Граф Мечников - Сахаров Василий Иванович Страница 15

– Слушай, Мечник, а ведь это всё реально.

– Будем надеяться, что да, а иначе туго нам придётся.

– Да чего там сомневаться, всё получится. Может, не сторгуемся со шведами. Ладно. Не выгорит дело в Сестрорецке. Пусть. Тем же питерским повольникам предложи новые земли, где погулять можно, и красочно тёплый морской берег распиши, пойдут с нами и долго думать не станут. При этом никого из них дикари не смущают, лишь бы мы им боеприпасы подбрасывали и хабар по справедливой цене принимали. Это же можно такие дела завертеть…

Видя, что кавторанг разошёлся, я остановил его:

– Про большие дела и светлое безоблачное будущее позже поговорим, а пока решаем за день сегодняшний. Кто за то, чтобы остаться в Ла-Ферроле?

Проголосовали единогласно, все четверо за. Командиры отряда в очередной раз убедились, что новоиспечённый граф Мечников понимает, что делает, и просчитывает свои шаги, и были готовы выполнять мои приказания дальше.

– Раз всё решили, – продолжил я, – то начинаем работу. Максим Сергеевич, – взгляд на Скокова, – швартуй фрегат к причалу, нечего ему в океане болтаться.

– Как и сказал, уже сегодня буду у причальной стенки.

– Игнач, ты своими артиллеристами и группой огневой поддержки начинаете готовить оборону порта Ла-Ферроль. Оборудуй позиции для миномётов и гранатомётов и прикинь места для постановки минных полей. На ближайшие пару месяцев, до возвращения «Ветрогона» и «Аделаиды» с Балтики, мы будем держать за собой только десять квадратных километров бывшей военно-морской базы. А город станем рассматривать как боевое предполье.

– Понял. – Согласный кивок пластуна.

– Кум, – следующий приказ для связиста, – до отхода «Ветрогона» в поход восстанови местную радиоточку, чтобы гарнизон мог с «Гибралтаром» и с нами общаться. Ты говорил, что в несколько дней уложишься. Это реально?

– Да.

– Добро. Серый, теперь ты.

– Готов, – отозвался командир роты разведки.

– На Балтику пойдёт рота Крепыша, а твоя, соответственно, останется здесь. Поэтому уже завтра начинай более подробную разведку местности и наноси на карту всё, что нам может пригодиться. Точные карты провинции и городов у тебя уже есть, так что не ленись и каждый брошенный заводик или мастерскую на учёт бери. Плевать, что развалины, под ними подвалы имеются, а в них может оказаться всё что угодно.

– С местными жителями, если таковых встретим, как себя вести?

– Нейтрально, предлагай к нам перебираться, но особо не настаивай. Кстати, из тех беглецов, кто у нас останется, можешь к себе в проводники нескольких человек взять. Я видел, какими завидущими глазами молодёжь на твоих ветеранов смотрела, так что выбирай кого угодно, за тобой любой пойдёт.

– Псов с собой заберёшь?

– Только Лихого, а Умный здесь останется.

– Всё ясно. Вопросов больше не имею.

– В таком случае, товарищи офицеры, расходимся. Что делать, вы знаете, а рабочие вопросы будем решать по мере их поступления.

Командный пункт опустел. Я отдал приказ охране паковать вещи и готовиться к маршу на Ла-Ферроль и отправился к испанцам, которые всё так же находились на пляже. Беженцы, которых скопилось более ста пятидесяти человек, увидели среди моих воинов суету и уходящие в море мотоботы и тоже задёргались. Это было объяснимо. Общением я испанцев не баловал, поблажек не давал, своими мыслями и планами на их счёт не делился, и конечно же они беспокоились за свою жизнь, в которой не было ни ясности, ни определённости.

Я подошёл к толпе, которая сгрудилась в одном месте. Рядом со мной встал Диего Миронес, который всё время находился рядом со своими соотечественниками, и я начал говорить:

– Внимание! Кто ещё не знает, я граф Кубанской Конфедерации Александр Мечников. Среди вас нет старшего, и у вас нет единого мнения о том, что делать дальше, поэтому я обращаюсь ко всем сразу. Отныне земли бывшего автономного сообщества Галисия принадлежат нашему государству, и мой отряд решил здесь поселиться. Вы – местные жители, и я даю вам возможность выбора, который невелик. Вы можете уйти, и вам вернут ваше оружие и вещи. Или же, если имеется желание, оставайтесь с нами. Выбирайте, воля и смерть от дикарей, которые уже в следующем году будут здесь. Или же подчинение мне, клятва на верность и жизнь под защитой нашего оружия. Кто остаётся с отрядом, налево. Кто уходит сам по себе, направо.

