Иван Сербин - Скальп врага Страница 15

— A-а, Светлая, — окликнул еще издали и, словно удав, двинулся ближе. Несмотря на поздний час, выглядел Никита Степанович свежим» наглаженным. Только вот китель, как обычно, сидел на нем плохо. — Ты, как я погляжу, сова у нас? По ночам не спится?

— Да уж, товарищ подполковник, — вздохнула Катя. — Так не спится, что впору спички в глаза вставлять.

— А чего примчалась тогда? Тут и без тебя народу, как на базаре.

— Подумала, вот заглянет Никита Степанович на огонек, не так обидно ему будет. — Катя улыбнулась. — Он не спит, и начальник оперотдела тут как тут. Службу бдит, правонарушителей высматривает.

Гукин усмехнулся.

— Ой ли, Светлая? Это с чего же тебя рассовестило?

— Да как же мне не рассовеститься, — в тон Гукину откликнулась Катя, — когда вы мне не далее как сегодня с утра разнос учинили. Мол, показатели падают, уровень преступности растет, как сумасшедший.

Гукин подошел, снял фуражку, провел ладонью по обширной лысине, тщательно прикрытой «боковым резервом» — волосами с висков. «Резерв» стал дыбом.

— Думаешь, если ты ночами, вместо чтоб спать, по улицам начнешь шарахаться, словно покойник, в городе преступность снизится? — спросил подполковник.

— Не снизится, конечно, Никита Степанович, но вам будет спаться спокойнее, — ответила Катя.

— Ты не дерзи, Светлая. Не дерзи. — Гукин вновь водрузил фуражку на голову, посмотрел на пожар. — Эк славно горит. А я ведь еще в том году докладывал: сносить надо гадюшник этот. Подогнать пяток бульдозеров и подчистую сровнять. А цыган по городу расселить. Это ж не поселок, а энциклопедия правонарушений.

— Их расселить — всему местному наркобизнесу подарок сделать, — заметил философски Лемехов, разом забыв про стоящего в стороне новичка. — Здесь они хоть все вместе, гуртом. ОБНОНу рейды проводить удобно. А раскидай по городу — с ног собьешься, пока всех объедешь. Штат-то расширять никто не позволит, а машины на ладан дышат.

— И бензина не хватает, — подхватила Катя.

— Хотя нет, проще будет, — сам себе сказал вдруг Лемехов, словно бы удивившись, как такая простая мысль не пришла ему в голову раньше. — К одному нагрянул — и по домам, баюшки. К остальным можно не соваться. Все одно ничего уже не найдем. Зато показатели сразу станут — всему району на зависть.

— Это что еще за разговоры? — нахмурился Гукин. — Ты, Лемехов, за языком-то следи. У вас что, кто-то показатели выбивает? Мне работа нужна, а не показатели. А что отчитал, так тут пенять, кроме себя, не на кого.

— Так что же нам теперь, самим улицы патрулировать? — тоже окрысился Лемехов. — На это патрульная служба имеется, а для профилактики правонарушений — участковые. А у нас, между прочим, оперативный отдел. — Катя дернула Лемехова за рукав куртки… — Да ладно, — отмахнулся тот. — Что, неправду говорю, что ли? Привыкли, чуть чего, сразу на оперативный отдел валить. Пусть передадут нам вакансии ППС и участковых, тогда и спрашивают.

— Лейтенант, — Гукин недобро прищурился и резко перешел на «вы». Спор зашел слишком далеко. — Во-первых, я с вас за другие службы не спрашиваю. У ППС и участковых свои обязанности, у вас — свои. И будьте добры отвечать, если не справляетесь. Во-вторых, если Екатерина Михайловна, как барышня и как начальник отдела, может позволить себе некоторые вольности в общении с вышестоящим начальством, то это вовсе не означает, что подобное позволительно вам. Ну и, наконец, в-третьих, если вас что-то не устраивает, можете подавать «по собственному желанию». И так у меня от ваших подвигов голова раскалывается. Весь прошлый год только и слышно: «Лемехов да Панкратов, Панкратов да Лемехов». Так что рапорт подмахну без слов, в тот же день. Даже без обязательной отработки. Все, разговор закончен.

Гукин направился к разговаривающим между собой экспертам и следователю прокуратуры. Выглядел он гордо, сурово и неприступно.

— А я, между прочим, не просто лейтенант, а старший, — буркнул Лемехов вслед.

— Ну вот, — печально сказала Катя. — А так хорошо начал. Я, было, понадеялась под разговор бензинчику для оперативных нужд выклянчить. Теперь пиши пропало. Антон, ну кто тебя все время за язык тянет?

— Не, ну а чего он? — снова возмутился оперативник. — Что я, неправду сказал? Чуть что, сразу: оперативный то, оперативный се. Обидно же, етыть.

— Да правду ты сказал, правду, — поморщилась Катя. — Только иногда начальству надо давать понять, что оно, начальство, право. Для пользы дела.

