Молох войны - Николай Петрович Марчук Страница 15

— Шурик, вот ты все-таки голова! Отличная идея! — радостно лыбясь, такому хорошему исходу щекотливой ситуации, довольно произнес Самохвалов. — Ща причешусь и двину речуху.

— На фига причесываться, ты же в шлеме?

— И что? Мне что теперь быть лохматым, раз я в шлеме, — недоуменно нахмурился майор. — Все-таки публичное выступление.

Подкатил Баранов на «Тигре», старлей очень сокрушался, что всё самое интересное произошло без его участия. Я тут же приказал Баранову оставаться здесь и сделать всю работу: записать Самохвалова, как он благодарит бойцов за отличную службу, под камеру зафиксировать показания пленных украинских солдат, в которых они утверждают, что все это время сидели в лесу, не хотели ни в кого стрелять, а сами планировали сдаться, а потом, еще, когда Баранов будет догонять меня на БТРе, он должен записать интервью с экипажем сержанта Птицина. Потом всё это скомпоновать, заархивировать и сбросить в ЦУП.

— Так, вы, что опять меня здесь бросаете? — насупился Баранов.

— Ага, — кивнул я. — Забираю «Тигр» и двумя машинами пойдем в Казачью Лопань. Как здесь закончишь, догонишь нас на БэТэРе. Понял?

— Понял, — понуро опустив плечи, ответил старлей. — Опять все самое интересное без меня пройдет.

— Не бзди Гэбэ и на твой век подвигов хватит.

— Ага, хватит, ща в Киеве белый флаг выбросят и отведут нас за ленточку, — буркнул Баранов. — О, зенитчики проехали, — мотнул головой в сторону проходящей мимо колонны военной техники.

— Ладно, хрен с тобой, — махнул я рукой, — забирай бутылку «текилы». Долг — это свято, надо отдавать. Но учти, мне торчишь пузырь текилы и не абы какой, а именно «саузы».

— Океюшки, — облегченно улыбнувшись кивнул Гэбэ. — При первой же возможности куплю текилу и верну.

Отправил Дрына в «Тигр», назначив его командиром машины, в бронеавтомобиле было двое мотострелков, которых вместе с «Тигром» отдал мне в помощь Самохвалов еще три дня назад: стрелок-пулеметчик — прапорщик Артем Важин и водитель — сержант Николай Гринберг. Молодые парни, двадцати двух лет от роду, у которых подходил к концу первый трехлетний контракт, оба не планировали его продлевать, собираясь уйти на гражданку. Важин хотел открыть собственный автосервис, а Гринберг наделся продолжить учебу в ВУЗе, из которого его отчислили за прогулы.

Выдвинулись дальше по дороге, набрав приличную скорость, чтобы обойти растянувшуюся колонну третьего батальона. В Казачьей Лопани было тихо и немноголюдно. Село большое, богатое и зажиточное, растянувшееся вдоль железной дороги, связывающей Харьков и Белгород. Населения — чуть больше пяти тысяч человек, но до девяностых, при СССР здесь проживало больше семи тысяч человек. Машины мы остановили на площади перед сельсоветом, тут же был обелиск славы погибшим в Великую отечественную войну воинам, братская могила, магазины и придорожные кафе.

Камеры, закрепленные на крыше «Тайфуна», я настроил так, чтобы они передавали картинку с разных ракурсов на экран моего смартфона, который я держал в руках. Очень удобно, можно отслеживать обстановку в округе. Пока расставлялись, подъехали машины третьего батальона, которые начали рассредоточиваться по Казачьей Лопани, сменяя бойцов второго батальона, который был здесь до этого. Солдаты второго батальона 273 бригады передислоцировались дальше, вглубь Украины, ближе к Харькову, где шли ожесточенные бои. ВСУ встряхнулось от первого шока и на некоторых участках фронта довольно ощутимо огрызалось и даже переходили в контратаки.

Из динамиков на крыше «Тайфуна» полилась бравурная музыка и военные марши, всё из старого советского прошлого. Музыка знакомая всем поколениям советский, российских и украинских людей. Возле сельсовета и так было многолюдно, потому что жители Лопани хотели узнать свежие новости и понять, как им жить дальше.

Выждав пару минут, чтобы народ собрался перед мной, я начал речь. Мой голос усиливался динамиками и разносился по округе. Местные жители: мужики, бабы, дети разного возраста и пола, а также пожилые пенсионеры и старики глядели на меня с опаской и насторожённостью. Их можно было понять, не каждый день оказываешься в эпицентре боевых действий. Им еще повезло, в их селе не было боев, украинская армия, которой тут по сути и не было, откатилась назад без сопротивления. Но поскольку бои шли относительно недалеко — до Харькова, если по прямой, то всего тридцать пять километров, а непосредственно линия боевого соприкосновения проходила в двадцати километрах от Казачьей Лопани, то есть сюда мог прилететь шальной украинский снаряд крупного калибра. Тот же «Гиацинт» легко достанет, а про РСВН я вообще молчу. Не стоит так же сбрасывать со счетов и различные шальные, разбросанные по округе мелкие подразделения ВСУ, которые могут подойти вплотную к населенному пункту и отработать из минометов или ручных гранатометов.

— Уважаемые жители Казачье Лопани, мы — российские военные пришли сюда, чтобы выбросить из Киева всех фашистов и националистов, которые растоптали память о ваших дедах и прадедах, боровшихся с фашизмом. На фронтах войны и в партизанских отрядах против врага сражались четыреста десять жителей вашего села, триста тридцать четыре из них за мужество и отвагу награждены орденами и медалями СССР. Сто девяносто шесть человек, к сожаленью, погибли, — в этот момент я указал рукой на монумент братской могилы советским воинам, который размещался поблизости.

Стоявшие передо мной жители Лопани, все как один повернулись к памятнику, где в этот момент Гринберг и Важин под наблюдением Шушина наводили порядок: убирали грязь, мыли таблички со списком погибших и красили звезду. Монумент надо сказать был в хорошем состоянии, было видно, что за ним и так старательно ухаживают, в все действия моих подчиненных носили скорее косметический и …пропагандистский характер. При виде того, как российские военные старательно ухаживают за памятником, некоторые жители Лопани, стоявшие передо мной, тут же дернулись и направились к монументу, чтобы помочь. Настрой толпы как-то сразу размяк, лица просветлели и уже не были такие суровые и напряженные.

Дальше я говорил, больше о практических вещах: что надо самоорганизоваться, что местную власть в селе, если ей доверяют жители, никто разгонять не будет, украинские флаги и таблички мы срывать не планировали и их можно властям самим аккуратно убрать куда-нибудь в подсобку, еще говорил, что надо иметь запас воды, еды и топлива на тот случай если придётся сидеть в подвалах, рассказал