Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда Страница 16

— Доставят послезавтра. Сразу начну вас знакомить с техникой и программами.

Разведчик первым в совколонии приобрел персональный компьютер для работы. Посол приехал посмотреть и решил купить такой же, чтобы трудиться над «воспоминаниями». Ему, как бывшему редактору комсомольской газеты, нравилось считать себя писателем. Мессия собирался открыть миру глаза. Видимо, полагал, что на него не распространяется принцип: можешь не писать — не пиши. Глаза глядели на людей недобро, сквозь пелену собственного величия. Что очи видели интересного для читателей, оставалось загадкой.

— Шведская церковь хочет раскрутить историю с дарением Библий, пригласить Патриарха или хотя бы главу Отдела внешних сношений РПЦ. Как вы на это смотрите? Не подключиться ли совпосольству? Трудов никаких, общественный резонанс гарантирован.

— Звучит неплохо, а получится?

— Если вы поддержите, получится мощное мероприятие. Прессу пригласим. Прозвучит здорово. В перестроечной Москве воспримут «на ура».

— Надо подумать. Как бы не переборщить.

— Время есть. Кстати, вчера положительно решился вопрос с перевозкой в Союз. Сегодня увижу епископа Стокгольма. Может, что ему передать? Или вам встречу с ним подготовить?

— Передайте: в целом идея приезда делегации РПЦ выглядит своевременной. Разузнайте там, что и как. Пусть договариваются, а мы позже присоединимся к мероприятию. Я пока провентилирую в МИД СССР.

Комиссар Маттсон задумчиво вертел на пальце обручальное кольцо. Работа в полиции, и в СЭПО в частности, приучила к тому, что порой все не так, как кажется. История со звонками сначала казалась несвязанной компьютерной ахинеей. Потом появился запах опиума. Затем всплыли труп пакистанца и интерес советского оперативника к шведской помощи афганцам. Допустим, убитый замешан в наркоторговле или, скорее, в отмывании наркоденег. Что-то там не поделили и его убрали. А зачем русскому «ШП»?

— Интересно почитать. Но беллетристика. Ты же не думаешь, что русские убили «банкира» из Ринкебю, пусть тот и был связан с моджахедами? У Москвы проблемы совсем другого уровня в Афганистане.

— Что делать с Каримом Седербергом?

— Парень — клиент криминальной полиции, которая расследует убийство. К данным телесерфинга не можем предоставить доступ, это скомпрометирует секретность системы наблюдения за телефонами. Нарушение секретности противозаконно. Пальцы афганца у следователей есть, сами пусть работают по нему.

— А Алехин?

— Тут вкуснее. Ты прав, русский пикирует на Уве Стурстена. Похоже, вот-вот выйдет на него сам или направит агента. Будем наблюдать за Алехиным. На его машине есть маяк?

— Да.

— Проверь маршруты поездок и распорядок дня. Съезди, лично взгляни на него самого, издалека. Никаких контактов. Оперативник опытный, раскусит. Телефон на прослушке?

— Эпизодически. Он же не в активной разработке. Санкция есть, поскольку подозревается в шпионаже, правда, придраться особо не к чему.

— Телефонные разговоры впредь записывать постоянно и анализировать.

— Мне бы напарника.

— Работай один. It's your baby, — часто встречаясь с коллегами из Великобритании и США, босс захламлял родной язык англицизмами.

Маттсон связался со Стигом Оскаршерной — старым приятелем из Военной службы разведки и безопасности (МУСТ) — и пригласил на ланч в ресторан «Гондолен». Место с видом на Старый город было популярно у иностранных туристов, потому местные жители его не жаловали. Разноязыкая случайная публика гарантировала от встреч со знакомыми, а шум в зале — от возможного подслушивания.

Нейтральная Швеция пеклась о национальной безопасности, содержала внушительные вооруженные силы и серьезные спецслужбы. Несмотря на определенную конкуренцию, на верхнем уровне сложилось взаимодействие, а также обмен данными, источниками и кадрами. Проводились совместные операции. За столиком с селедками и олениной комиссар СЭПО и полковник МУСТ выясняли, тот ли случай.

— Стиг, возникла ситуация: советская внешняя разведка ищет выход на афганского полевого командира Ахмад Шах Масуда, — начал Маттсон. — Ее опытный оперативник — журналист в Стокгольме — определил, что организация «Шведская помощь» имела с моджахедом контакты, и срочно ищет контакт с председателем «ШП» Уве Стурстеном. Что скажешь?

