Сергей Зверев - Пираты государственной безопасности Страница 16

Просьба озадачила наивностью, если не сказать грубее. Ну, спрошу я о погоде или попрошу сигарету – что от этого изменится? Разве он откроет замок калитки? Нас разделяла решетка с довольно мелкой ячеей – мои руки точно через нее не пролезут. Так каким же образом нам удастся отсюда выскользнуть?..

«Ладно, – вздохнул я, – мне терять нечего, кроме своих кандалов…» – и, не вступая более в дискуссию, обратился к бодрствующему конвоиру:

– Приятель, один вопрос.

«Приятель» повернулся в мою сторону и пробурчал с недовольной миной:

– Чего тебе?

– Куда нас везут?

– А ты не знаешь?

– Ну, в смысле… В то же СИЗО или в другое? – плел я околесицу, приметив краем глаза, как сосед немного переместился вдоль лавки ближе к решетке. Теперь его отделяло от калитки расстояние вытянутой руки.

Конвоир между тем надменно ухмылялся:

– А я почем знаю, где ты раньше сидел!..

В ту же секунду сосед-уголовник вонзил свои руки в сетку. Именно вонзил, потому что тонкие кисти прошли точно сквозь ячейки со стороной не более семи сантиметров, впились в одежду конвоира и рванули его на себя. Дальнейшие события развивались настолько стремительно, что я успевал их только фиксировать и исполнять короткие приказы гопника. А что было делать? Коль взялся отвлекать сотрудника Минюста, то уже стал соучастником заварухи. Притянув пожилого вертухая к сетке, он ловко выхватил из кобуры пистолет и несколько раз выстрелил. Выстрелы производились в упор, а потому звучали глухо, словно палили сквозь набитую пухом подушку.

Запрокинув голову, охранник охнул и обмяк. Другой, вскочивший с сиденья и пытавшийся помочь старшему товарищу, отлетел к дальней стенке и схватился за грудь.

Покончив со стрельбой, уголовник обшарил прижатого к сетке конвоира, выудил из синего комбинезона ключ и мигом открыл калитку.

– Видал, как все просто! – улыбнулся он, продемонстрировав золотые фиксы.

Все было сделано мастерски и всего за несколько секунд. Однако радости от того, что свобода стала на пару шагов ближе, я не испытывал. Признаться, в эту минуту я находился в ступоре, отгоняя навязчивую мысль о светившем пожизненном сроке. Ведь за убийство охранников и побег меньше не накрутят. Да, я никого не убивал, и вряд ли меня посчитают организатором сего беспредела, но, столкнувшись с таким же беспределом в следствии, рассчитывать на здравый смысл и снисхождение – бессмысленно.

– А что теперь? – понемногу приходил я в себя. – Дверь-то закрыта снаружи.

– Не дрейфь, разберемся, – подмигнул гопник и присел перед дверью на корточки.

Конечно же, я казнил себя за гибель двоих товарищей из «Фрегата». Им еще жить да жить, если бы не мое решение лезть внутрь проклятого траулера. С другой стороны, если бы мы знали о последствиях любого из своих шагов, то над головою каждого следовало бы повесить светящийся нимб.

В моем распоряжении имелось около двух минут – именно столько провозился светловолосый парень с замком глухой двери, открывавшейся только снаружи. Весь этот короткий отрезок времени меня терзала совесть и последние сомнения: правильно ли я поступаю, помогая законченному уголовнику в стремлении любой ценой вернуть свободу? За моей спиной лежали тела только что убитых или смертельно раненных конвоиров, вырвавшись из «зака», парень наверняка не остановится и натворит еще немало бед…

«Дождаться, когда он откроет дверь, и садануть по башке рукояткой пистолета? – лихорадочно искал я правильное решение. – Но если убегу один, то на меня повесят все грехи: и смерть охранников, и организацию побега. В этом можно не сомневаться – в отместку, а в первую очередь ради собственного спасения, парень наплетет такого, что меня будет разыскивать не только МВД России, но и полиция всей Европы. Врезать ему по темечку и остаться? Но и в этом случае меня ждет целый ворох проблем…»

Почему я его не удерживал? Почему не молотил по башке? Наверное, потому, что сегодня наше государство более всего напоминало пресловутый клуб самоубийц, где каждый надеялся, что туза «пик» вытянет из колоды кто-нибудь другой.

Из глубокого забытья меня вернул окрик уголовника, дергавшего меня за руку:

– Мужик, очнись! Мы свободны!!

С замком мой попутчик справился и теперь сидел на корточках, удерживая дверь, готовую распахнуться на первой же дорожной выбоине.

