Артур Кварри - Коммандо Страница 15

Беннет извлек из ножен широкий кинжал-«коммандо». Несколько секунд он качал его на ладони, борясь с искушением метнуть его в Родригеса. Перед глазами явственно встала картина — умирающий дерьмовый генерал. Кинжал вонзился в горло — точно в ложбинку между ключицами. Бежевый мундир заливает горячая, хлещущая из раны кровь. Глаза курицы, расширившиеся от ужаса, уставились на Беннета в немом изумлении. Страх. Жизнь вытекает вместе с тягучей дымящейся струйкой, обагряющей сверкающее лезвие. Родригес подносит руки к шее, словно надеясь извлечь кинжал — а вместе с ним и сам факт приближающейся смерти — из раны. Поздно, дерьмо собачье. Колени его подгибаются, и он валится на белую, надраенную до блеска, палубу. Кровь льется на краску. Красиво.

Ему пришлось победить искушение. Не без сожаления. Хотя на какую-то долю секунды Беннет почти потерял контроль над собой. Ему захотелось выпить кровь своей жертвы, вобрать ее силу, жизнь, впитать, словно губка, впитывающая влагу. Но он сдержался. Чувствуя, как дрожат от возбуждения руки, Беннет перехватил кинжал и принялся оглаживать острием усы. Это помогло ему успокоиться, снять напряжение.

Александро Родригес остановился рядом и напряженно посмотрел на белый корпус радиотелефона, стоящего тут же, на бархатном покрытии шикарного кресла.

Беннет ухмыльнулся. Он видел, что генерал закусил губу. Боится. Зря. Метрикс не пойдет таким путем. Это слишком просто. Поступи Джон подобным образом (убей он двух этих засранцев — Энрикеса и Салли — в аэропорту), и Беннет тут же перестал бы уважать его. Нет, Метрикс умнее. Гораздо умнее. Дурак Александро месяц слушал рассказы о Джоне, и так ничего и не понял. А чему же здесь удивляться? Дерьмо — вот кто он. И в голове у него тоже дерьмо.

Телефон запищал неожиданно и требовательно. Родригес кинулся к нему и, схватив трубку, сказал — почти крикнул — в нее:

— Алло?

Ему важно было услышать одну-единственную фразу, и он услышал ее.

— Птичка улетела. Груз на борту.

Беннет, не слыша собеседника, понял все по лицу Родригеса. Идиотически-радостному, довольному. Генерал вздохнул с таким непередаваемым облегчением, что Беннет не сдержался и тихо — почти неслышно — процедил себе под нос:

— Дерьмо, мать твою…

— Хорошо, — уже спокойнее сказал генерал. — Ты знаешь, где мы тебя ждем. Спасибо, Салли.

Трубка легла на столик, густо заставленный напитками. Родригес счастливо вздохнул и, лучезарно улыбаясь, повернулся к Беннету. У того вновь возникло искушение убить генерала. Перерезать ему глотку. Как грязной, воняющей навозом свинье.

— Пока все нормально. Все идет по плану.

(Ну еще бы, ухмыльнулся Беннет, ведь Джон гораздо умнее тебя, ослиная задница.)

— …Если нам немного повезет, сегодня мой последний день в роли гражданского лица. — Родригес плеснул себе в высокий бокал виски и сделал большой глоток. Он повернулся к Дженни и продолжил: — Твой отец решил помочь нам. Скоро ты вернешься к нему. Вернешься домой.

(Надо же, подумал Беннет, он боится ее. Не Джона, — это само собой, — но даже ее.)

— …Здорово будет, правда? — закончил свою речь Родригес.

— Конечно, — презрительно отозвалась девочка. — Но будет намного лучше, когда он тебе морду разобьет и нос на затылок пересадит.

Улыбка медленно сползла с лица генерала. На скулах заиграли желваки.

— Убери ее, — коротко приказал он Беннету.

Тот ухватил Дженни за шиворот и подтолкнул к лестнице, ведущей в каюты.

В эту секунду Беннет решил, что эта девчонка — молодец. Он даже начал немного уважать ее и решил, что, пожалуй, не станет убивать Дженни медленно. Да. Он, Клайв Беннет, постарается, чтобы она умерла быстро, без мучений. За этот плевок в морду ублюдку Родригесу.

Она, действительно, похожа на Джона, — решил Беннет и улыбнулся. Но Александро Родригес не видел этого. Расхаживая по палубе, потягивая виски, генерал мечтал о приближающемся завтрашнем дне.

Джон Метрикс скинул промокший насквозь пиджак — судя по всему, Энрикеса, — который его заставили надеть, чтобы скрыть рваный рукав тенниски.

(Это могло бы показаться подозрительным работникам аэропорта.)

Он внимательно осмотрел взлетные полосы и здание терминала, решая, как подобраться к нему незамеченным. Джон был почти уверен, что Салли уже звонит Родригесу, но, тем не менее, решил не испытывать судьбу дважды. Достаточно и того, что она не швырнула его на землю.