Развернувшись и отойдя в сторону, я остановился метрах в десяти от толпы, которая зашумела, заспорила, и минуты через три-четыре разделилась на две неравные части. Одна, маленькая, человек в тридцать, готова была уйти. Другая, в которой собралась основная масса людей, оставалась со мной. Честно говоря, я ожидал, что испанцы разделятся поровну. Но, видимо, большинство беглецов чётко осознавали, что для выживания необходимо подчиниться и принять власть иноземца, то есть мою, и решили остаться.

– Диего, иди сюда, – окликнул я переводчика, который всматривался в лица уходящих на свободу людей так, как если бы хотел запомнить их навсегда.

– Да, командир?

– Отныне ты старший над всеми своими соплеменниками.

– Так точно. – Армейский ответ и согласный кивок. – Что мне делать?

– Основное требование. Если я или мои заместители дают тебе приказ, твои люди его исполняют безоговорочно, без выкрутасов, хочу или не хочу. Ничего сверхъестественного от вас требовать не станут и женщин обижать не будут, так что за это не беспокойтесь. Далее. Никаких сношений с людьми за пределами нашей базы без нашего разрешения. Это будет расценено как измена и подготовка к мятежу. Кроме того. Учите русский язык, потому что территория нашего форпоста отныне земля ККФ. И последнее. Поговори с людьми насчёт того, где можно поискать старые станки и технику. Да и вообще, объясни им, что выживание нашей общины – это и их выживание, а моё благополучие так или иначе, но и на них скажется.

– Понял, командир. Беженцы примут все ваши условия, они хотят жить и надеются, что со временем станут полноправными членами вашего общества. А насчёт поиска всяких полезных вещей из древних времён Золотого Века с вами два человека поговорить хотели.

– Вот это уже интересно. Сейчас мы снимемся с пляжа и двинемся к Ла-Ферролю, и по дороге я с ними переговорю.

Спустя полчаса длинная колонна людей, две разведгруппы и беженцы, покинула пляж мыса Приор и по хорошо натоптанной тропе двинулась к нашей будущей базе. Скорость продвижения из-за малолетних детей была не очень высока. Поэтому, никуда не торопясь, я шёл в центре колонны и беседовал с теми, кто желал со мной переговорить.

Первым собеседником оказалась Иза Моралес, которая сообщила, что может указать на несколько схронов с оружием и продовольствием, которые её муж готовил для беженцев в расположенных на востоке горах Ксистраль и на побережье океана. Что лежит в тайниках, в подробностях ни она, никто другой точно не знали. Но в том, что в одном из них находится не менее двух сотен автоматических винтовок CETME модель С калибра 7,62 мм, которые до чумы использовалась солдатами испанской морской пехоты, Иза была уверена. Кроме того, она попросила выделить ей сопровождение до городка Седейра, который находился в тридцати пяти километрах от Ла-Ферроля. Именно там должны были сойтись все мелкие группы беженцев из Мелиды, и Моралес надеялась, что не только её группа спаслась от дикарей, но и кто-то ещё смог достичь океана.

Конечно, я согласился выделить ей сопровождение, а места схронов нашим разведчикам должен был указать оказавшийся её племянником Родриго Перейра. В общем, жизнь определённо опять меня баловала. За спасение людей я получил небольшой бонус, и это было просто замечательно.

После разговора Иза Моралес присоединилась к беженцам, а Диего Миронес подозвал второго человека, желающего мне что-то сообщить. Этот собеседник, среднего роста плотный мускулистый брюнет лет сорока, в обычной для местных жителей брезентовой горке представился как альмугавар Роберто, без обозначения своей фамилии. Лично мне слово «альмугавар» ни о чём не говорило. Однако, увидев, с каким почтением на этого мужика посмотрел Диего, я спросил переводчика: