Александр Тамоников - Дорога жизни Страница 16

– Что это с ним? – спросил майор.

– Не знаю. – Его заместитель пожал плечами.

Он склонился над боевиком, расстегнул верхнюю одежду. На груди этого человека была кровь и маленькая ранка.

– Кажется, небольшой осколок вошел в его грудь и задел сердце.

– Задел сердце? Ты уверен?

– Да.

– Почему же он до сих пор жив?

– Точно не знаю. Но он умирает. Продержится не дольше минуты.

– Ладно, оставь его.

У сгоревшего бронетранспортера офицеры наткнулись на матерого боевика, привалившегося к уцелевшему колесу. Сорокалетний мужчина был широкоплеч, одет в новенькую форму натовского образца и вооружен американской винтовкой М-16А3.

Вся его одежда была залита кровью, и сам он сидел в луже. Правая рука привычно сжимала винтовку, левая безвольно висела вдоль туловища.

Пуля большого калибра снесла ему верхнюю половину черепа, при этом пощадив его содержимое. Отбитый кусок кости куда-то отлетел. Бандит сидел, уперев в землю затуманенный взор. По уцелевшему лбу, щекам, подбородку и шее стекали многочисленные струйки крови.

Между тем он продолжал жить. Его грудь вздымалась от редкого дыхания.

Заместитель заметил это и спросил:

– А с этим что делать?

Майор не знал, что ему ответить. Да и не успел бы. Боевик внезапно дернулся и истошно закричал.

Заместитель вздрогнул, втянул голову в плечи и сделал шаг в сторону. Комбат среагировал по-другому. Он вскинул пистолет, дважды выстрелил и оборвал мучения и этого бандита.

Глава 7

Двадцать километров к юго-востоку от Алеппо

Сирийские спецназовцы, сопровождавшие снайперов, от трансформаторной будки сразу круто свернули влево. Это было первым отличием от того маршрута, по которому группа Андреева прибыла на позиции. Затем мастер-сержант, шедший впереди, нырнул в квартал малоэтажной застройки. Начались плутания по многочисленным проулкам и дворам.

– Черт побери!.. Как он разбирает здесь дорогу? – проворчал Грид, запнувшись об очередной булыжник или торчащую арматуру.

– Сам удивляюсь, – вторил ему старший лейтенант.

– Полагаю, он из здешних мест и знает в этом городке каждую подворотню, – проговорил Павел.

– А русский язык этот парень тоже в здешних подворотнях учил?

– Вот этого я не знаю.

Через полчаса группа выбралась к останкам какого-то длинного дома, бывшей школы или административного здания. Здесь бойцов поджидали два бронетранспортера.

Девять спецназовцев мастер-сержанта Гамиля и три снайпера заняли места внутри бронированных машин. Те двинулись в сторону позиций сирийских правительственных войск.

Транспортеры были старыми, а дороги не имелось вообще. Но ехали с ветерком. На случай внезапного взрыва все люки были открыты. Вместе с ветром в чрево боевых машин попадала мелкая пыль, забивавшая все трещинки в коже людей.

– Кажись, выбрались из логова, – сказал Грид и с явным облегчением вздохнул.

– Да, непростая выдалась командировочка, – посмеиваясь, проговорил Суров. – Зато будет что в старости вспомнить. Да, Валера?

– В старости нам нечего будет вспоминать.

– Это почему же?!

– Потому что у нас обнаружат склероз.

Андреев слушал болтовню друзей и помалкивал.

«Рановато парни радуются окончанию эпопеи, – думал он. – Мало ли что еще может приключиться. Для начала надо бы вырваться из города, кишащего боевиками. А потом уже и песни петь».

Когда бронемашины подъезжали к условленному месту, небо на востоке уже просветлело. Пройдет еще пятнадцать-двадцать минут, и над горизонтом появится солнце.

Павел предположил, что радость товарищей преждевременна, и, что называется, как в воду глядел. Ехать до позиций сирийцев оставалось всего ничего, не более двух кварталов, когда бронетранспортеры вдруг резко остановились.

– Что там? – крикнул водителю мастер-сержант.

– Проулок пересекли несколько джипов, – ответил тот, наблюдая за дорогой.

– Флаги есть?

– Не заметил.

– Тогда лучше переждать, – проговорил Гамиль.

Бронированные машины с работающими двигателями притаились в кривом переулке.

– Сержант, чего стоим? – осведомился Суров. – Мы же на броне, а испугались каких-то джипов!

– Нам лучше добраться до места незамеченными, – пояснил тот и добавил: – Если с вами что-нибудь случится, то меня начальство порвет на куски. Приказ был доставить вас в целости и сохранности.

Спустя несколько минут те же самые джипы промчались в обратном направлении.