Осторожно выглянув в щель, он деловито распорядился:

– Как только машина притормозит – прыгаем.

– Где притормозит? – не понял я.

– Какая разница?! На светофоре или в пробке. А до СИЗО еще далеко…

«Ну, что ж, – с грустью подумалось мне, – стало быть, пора начинать «гастроли» или уходить в астрал. Другого пути нет…»

У нас имелась всего одна попытка, ибо открытие двери неизбежно заметят в зеркало заднего вида сидящие в кабине «автозака» – или водитель, или старший сопровождения, или же сработает какая-нибудь хитрая сигнализация.

Через несколько минут напряженного ожидания автомобиль замедлил движение – вероятно, впереди был какой-то перекресток.

– Пошли! – скомандовал уголовник и, толкнув дверцу, первым сиганул на асфальт.

Машина еще катилась, но медлить было опасно. Я прыгнул следом.

– Рвем! – послышался голос справа, и уголовник быстро юркнул за корму «автозака».

Пришлось включить скорость и повторить его маневр. Мы лавировали между автомобилей и слышали, как сзади кто-то кричал. Точнее, требовал остановиться. Немногим позже, когда светловолосый парень налетел на шарахнувшийся в сторону внедорожник, послышался предупредительный выстрел.

Куда там! Мы понеслись еще быстрее…

Вынырнув из транспортного потока на тротуар, вдруг услышали пронзительный вой сирен, причем доносился он одновременно с нескольких сторон.

Района, в котором мы оказались, я не знал, поэтому, оглядываясь по сторонам, спросил:

– Куда?

– Давай дворами!

Мы забежали во двор новостройки. В центре двора пестрела детская площадка, а вокруг плотными рядами теснились легковые автомобили.

Звуки сирен приближались – одна из полицейских машин ехала следом, а ее экипаж, вероятно, наводил на «цель» своих коллег.

«Попали, – поглядывал я на единственный выход из ловушки – узкий проход между высотками на противоположной стороне двора. – Если менты успеют заблокировать тот выход, нам конец».

Возможно, так бы оно и случилось – с той стороны уже доносился проклятый вой, однако мой товарищ по несчастью в очередной раз проявил невероятную смекалку.

Пробегая мимо только что припарковавшейся легковушки, он внезапно остановился и, подумав мгновение, метнулся к водительской дверце. Через секунду из салона вылетел молодой парень, поскуливая и держась за ушибленную челюсть, он даже не пытался воспрепятствовать экспроприации его собственности.

– Садись, чего телишься?! – крикнул уголовник, запуская движок.

Я плюхнулся в правое кресло. Машина взвизгнула покрышками, крутанулась на узкой дорожке и рванула к дальнему выезду из двора…

Проскочив между высотками, мы вовремя разминулись с полицейским «Фордом» и помчались по незнакомой улочке.

Водил парень неплохо. Во всяком случае, я на своем стареньком задумчивом «шведе» таких маневров и кульбитов сделать бы не сумел. Там, где припаркованный транспорт создавал невыносимые узкости, он лихо разъезжался с встречными машинами, столь же лихо обгонял попутные. Движок выдавал благородное урчание и послушно откликался на манипуляции педалью газа.

Я мимолетно осмотрел торпеду, руль и приборную доску. Кажется, это была новенькая «Хонда» с приличным табуном в подкапотном пространстве.

– Не отстают, суки, – цедил светловолосый парень, часто поглядывая в зеркало заднего вида.

«Форд» действительно сохранял дистанцию, распихивая мешавший транспорт сиреной, проблесковыми маячками и агрессивными маневрами.

Пролетев несколько кварталов, наша «Хонда» резко затормозила – впереди на проезжей части нарисовались несколько женщин преклонного возраста.

Каждому российскому обывателю известно, что группа бабушек из трех единиц может перегородить тротуар любой ширины. А уж если бабушки целенаправленно чешут в сторону ближайшей аптеки, базара или на распродажу в супермаркет, то под угрозой оказывается не только свободное передвижение пешеходов.

Парень неистово сигналил, но бабули не реагировали – видать, впали в прострацию, вспоминая бурную молодость и красивых революционных матросов, опоясанных пулеметными лентами.

Объехав последнюю медленно плетущуюся пенсионерку, «Хонда» вновь взяла резвый старт. Но, увы, «Форд» уже подпирал задний бампер. К тому же впереди поскрипывала и пыхтела бежевая «шестерка» с шедевром отечественного тюнинга – уродливым алюминиевым спойлером.