на нем белели два запечатанных конверта, которые она с улыбкой преподнесла сержантам. Те недоуменно переглянулись, распечатали конверты и у обоих отпали челюсти, после того как они заглянули внутрь.

– Это маленький презент за прерванную службу! – показал в улыбке Стефанович свои белоснежные вставные челюсти. – Впрочем, с вашим начальством также все согласовано, так что можете остаток вечера провести с чистой совестью в другом ресторане, в непринужденной, хе‑хе, обстановке, так сказать. Проверить можно телефонным звонком.

После телефонного звонка испарились и стражи порядка. Тем временем зал преображался. Исчезла прежняя сервировка, пластиковые скатерти были заменены белоснежными льняными, верхний свет погас, а на каждый столик поставили светильники на батарейках, изображавшие свечу с мерцающим неярким пламенем, и по три розы в узких высоких вазах. Появились приборы и салфетки.

На эстраде тоже произошли изменения. Ансамбль из семи человек, включая трех певиц, в полном составе ушел и через некоторое время вернулся в ярких цыганских нарядах и с полной экипировкой: бубном, кастаньетами, маракасами и колокольчиками.

Тяжелыми плюшевыми шторами перекрыли оконные проемы.

Мероприятие обещало быть из ряда вон выходящим. Оно и было таким. К подъезду ресторана с мягким урчанием мощных двигателей подкатывали отсвечивающие лаком и никелем авто. Подержанных машин среди них не наблюдалось. Почти все – «Волги», но мелькнула пара «вольво» – большая редкость по тем временам. Хлопнули открываемые дверцы, и из салонов полезли такие люди, при виде которых у не успевших далеко отойти патрульных сержантов поневоле дух захватило.

– Слышь, Витек! – дернул один другого за рукав. – Это же ведь...

– Цыц, и забудь их имена! – оборвал его напарник. – Для своего же блага! Видишь, без жен приехали! Значит, на очередное «совещание»! Да, хоть глазком бы глянуть, как они там совещаться будут, – мечтательно добавил он, тем не менее утаскивая товарища подальше от места прерванного дежурства.

Из очередной подъехавшей «Волги» между тем вышли полковник Гальчевский и его сынок Костя... с Настей, той самой, которую он не так давно изнасиловал в туалете. Сейчас она что‑то весело щебетала, повиснув у него на руке, видимо, конфликт давно был исчерпан. Остальная компания сплошь из мужчин – ответственных работников райкома и горкома партии. Увидев такое сборище элиты, Настя оробела:

– Костик, а что – женщин вообще здесь нет? Ты зачем меня привез сюда?

Младший Гальчевский захохотал:

– Дурочка, через час здесь будет столько женщин, что ты со счета собьешься! А привез я тебя, чтобы ты посмотрела настоящую жизнь. И тех, кто делают ее настоящей! Ну, и заодно... – он внезапно осекся, – впрочем, пусть это пока остается секретом – тем приятнее будет сюрприз.

– Кому приятнее?

– Ну, мне в первую очередь. А раз мне, то и тебе, конечно!

И он повел Настю в открытые двери двухэтажного ресторана, на втором этаже которого началось «совещание».

Открыл его все тот же старший Гальчевский. Нависнув над столиком с рюмкой коньяка в руке, он провозгласил:

– Друзья мои! Сегодня я произношу эти два слова с полной уверенностью в сказанном. Ибо годы напряженной работы от съезда к съезду, постоянная взаимовыручка и взаимодействие настолько сплотили и сблизили нас, что мы стали как бы одной большой единой семьей. Имя которой – партия. И сегодня я горд и рад вдвойне: тем, что я являюсь давним и, надеюсь, уважаемым членом этой семьи, и тем, что эта семья решила принять в свои ряды также и моего сына, – полковник областного РОВД повел рукой с рюмкой в сторону столика, за которым довольно скалился его отпрыск. – Позвольте представить вам нового члена Коммунистической партии Советского Союза, а также в одном лице с завтрашнего дня – директора крупнейшего в Донбассе коксохимического комплекса – на днях он успешно защитил диплом инженера‑химика, Константина Степановича Гальчевского! Коська, встань, пусть тебя осмотрят и оценят.