Михаил Серегин - Сладкий соблазн Страница 15

По лицу Баранова пошли полосы, отчего он стал напоминать российский флаг – красную сменяла синяя, за ней следовала белая. Юлька поняла, что этих слов Баранов не простит ей уже никогда. Но ей было наплевать на это. С Барановым было покончено раз и навсегда!

Через три минуты Баранова в ее квартире не было. Он достаточно хорошо знал Юльку, чтобы понять: она не шутит и вполне способна устроить ему такой скандалище, что и его карьера, и семейная жизнь могут оказаться под угрозой.

Юлька посмотрела в окно, как от ее дома отъехала серая «Волга», и выматерилась.

«Вот дерьмо этот Баранов! – подумала она. – В рабство меня хотел загнать!..»

Она вышла в коридор, чтобы привести в порядок полочку под зеркалом, с которой Баранов все столкнул, когда набросился на нее, и вдруг подумала: «А ведь он сегодня трахнул меня на халяву! А я и про деньги забыла, так разозлилась!»

Ей почему-то стало смешно, и она расхохоталась, глядя на себя в зеркало.

Глава 10

Утро принесло Юльке тревогу за жизнь Геры. Она всю ночь пролежала в постели без сна, вспоминая Герино тело, и ее мучало воспоминание о том, как спокойно и сладко ей спалось на его руке. Это воспоминание было мучительнее вдвойне, поскольку Юлька не хотела признаваться самой себе, что может поменять свою свободу и независимость на жизнь с Герой.

Поэтому утром она легко поддалась своему беспокойству за Геру, хотя истинная причина этого беспокойства заключалась скорее всего в элементарном желании его увидеть. Но Юлька не хотела себе в этом признаваться.

Она оставила машину в гараже и пошла пешком в находящийся неподалеку Дом печати, где на последнем этаже располагалась редакция газеты «Аксаковский репортер». Газета не принадлежала к авторитетным в городе изданиям, поскольку финансировала ее оппозиционная губернатору политическая группа. Свобода печати существовала в Аксакове лишь на бумаге, поскольку единственная типография в городе, имеющая печатные машины большого формата, была государственной и полностью контролировалась губернатором. К тому же на «Аксаковский репортер» одна за другой сыпались всяческие проверки и комиссии, что чаще всего приводило к срыву очередного номера газеты. Короче, газета несла колоссальные убытки, а ее редактор ни один день не проводил без серьезного разговора со спонсорами и учредителями, которые требовали от него невозможного – сохранить политический курс газеты и в то же время сделать ее рентабельной.

Юлька была вкратце знакома с сутью служебных Гериных проблем. Она не удивилась, когда выяснила, что редактор с самого утра проводит совещание по поводу очередного отказа сотрудников редакции работать, если будут продолжаться задержки с выплатой зарплаты. Юлька знала, что денег на зарплату в редакции нет и не предвидится. Разве что учредитель одумается и откажется от своей бредовой идеи перевести газету на самофинансирование. Гера недавно рассказывал ей обо всем этом.

Она слонялась по редакционному коридору, прислушиваясь к гулу голосов, доносящемуся из редакторского кабинета. Юлька пыталась представить себя журналисткой, но, как ни старалась, не могла этого сделать. Не потому, что не в ладах была с пером и бумагой, нет, ее никогда не пугала необходимость что-то сочинить – будь то письмо или шуточное поздравление подруге, у которой намечается день рождения. Но ей трудно было представить, как можно писать по заданию редактора или учредителя. Что такое проституция, Юльке объяснять не надо было. Но все понятно было, только когда это касалось ее самой. А вот когда Гера себя самого называл проституткой, этого она не понимала. Что его заставляет писать то, что он не хочет писать? Все равно он получает за это гроши – намного меньше, чем она зарабатывает на панели. Так какой же смысл продаваться?

Наконец дверь Гериного кабинета распахнулась, и из него начали выходить возбужденные сотрудники. На Юльку почти никто не обратил внимания. Мало ли кто бродит по коридору! В редакционном коридоре можно иной раз встретить таких типов, что и представить себе трудно. А в лицо Юльку мало кто знал из сотрудников редакции.

Дождавшись, когда Гера останется в кабинете один, она вошла и плотно притворила за собой дверь.

– Ты? – удивился Гера. – Я же просил тебя сюда не приходить!

Он был явно раздражен. Юльке стало обидно. Ясно, что у него проблемы, но она-то тут при чем? Мало ли проблем у нее, например, она же не злится из-за этого на Геру!

– А что? – спросила она. – Знакомство с проституткой подрывает твой авторитет российского журналиста? А вот Хемингуэй, кажется, не брезговал такими знакомствами.