Теперь уже Гамиль высунулся из люка и попытался рассмотреть машины и их пассажиров при помощи бинокля.

– Это выродки из ИГИЛ. Я видел черные флаги над кабинами. Они наверняка устроили облаву на вас, – сообщил он Андрееву, вернувшись в нутро машины.

Затем мастер-сержант повернулся к экипажу транспортера и приказал:

– Связист, передай нашим, чтобы навстречу нам выдвинулась пара танков. Так будет надежнее. Механик, глуши мотор! Похоже, мы тут надолго зависли.

Двигатель смолк. Связист принялся настраивать частоту.

– Ты же на Крайнем Севере служил, верно?

– Было такое дело.

– Знаешь, так осточертела эта духота, что постоянно хочется думать о чем-то холодном. Расскажи, как там, – пытал прапорщика Суров. – Я ведь никогда не бывал севернее Питера.

– Как-как. Обычное дело. Лето на севере короткое, солнце светит круглые сутки. Правда, не греет. Ночью можно и насмерть замерзнуть, – негромко говорил Валера. – И все-таки летом на севере хорошо. Грибы, ягодки, комары. Хрен бы с тем, что этих кровопийц там много. Но линейные размеры упомянутых насекомых наводили на меня ужас. Они там величиной с чаек, а те – размером с небольшой самолет. Бакланами их кличут.

– А чего ж ты оттуда рванул, если нравилось?

– Мне, Женька, скоро предстоит разменять сороковник, и я автоматически окажусь в зоне умеренного риска. Так что мне не на севере служить лучше, а в средней полосе, там, где родился.

– Какого еще умеренного риска? – не понял тот.

Ожидание в проулке затянулось. Друзья коротали время за привычным трепом, выбрав для обсуждения одну из тысяч вольных тем.

– Врачиха знакомая как-то просветила. Сказала, что после сорока мужик подвержен умеренному риску заполучить серьезное заболевание. За полтинником наступает зона постоянного риска. А после шестидесяти мы должны благодарить Господа Бога за каждый прожитый день.

– Вот те раз. – Суров заметно расстроился. – Я к сорока годам только обзавестись семьей намеревался. И что же? Женюсь и сразу по больницам начну мотаться?

– Ну, это уж как повезет. Мой дед, к примеру, до девяноста лет прожил и по большому счету ничем не болел. Если бы его стенкой бани не придавило, так он еще лет пятнадцать осилил бы.

– Как это его угораздило под баню залезть?

– Ремонтировал. Старые бревна менял, и что-то там случилось. Толком никто не знает. Ну, а ты не затягивай до сорока. Умней, меняй поскорее мировоззрение и ищи подругу жизни.

– Что это значит? – спросил Женька и обиженно глянул на старшего товарища.

– А то и значит. Я же знаю, как ты о бабах отзываешься. Одна тупая, вторая шалава, третья меркантильная…

Павел воспользовался длительной заминкой, устроился на откидной лавочке, прислонил затылок к броне и отдыхал. Он знал, что заснуть, ясное дело, не получится. Да и не любил капитан отключаться в ситуациях, когда его в любую минуту могли разбудить. Потому сидел с закрытыми глазами, с расслабленными мышцами. Просто слушал треп товарищей и тихонько посмеивался.

– Да так и есть, Валера! Я же не придумываю! – распалялся старлей. – Вот представь такую ситуацию. Познакомился с барышней, Марина ее звали, закрутил роман. Все как положено: кино, рестораны, клубы и даже совместная поездка на хороший курорт. Так сошелся с ней, что даже предложение сделать собирался. Идиот!

– Ну?..

– Ты не поверишь! У нее вдруг оказалось двое детей. Одному пацану годик, другому аж два.

– Ты обхаживал эту Марину и не знал о детях? – Прапорщик вытаращил глаза. – Постой-ка. Сколько же ты был с ней знаком?

– Два с половиной года.

– Так, может, это твои пацаны?

– Нет, не мои, – уверенно возразил Суров. – Я там вообще не при делах. У нее двоюродная сестра с мужем в аварии погибла. Вот она детей и усыновила.

Грид смерил Женьку долгим пронзительным взглядом и осведомился:

– Ну а ты что?

– А что я? Маринка сделала свой выбор и меня предупредила, что внезапно стала матерью. Я пытался ее вразумить. Дескать, со стороны мужа полно родственников. Зачем тебе всю ответственность за племянников на себя взваливать?..

– Уже догадываюсь, чем закончилась сия история, – проговорил Валера и тяжело вздохнул.

– Правильно догадываешься. Мы с ней расстались.

– Давно?

– С полгода.

– Ну и дурак.

– Почему это?

– Отношения совсем порвал?

– Нет, мы нормально расстались, по-людски.