— Ну да. А принцип?

— Антон, — Катя посмотрела на оперативника, — машины ездят не на принципе, а на бензине. А у нас лимит выбран аж до конца квартала. Где теперь бензин возьмем?

— У мэра попросим. — Лемехов обернулся, заметил Вдовина, с интересом наблюдавшего за развитием конфликта, мотнул головой: — Вон, новенького пошлем. Он у нас капитан, ему не откажут. Что скажешь, старик? Пойдешь в мэрию для нужд родного отдела бензин клянчить? — Тот пожал плечами. — Я так и знал. — Лемехов состроил выразительную физиономию, затем указал на стоящую поодаль собственную «восьмерку». — На крайняк, если уж совсем прижмет, я свою тачку дам. Нам только на пользу. Местный криминалитет ее «в лицо» еще не знает.

Катя вздохнула, покачала головой:

— Тяжело с тобой, Лемехов. И чего тебя в опера понесло? Шел бы в налоговую или в ОБЭП. Там бы тебе цены не было.

— А тут что, есть? — полюбопытствовал, делая наивные глаза, Лемехов.

— И тут нет, — скупо улыбнулась Катя. — Но там было бы еще «нетее».

— Так меня, Катя, и так устраивает.

Тем временем из-за забора показался Гриша Панкратов, заметив «своих», расплылся, подошел, протягивая руку.

— Тоха, здорово. Здравствуй, Катя.

— Здравствуй, Гриша, — кивнула Катя и пожала протянутую руку, указала на Вдовина. — Знакомься. Наш новый сотрудник. Вдовин Аркадий Васильевич. Капитан. Из Лобни.

— Из Лобни? Деда-а. — Панкратов окинул Вдовина быстрым оценивающим взглядом, кивнул. — Привет, — и тут же отвернулся, потеряв к новичку всякий интерес. — Каким ветром?

— Все тем же, — объяснил Лемехов.

— Начальство видели?

— А как же. Оно уже успело оценить наше служебное рвение, — резюмировал, поигрывая желваками, Лемехов. — Я, между прочим, из-за этого шухера-мухера такую девчонку бросил — загляденье.

— Ну да? — тут же сделал стойку Панкратов. — А у нее подружка есть?

— Куча, — заверил Лемехов.

— А-атлично, — протянул весело Панкратов.

— Ребята, — напомнила Катя, — Вы не на гулянке. Может, потом о девочках поговорите?

— Дела приходят и уходят, — вздохнул Гриша Панкратов, — а кушать хочется всегда. Это, Катя, чисто мужское. На работе о бабах, у баб — о работе.

Вообще-то, будь Катя помоложе, на «баб» обиделась бы. Теперь нет. Ребята считали ее «своим парнем», к обычным «бабам» отношения не имеющим.

— Ты лучше расскажи, что тут стряслось.

— Ну, что стряслось, что стряслось. — Панкратов вздернул плечи, развел руки. — Стреляли.

— Стреляли или «слышали звуки, похожие на выстрелы»?

— Да что ты, Катя, какие «звуки». — Панкратов обернулся, указывая в нужном направлении, снова заметил Вдовина, понизил голос, заговорил быстро, будто выбалтывал государственную тайну: — С той стороны двора фонарный столб стоит. Так у него вся опора в пулевых отметинах. Эксперт сказал, предположительно огонь велся отсюда, с дороги. Уцелел бы забор, можно было бы проверить, но… — Панкратов снова развел руками.

— Отпечатков протекторов, понятно, не сохранилось? — поинтересовался Лемехов.

— Ага. Еще спроси: стрелки нас не дождались ли, часом? Со «стволами» в одной руке и чистосердечным в другой.

— Хорош острить, Гриня. Я же тебя серьезно спрашиваю.

— Если серьезно, то об чем речь, Тоха? Какие протекторы? Машин понаехало до е… чертовой мамы. Пожарники, «Скорые», наши тоже помогли. Иди теперь разберись. Все успели с грязью смешать.

Катя окинула взглядом улочку. Прав был Панкратов. И ведь поделать ничего нельзя. Пожарным и «Скорым» — им ведь до протекторов дела нет. Им тушить надо да пострадавших откачивать. Не станут они ждать, пока эксперты заявятся, слепки сделают.

— Да тут и до машин, в общем, местные постарались, — закончил Панкратов. — Таким стадом промчались, хоть караул кричи.

— А свидетели что говорят? — спросила Катя.

— Какие свидетели, Катя? Кто их видел? — хохотнул Панкратов. — Ты как будто цыган не знаешь. Сперва орут, что не понимают по-русски, а когда находишь им переводчика, начинают орать, что их тут не стояло ва-аще.

— Понятно. Что с гильзами?

— Пусто. Ни одной не нашли.

Катя озадаченно хмыкнула. Лемехов поскреб затылок.

— Что, совсем ни одной? — спросил он.

— Тох, я тебе врал когда-нибудь? — картинно обиделся Панкратов.