— В Афганистане русские обломали зубы. Не знают, как ноги унести. Неясно: толи уходят, толи нет. Масуд у них как кость в горле. Его отряды мешают Красной Армии передвигаться по шоссе: с юга через Кабул на север к границе СССР. Могут совершать атаки на аэродромы Баграм и Кабул. НАТО отслеживает ситуацию, ищет информацию о действиях Москвы. Интересно, Эрик, зачем русским Стурстен и «ШП»?

— Недоумеваю. Надо прояснить картину. У тебя, вроде, был агент среди иностранных журналистов. Может, он даст подсветку?

— Ну, агент — громко сказано. Мы, конечно, используем журналистов, но шведских. Правда, есть источник, слабенький. Держим на подготовке, думаем перебросить на работу в Прибалтику. Совершил пару коротких поездок в СССР.

— Отлично, пусть походит рядом с русским медведем, потренируется в домашних условиях.

— А как оформим?

— Как межведомственную операцию. Мы защищаем шведского гражданина и шведскую организацию от враждебного проникновения. Вы собираете данные о выводе советских войск из Афганистана. Кстати, их не в Прибалтику перебросят?

— Штаб обороны как раз поставил задачу уточнить, куда выводятся эти части.

— Тогда составим план. Скромный. Договорились?

— А как иначе? Общее дело делаем.

— Конкретные действия согласуем позже. Устно. Когда познакомишь с твоим человеком? Времени мало. Почти цейтнот.

— Могу её вызвать.

— Её?

— Ритва Нурми — шведка, пишет для финского холдинга провинциальной прессы — прикрытие помогли организовать коллеги из Хельсинки. Член Ассоциации иностранной прессы в Стокгольме. Пойду, позвоню.

Через полчаса начальники вышли в соседний сквер, где к ним присоединилась девушка. Слегка за двадцать лет, скандинавская внешность, симпатичная — не более того. Рост 170, короткие волосы, стройная фигура. Одета в черные джинсы, кожаную куртку, на шее платок. Звонок секретаря Оскаршерны застал ее в пресс-центре, и пришлось спешить к месту встречи на велосипеде. Поэтому щеки покрывал легкий румянец. После взаимных представлений полковник оставил подчиненную с Маттсоном.

— Когда появится ясность в деле, зайдешь ко мне на инструктаж, а сейчас комиссар поставит задачу на ближайшие дни и назовет объект.

— Фрекен Нурми, ситуация щекотливая. Официально пока ничего не происходит, хотя мы планируем совместную операцию. В ее рамках каждое ведомство ставит специфические цели, формулирует задания сотрудникам. Полковник даст инструкции по линии МУСТ, я — от лица Службы государственной безопасности. Так вот, мы засекли подозрительные шаги русского шпиона. Тебе знаком Матвей Алехин?

— Да. Хотя мне не велели с ним плотно контактировать, поскольку он — клиент СЭПО. Толковый журналист, ведет себя безупречно. Судя по манерам, опытный оперативник. Коллеги уважают, избрали в бюро Ассоциации иностранной прессы. Спокойный человек с чувством юмора, 35 лет, выглядит моложе, привлекателен. Жена, один ребенок.

— То, что ты его знаешь, упрощает задачу. Он выйдет на контакт с председателем «Шведской помощи» Уве Стурстеном. Знаешь его?

— Нет, хотя деятельность «ШП» представляю в общих чертах.

— Выясни подробности ее работы, особенно на афганском направлении. Алехин, видимо, стремится через герра Стурстена установить связь с афганским командиром Ахмад Шах Масудом. Надо опередить русского, первой завязать контакт со Стурстеном, вклиниться в ситуацию. Немедленно и аккуратно. Русский ничего не должен заподозрить.

— Я должна установить с Уве отношения?

— Да.

— Тесные?

— Можно и так сказать. Не мне тебя учить — ты же разведчик и журналист. Придумай что-нибудь несложное по-быстрому. И не волнуйся — считай это учебной задачей: сблизиться, разнюхать и доложить. С нашей стороны инспектор Ларе Торквист будет взаимодействовать с тобой. Вот его телефон. Больше про операцию никто знать не должен. Ни в МУСТ, ни в СГБ.

— Когда начинать?

— Немедленно. Со Стурстена. Если не ошибаюсь, то у тебя есть сутки форы, максимум двое. Позднее положение осложнится, внедрение станет затруднительным, если вообще возможным. Как на тебя смотрит Алехин?

— Трудно сказать.

— Странно слышать такой уклончивый ответ от девушки. Ты с ним спала?

— Не спала, хотя мужчина видный. Ко мне относится хорошо, но ровно. Слюни не пускает, в постель не зовет. Видимо, как женщина его не привлекаю, как кандидат на вербовку не гожусь. Последнее понятно — мое положение корреспондента мелких газет не вызывает интереса. Собственно, поэтому такое прикрытие и выбрали. Незаметный журналист, незаметная внешность.