Рамиль Ямалеев - Ускользающая мишень Страница 15

Спустившись по трапу одной из последних, девушка не стала садиться в переполненный автобус, а вместе с остатками пассажиров направилась в сторону «накопителя», благо из вещей у нее была всего одна небольшая дорожная сумка. Там, за железным ограждением, прилетевших уже поджидала толпа встречающих. Аня пробилась сквозь обнимающихся, целующихся, восклицающих, причитающих и прочих людей и направилась к автобусной остановке. Довольно быстро нашла в расписании нужный рейс, посмотрела на часы. До отправления автобуса оставалось еще минут сорок, не меньше. Нужно было как-то убить время.

Со скучающим видом девушка прошлась по обоим этажам аэровокзала, поглазела на витрины, немного задержалась возле стойки с сувенирами. Но ничего не купила — ей, по легенде, этого делать было нельзя. Ведь сейчас она разочарованная жизнью, далеко не бедная москвичка, которая едет паломницей в плаховский монастырь, чтобы найти хоть какое-то утешение для души. Деньги у нее есть, это не проблема для дочери состоятельных родителей. Нет настроения. Ее оставил любимый человек, уже третий за последний год, и теперь она боится, что на ней порча или еще что похуже. «Добрые люди» посоветовали обратиться именно в этот монастырь, а не к гадалкам, которых в последнее время развелось в столице видимо-невидимо… Таково начало легенды, а уж как там, в монастыре, дальше пойдет — одному Богу известно. Аня незаметно оглянулась — кажется, за ней никто не следил. Это состояние, когда все время надо быть настороже, было у нее уже в крови. Порой она даже ловила себя на мысли, что уже никогда не сможет расслабиться до конца — так, чтобы ни о чем не думать, ничего не ждать, а просто ходить, смотреть, дышать, любить…

Через огромные трехметровые окна она увидела, как к остановке подкатил «Икарус». Это был ее рейс. Согласно полученному заданию, сейчас она должна была войти, сесть на левую, «безопасную» сторону салона в самом его конце, чтобы держать в поле зрения всех пассажиров. После этого ей предстоит четырехчасовой путь на север республики, где она должна пересесть на автобус, следующий транзитом в другую область. Расписания маршрутов этих двух рейсов были составлены таким образом, что Аня едва успевала с одного автобуса на другой. Причем, если она замечает, что точно такой же маневр делает кто-то из тех, кто ехал с ней еще из аэропорта, следует пропустить этот автобус и сесть на следующий. Затем она должна была протрястись еще часа полтора и выйти в небольшом городке Ку-раево. Там на одной из улиц-«лучей», расходящихся от центральной площади, возле магазина «Охотник» припаркована машина марки «форд» с московскими номерами. На этой машине ей и предстояло добраться до Плахова… Вот такой необычный маршрут ей предстоял.

Аня вышла на площадь перед аэровокзалом, еще раз тайком убедилась, что за ней нет явной слежки, и села наконец в автобус. Почувствовав, что спина коснулась мягкого кресла, она испытала некоторое облегчение. Хорошо, когда за спиной что-то есть! А то последние полчаса девушка чувствовала себя мишенью посреди чистого поля. Утомительное ощущение, что за тобой все время наблюдают чьи-то внимательные глаза…

Рейсовый автобус отошел точно по расписанию. Он обогнул гигантскую клумбу в форме звезды, выехал на прямую, как взлетная полоса, бетонку и, одолев ее, застыл на перекрестке перед выездом на трассу. Наконец зажглась зеленая стрелка, автобус свернул налево и устремился по «пекинке»…[5]

Красный «жигуленок», в котором сидела неприметная женщина среднего возраста со стертым, абсолютно не запоминающимся лицом, проводил автобус по трассе еще километра три-четыре, затем развернулся и поехал назад — к аэровокзалу. На площади машина остановилась. Здесь в нее сел мужчина, чем-то неуловимо похожий на женщину, — такой же неприметный, с таким же стертым лицом. Пока Аня, скучая, слонялась по аэровокзалу, эта парочка, заняв выгодную позицию в открытом кафе на балконе второго этажа, почти все время наблюдала за ней. Мужчина коротко и требовательно взглянул на женщину.

— Все чисто, — коротко ответила она на его немой вопрос.