– Я занят! – буркнул Гера. – Если ты по делу, выкладывай, что у тебя? А попусту язык чесать у меня нет ни времени, ни желания.

Юлька подошла к нему, погладила по щеке.

– Маленький мой! – сказала она со скрытой иронией. – Обидели моего мальчика. Совсем затрахали нехорошие дядьки и тетьки!

– Прекрати, Юлька! – Гера, оттолкнув ее руку, вскочил со своего кресла. – Говори, зачем пришла?

Юлька тоже наконец разозлилась. Он отдельно от нее, значит, хочет существовать? Указывает ей на ее место? Она, значит, для него только в постели интересна? А кто недавно звонил и плакался, что ему о своих проблемах рассказать некому? Уже забыл? А может быть, сегодня ночью Леночка приласкала, прижала к своей титьке, по головке погладила?

– Зачем пришла? – переспросила Юлька. – Не корысти ради, а только волею пославшей меня твоей жены! Ты, наверное, забыл, что она наняла меня искать убийцу ее матери? Или ты тоже только посмеяться над этой идеей можешь? Как же! Проститутка лезет в частные сыщики! Каждый сверчок – знай свой шесток! Так, что ли?

– Так ты серьезно, что ли? – Гера посмотрел на нее в недоумении. – Я думаю, это все же шутка, прикол! И со стороны Лены, и с твоей тоже. Разве можно об этом серьезно говорить?

– Значит, я, по-твоему, дура? – завелась Юля. – И нужна тебе только для того, чтобы трахаться… Так?

– Ну ты чего, Юль, в самом деле? – смутился Гера. – При чем тут это!

Он вдруг плюхнулся в кресло, обхватил голову руками и уставился в полированную поверхность стола. Видно было, что он сорвался. Юльке теперь ничего не стоило довести его до слез. Но она не хотела этого делать. Она терпеть не могла плачущих мужиков. Ей становилось их жалко, и в то же время она начинала их презирать. Геру ей презирать не хотелось.

– Ладно! Успокоились! – сказала Юлька и села в кресло напротив. – Хватит дуться! Ты первый начал. Я же не просто так к тебе пришла. Мне, если честно, наплевать, всерьез ты принимаешь это мое расследование или как мою дурь и каприз! Мне для самой себя это нужно сделать, чтобы уважать себя. Ты знаешь, проститутки тоже уважать себя хотят.

Гера, не глядя на Юльку, молча поднял руки в знак того, что сдается. Он был не слишком упрям и легко соглашался, если на него надавить.

– Вот и отлично! – сказала Юля. – Дело для меня непривычное, ты должен мне помочь. Мне в самом деле понять надо, кто на тебя нападал тогда, около «Вены»? Ты уже знаешь об убийстве Чванова?

Гера молча кивнул.

– Ну вот! – сказала она, словно это все объясняло. – Я ничего не понимаю! У меня такое ощущение, что все это связано в один клубок – и Леонора Ивановна, и Чванов, и попытка тебя убить. Но кто запутал этот клубок, я не могу понять.

– Да меня сотни людей в Аксакове убить хотят! – сказал вдруг Гера. – В мой адрес не раз уже письма с угрозами присылали…

Он полез в стол и достал из него конверт.

– Вот, полюбуйся, пришло сегодня утром.

Юлька взяла конверт, вытащила из него листок бумаги, развернула и прочитала единственную строчку, отпечатанную на принтере:

«Не заткнешься, язык отрежем!»

И все, ни подписи, ни даты. Юлька посмотрела на почтовый штемпель – письмо было опущено в почтовый ящик вчера на главпочтамте.

– Ты знаешь, кто это написал? – спросила она Геру.

Тот усмехнулся.

– Ты мою газету когда-нибудь открываешь? – спросил он.

– Нет, – честно ответила Юлька. – Ты же знаешь, я газеты вообще не читаю. Только телевизор смотрю иногда.

– Ну да, конечно… – обиженным тоном начал Гера и друг замолчал.

«Что же взять с проститутки! – мысленно продолжила Юлька начатую им фразу. – Свинья! Обиделся он!»

– Ну да! Именно так, как подумал! – с вызовом сказала Юлька. – Давай или рассказывай, что ты об этом знаешь, или я пошла!

Сказала она это таким тоном, что Гера наверняка услышал скрытую угрозу – Юлька предупреждала, что уйдет и не вернется уже никогда.

– Рассказывать тут на неделю хватит! – вздохнул Гера. – Проще сказать, кому в городе мы не перешли дорогу, про кого не писали. Учредитель считает главной политической задачей газеты – вскрывать язвы общества, которым руководит нынешняя власть, чтобы показать ее неспособность к руководству и необходимость ее замены. Вот мы и вскрываем… Ну, конечно, не все ненавидят меня до такой степени, что убить готовы…