Справа шла машина, предназначенная для сушки полос, а также для того, чтобы очищать бетон от случайного мусора, занесенного ветром. Его раструб уставился на Метрикса черным оскалом.

Джон подождал, пока машина окажется между ним и терминалом, и побежал ей наперерез. Руки его двигались словно поршни мощной боевой машины. Собственно, он и был машиной. Настоящей боевой машиной, предназначенной для ведения войны. В считанные секунды Джон догнал грузовик, подпрыгнув, вцепился руками в поручни кузова и, подтянувшись, встал на подножку. Сейчас Салли не смог бы увидеть его, даже если бы старательно таращился сквозь стекло терминала в сторону поля. Джон очень надеялся, что даже если весельчак-блондин видел, как он прыгал в тростник, то решил, что он погиб. Да Метрикс и сам удивлялся, как ему удалось избежать гибели.

Сбоку возникла желто-черная будка смотрителя. Соскочив с подножки, Джон укрылся за ней, выжидая удобного момента, чтобы добраться до терминала.

Справа появился багажный электрокар. Состав двигался в сторону аэропорта за очередной порцией груза.

Джон запрыгнул на платформу и благополучно доехал на ней до служебных ворот. Дальнейшее не представляло проблемы. Спустившись по ступенькам к запасному входу, он перебрался через низенькое ограждение, миновал узенький холл и вышел в зал ожидания.

Терминал был забит людьми. Как пассажирами, так и ожидающими прибытия очередных рейсов.

Метрикс отчаянно озирался, стараясь отыскать в толпе низкую фигуру Салли. Дело осложнялось тем, что он не мог открыто ходить по аэропорту. И виной тону была не только рваная тенниска.

Джон вглядывался в толпу, суетящуюся возле телефонных автоматов. Если ему повезет, то Салли будет где-нибудь здесь. А если нет? Тогда придется проверять стойки компаний, сдающих автомобили на прокат. Разумеется, Салли не тот парень, чтобы ездить на экспрессах. Скорее всего, он возьмет машину. Что-нибудь из класса «поршей». «Роллс» для него слишком велик, «кадди» тоже, а на автомобиль уровнем ниже он, конечно, не согласится. С таким-то апломбом! Салли слишком любит бросаться пятидесятидолларовыми купюрами. Это когда-нибудь его и погубит.

Метрикс еще раз осмотрел толпу и уже собрался идти дальше, как вдруг заметил того, кого искал.

Весельчак стоял у крайнего телефонного аппарата и вращал диск, раздевая глазами миниатюрную мулаточку в форме стюардессы, мирно говорящую с кем-то из соседнего автомата.

На губах Салли играла улыбочка. Чувствовалось, что девушка пришлась ему по вкусу.

«Так ты, дружок, еще и женщин любишь? — отметил Джон. — Отлично, я это учту».

Он прислонился к колонне и стал ждать, пока блондин окончит разговор.

Десять часов пятьдесят семь минут до…

…Салли, сказав кодовую фразу, грохнул трубку на рычаг и отошел в сторону, окидывая взглядом хорошенькую девочку в униформе.

«Отличная куколка, — подумал он. — Просто класс».

Обойдя девушку таким образом, чтобы и она заметила его, Салли улыбнулся и, сунув руки в карманы брюк, принялся разглядывать стюардессу, довольно недвусмысленно подмигнув ей…

…Синди Шелфилд набрала номер своей подруги, Сэнди Роу, которая обычно летала вместе с ней на дальних международных рейсах. Их звали «Синди-Сэнди». Те, кто знал, разумеется. Нет, ничего из того, что могут представить себе некоторые частые посетители Гринич-Вилледж,[5] в их отношениях не было. Просто подруги, и ничего больше.

— Алло, Сэнди? Привет. Это я, Синди. Ты знаешь, у меня отменили рейс. Может быть, выберешься в город, поужинаем вместе?

В ответ Сэнди доходчиво объяснила ей, что она бы с удовольствием поужинала, но сегодня утром позвонил Макс Бруннер — ее приятель, с которым Сэнди поругалась неделю назад — и в знак примирения предложил провести вместе вечер. Она, Сэнди, долго сопротивлялась, но он, нахал такой, все же добился своего. «Так что, ты уж извини, но ужин придется перенести на другой день».

Тут-то и появился этот низкорослый тип. Он встал прямо перед Синди и принялся подмигивать ей, словно она была какой-нибудь шлюхой с Бродвея. Довольно неприятный блондинчик. Из тех, что можно заказать у любого сутенера. («Два доллара за дюжину» — называла их Сэнди.) Так вот, этот недомерок начал скалиться своими прокуренными зубами и подмигивать. По роду работы Синди приходилось общаться с подобными людьми. Скользкими, как лягушки, липкими, как карамель, и приторными, как фруктовый сироп. Одним словом, довольно мерзкими.