Мужчина кивнул, вышел из машины и направился к стойке, где уже заканчивалась регистрация на обратный рейс в Москву того самого самолета, на котором прилетела Аня…

«Икарус» летел по трассе, как самолет, пассажиров укачивало, и спустя некоторое время уже почти все дремали. Аня некоторое время разглядывала унылые серые степи и пологие холмы, прятавшие свои макушки в низких свинцовых облаках. После московской изнуряющей жары подобная погода показалась ей настоящей благодатью. Тихо, спокойно, сквозняк играет со старыми шторками на окне. Россия. Провинция… Закрыть бы глаза и уснуть, ни о чем не думая. И спать, спать, спать…Чувствуя, как сон постепенно захватывает ее в свой плен, Аня резко выдохнула, встряхнулась. Достала из бокового кармашка сумки небольшую плоскую фляжку, сделала глоток… Настоящий молдавский коньяк приятно обжег рот. Это немного взбодрило ее, и девушка задумалась о предстоящем задании…

Что же произошло с Сергеем Котовым? Кому он оказался нужен? Для чего? Кто его похитил?.. Причем умудрился сделать это настолько виртуозно, что этому не помешало даже присутствие двух таких опытных агентов, как Гриша Кравец и Панченко. А появление и смерть Панченко?! Это вообще отдельная история, попахивающая настоящей мистикой. Где он был столько времени? Кто его заклеймил? Какое отношение ко всему этому имеет таинственный монастырь в Плахове? Неужели таинственные знаки, обнаруженные Фалдиным, на старинной карте, и есть единственная зацепка?.. Вопросы, вопросы… Миллион вопросов. Причем такие, что явных ответов на них просто не видно. А начинаешь думать, и в голову лезет какая-то чертовщина. И вообще задание, которое ей поручили, какое-то странное. Взять хотя бы этот абсурдный маршрут. Для чего все эти «ложные петли»?.. Если за ней следит противник, то можно было сделать все гораздо проще. Например, пустить на операцию сразу двух или даже трех агентов: двух — фальшивых и одного — настоящего. Тогда можно было сразу и вычислить, и отсечь все эти неприятности, связанные с нежелательным «хвостом». Это написано в каждом учебнике! Но Головач почему-то так не сделал. Он возложил всю операцию на одну Аню (по его словам!) и отправил ее по этому путаному маршруту. Почему?! Может быть. он ей не доверяет, проверяет таким вот образом?.. Но это полный бред! Что все же происходит на самом деле?!

Девушка почувствовала, как голова пухнет от всех этих вопросов. Она вновь приложилась к заветной фляжке. Однако коньяк на этот раз не действовал. Поняв, что сейчас для нее все же самое лучшее — сдаться Морфею, поспать, Аня выставила на своих часах время, когда должен прозвенеть звонок и разбудить ее, затем максимально откинула кресло назад и прикрыла глаза…

Когда Безруков начинал волноваться, он обычно поднимался на самый последний этаж управления, где под огромным стеклянным куполом находилась гордость шестого отдела — самый настоящий зимний сад. Полковник Головач отвоевал эти сто двадцать шесть квадратных метров в титанической борьбе с главным завхозом управления, которая велась почти целый год. Упрямый завхоз ни за что не хотел отдавать чердачный этаж, приводя в свою защиту мыслимые и немыслимые доводы. Этаж пустовал, там годами складировался всякий хлам, но завхозу было наплевать на все эти доводы.

— Нехай так и буде! — неизменно отвечал он. Но в конце концов под нажимом со всех сторон (Головач повел атаку по всем правилам хитрого подковерного искусства) упрямый завхоз был вынужден уступить.

— Зачем же вам понадобился чердак, Анатолий Борисович? поинтересовался Безруков, как и остальные сотрудники отдела с любопытством наблюдавший за «борьбой титанов».

— Узнаешь… — уклончиво ответил Головач. И уже через два дня всем стало известно, что на чердаке решено разбить оранжерею. Когда эта новость докатилась до завхоза, бедняга, не сдержавшись, громко выругался по-украински матом и тотчас же сел писать на полковника кляузу. Чердачный этаж попытались отнять, но не тут-то было! Головач сражался за него, как лев… и победил.

Чего здесь только не было! И карликовые рододендроны, и причудливые сорта магнолий, и барбарис, и китайский орешник… Безруков оставался равнодушным ко всему этому буйному вечнозеленому великолепию. Но было одно место, которое он любил, — крохотная аллея мексиканских кактусов. Всего-то десятка полтора растений, не больше, но зато какие! Причудливые, похожие на драконов, очень гордые. Кактусы жили своей жизнью, явно презирая остальные растения. Даже цвели, когда хотели, чаще всего — по ночам. Они не нуждались в воде, были неприхотливы, а еще нравились капитану тем, что легко переносили его «измывательства» — он прятал окурки в их огромные кадки. Курить в оранжерее строго-настрого запрещалось, считалось, что это губит растения.