Александр Тамоников - Брат за сестру Страница 16

Несколько минут в «гостиничном номере» сохранялось молчание. Закончилось обсуждение актуальных вопросов. Собеседник изволил думать. Хвоста за этим претендентом не было, мелкая радиотехника на теле отсутствовала. Где он находится – никто не знает. А вдруг и впрямь готов воевать? Ненависть к коллегам, к предавшей тебя стране – неплохой генератор. Опять же много знает о противнике…

– Ну хорошо, – подумав, сказал мужчина. – Мы извиняемся, что применили к вам силу. Вы получите то, чего добиваетесь. Ближайшую ночь вы проведете здесь. За дверью туалет и раковина. Утром вас отвезут в город, и вы свободны. Ваш загранпаспорт останется у нас, его доставят, куда нужно… хм, авиапочтой. От вас требуется в сжатые сроки добраться до Адлера. Это вы сделаете самостоятельно. Рекомендую воспользоваться услугами авиалиний. Рейсы каждый день, в это время года они не перегружены. Запомните адрес: улица Пимакова, 78. Это южная окраина города, туда вы должны явиться немедленно по прибытии. Из этого адреса проводник доставит вас и других добровольцев на грузинскую территорию через Абхазию. Дальнейший маршрут вкратце таков: Батуми – турецкий Артвин – турецкий Акчак. В последнем пункте вас встретят сирийские проводники и доставят к месту прохождения службы. Надеюсь, вы понимаете, что мы не благотворительная организация и подарков не делаем. За услуги нашей фирмы вы должны заплатить сто тысяч рублей, плюс тридцать тысяч за дорогу в Акчак. Переход границы – семь тысяч долларов.

– Хорошо, у меня есть такие деньги, – кивнул Олег.

– Замечательно. – Собеседник поднялся. – Утром рассчитаетесь. А пока, извините, вы должны остаться здесь. Выходить в коридор запрещено. И не пытайтесь понять, где вы находитесь – все равно не поймете. Ваш телефон мы забрали – очень жаль, но это общее правило. Спокойной ночи, Олег Иванович. Надеюсь, с вашей помощью мы построим новый справедливый мир.

«Главное, чтобы не с динозаврами», – уныло подумал Олег, наблюдая, как собеседник выходит из комнаты.

В последующие сутки он старался поменьше шевелить извилинами. Дело сделано, он на верном пути. Теперь он должен быть слепым, глухим и тупым! Закрытый двор, микроавтобус, молчаливые парни кавказской наружности. Салон машины был оснащен шторками, да он и не пытался подглядывать. Тряслись по каким-то переулкам, несколько раз выезжали на шумные улицы. В итоге его высадили на тротуаре у Павелецкого вокзала, микроавтобус умчался, слился с потоком транспорта. Олег недоверчиво осматривался. Москва бурлила – ей были нипочем экономические кризисы, гибельные санкции и угрозы террористических актов. Спасибо парням, доставили прямо к вокзалу. Билет на аэроэкспресс – и через сорок минут он в Домодедово. А уж купить билет на самолет совсем несложно…

Два часа в самолете под гудение двигателей. Он безуспешно пытался уснуть. Отвлекали черные мысли, отвлекали стюардессы, предлагающие еду, напитки, пледы, подушки. Посетив туалет, Олег неприязненно разглядывал себя в зеркало. Готовый боевик террористической группировки – жесткий ежик на голове, трехдневная черная щетина, обострились скулы, в глазах печаль и пустота. С таким экстерьером он не должен выделяться… Из самолета он вышел разбитым, злым – хотя погода в общем-то располагала к обратному: сухая, теплая, на небе ни облачка. Южный воздух кардинально отличался от московского, категорически не рекомендованного к употреблению. Имелось подозрение, что за ним наблюдают, но он плевать хотел. Аэропорт кишел, хотя до купального сезона оставалось долгих два месяца. Таксист заломил что-то несусветное. Олег отмахнулся – ладно, поехали. Только чтобы больше никого в салоне – оплата покрывает все. И никаких разговоров в пути. Таксист поколебался и принял условия. Олег равнодушно смотрел на живописные пейзажи, на стройные кипарисы, начинающие зеленеть пирамидальные тополя. Поблескивало море в лучах закатного солнца. Покрывались мистическим полумраком великолепные горы… Потом машина съехала с шоссе, погрузилась в хаотично разбросанный частный сектор. Сверху открывались живописные окрестности Нижнеимеретинской бухты. Белели гостиницы, пансионаты. Потом петляли между заборами, крышами частных домов. Перед глазами стояло хорошенькое личико Лизы Шубиной. Девушка плакала, просила остаться. Он скрипел зубами, нервничал. По-хорошему он должен позвонить, сообщить, что все в порядке. Но не мог – даже если бы нашел телефон. Звонок могли отследить. А впутывать женщину в свои игры было нечестно. Он всей душой хотел к ней! Ни разу в жизни не было так приятно с женщиной. И поступил он, как последняя свинья, – наобещал ВСЕГО и свалил. Как это по-мужски…

Олег вышел за несколько зданий до нужного, подождал, пока растает такси, и, дойдя до забора, надавил на кнопку звонка. Сотрудники ФСБ эту «пересылку» пока не накрыли. Его внимательно изучил глазок видеокамеры, затем человек в мятом пиджаке впустил внутрь. Возникли еще двое, проверили сумку, осмотрели одежду (видимо, на предмет запрещенных устройств). В дом никто не позвал, пальцем показали на приземистое строение в глубине участка. Внутри горела лампочка, на полу были разбросаны матрасы сомнительной свежести, на которых размещались несколько мужчин – такие же рекруты, добравшиеся до Адлера своим ходом. На вошедшего уставились настороженно. Он опустил глаза к полу, буркнул что-то вроде «Салам алейкум», стал протискиваться в угол, где имелся свободный матрас. Этой ночью ему было безразлично, в каких условиях спать. Начинающих джихадистов никто не покормил – видимо, сами должны были позаботиться. Олег тоже ничего не ел. Он лежал на матрасе, наблюдал за происходящим из-под прикрытых век. В бараке находились пятеро, не считая его. Один светловолосый, остальные восточной наружности. Первый вел себя как-то нервно – нескладный, лопоухий, – то укладывался на лежанку, то вскакивал, начинал чесаться. Остальные вели себя сдержанно, между собой практически не разговаривали. Рослый парень с пустыми глазами читал карманный Коран, при этом шевелил губами, запоминая написанное – словно к экзамену готовился. Двое других постоянно спали. Еще один мужик – крепкий, с переизбытком мышечной массы – злобно таращился в потолок. Время от времени приподнимался, обводил пространство угрюмым взором, смотрел на часы. Иногда его колючий взгляд цеплял Олега, но ничего не происходило. Ближе к ночи вся компания стала молиться. Люди вставали на колени, сгибались в три погибели, что-то бормотали. Таинство намаза майору российского спецназа было неведомо. Но выделяться не стоило, он тоже встал на колени, согнулся до пола, что-то бубнил.

Пару раз заглядывали посторонние – проверяли, все ли в порядке. Свет не выключали. Люди ложились спать, закрывали глаза. Проснулись те двое, начали бессмысленно блуждать по пустому пятачку перед дверью. Опухшие, щетинистые, с живописными черными кругами под глазами. После полуночи прибыл еще один – молодой паренек, похожий на узбека. Он глупо улыбался, гримасничал, постоянно выворачивал руку, чтобы почесать позвоночник, что-то бормотал, объявил во всеуслышание, что его зовут Элмурад (как будто это кого-то интересовало). Потом пристроился на матрасе, скорчил мученическую гримасу, как будто уже отправился подрывать себя во славу Аллаха, снова начал чесаться. Олег отвернулся к стене. Больше всего на свете хотелось вскочить, умчаться прочь, забыть весь этот бред. Еще не поздно спрыгнуть с поезда, образовалась предательская мысль. Он закрыл глаза, начал отключаться…

Поспать удалось лишь пару часов. «Призывную команду» подняли посреди ночи – всунулся лысоватый субъект, объявил с кавказским акцентом, что пора в путь. Никаких вопросов, делать то, что приказывают старшие. Люди поднимались, как сомнамбулы, забирали свой нехитрый скарб, брели к выходу. Снова был микроавтобус со шторками – серый, как ночная кошка. Олег сидел у окна в хвосте салона, плавал в полудреме. Такое ощущение, что машина шла по горному серпантину. От постоянных виражей кружилась голова. Асфальтовое покрытие сменилось грунтовым, потом пошли ухабы, старенькая техника тряслась и подпрыгивала. Временами казалось, что машина едет по краю пропасти, колеса зависают над обрывом. Потом была короткая остановка, снаружи доносились голоса. «Типа граница, – лениво подумал Олег, – где у экстремистов все куплено. Прощай, страна парадоксов. Что там впереди – страна Абхазия?»

Видимо, сопровождающий предъявил стопкой все загранпаспорта. Пограничники не стали проверять их владельцев. В принципе нет такого закона, чтобы мужчинам запрещалось выезжать из России в Абхазию. Попробуй докажи, что ты едешь в Сирию. И снова была долгая дорога. Ухабы, щебенка – явные объезды. На асфальте водитель переключал передачи, и микроавтобус несся, как ракета. Наступило утро, день – сквозь шторки просачивался рассеянный свет. Напряжение у сопровождающих спало, когда окольными тропами въехали в Грузию. Водитель расслабился, что-то замурлыкал. Дорожный пост, грузинская речь. Подглядывать за шторки даже не хотелось. Стороны общались дружелюбно, руки чесались стащить с себя надоевшую маску, поубивать всех к чертовой матери! Христиане хреновы! С кем угодно готовы спеться, лишь бы нагадить России! Проехали Поти, Кобулети (судя по обрывкам разговора между водителем и сопровождающим), приближался Батуми – последний населенный пункт на территории Грузии. Все происходило как-то буднично, словно не было ничего криминального. Пассажиры терпеливо выносили тяготы путешествия. На окраине Батуми случилась задержка. Пассажирам разрешили выйти из машины. Большая парковка была закована в бетон. От города ее отделяли причудливые деревья, с другой стороны бурлило серое море. Разыгрался шторм, высокие волны с барашками двигались стройными рядами, с шумом выбрасываясь на берег. Неподалеку был ларек, торгующий шашлыками и шаурмой. Лысоватый сопровождающий по-русски бросил: можете купить себе чего-нибудь, организованное питание не предусмотрено. Тренированный глаз подметил: у парапета расположились еще двое, в свободной одежде (явно при оружии), внимательно наблюдали за пассажирами микроавтобуса. Сбежать уже было невозможно. Светловолосый парень с оттопыренными ушами нервно засмеялся, припустил к киоску. Потянулись остальные. Затравленно озирался молодой Элмурад, он был каким-то бледным. И снова люди почти не общались, молча жевали еду, запивали минералкой. Олег закурил – последовал возмущенный окрик. Лысоватый делал гневные глаза и грозил пальцем. Олег пожал плечами, выбросил сигарету.