Лев Дворецкий - Безоружна и очень опасна Страница 16

Как мы и условились, вечером я пришел в ресторан. Багров явился точно — секунда в секунду. Сели за столик, заказали пиво, соленую рыбку. Багров сразу же, без вступления, протянул визитку и сказал:

— Завтра двинешься вот по этому адресу к господину Чарльзу Венсу. Он о тебе знает и скажет, что будешь делать. Все. — Поднялся и добавил: — Когда будет надо, сам тебя найду.

— А как же пиво, закуска?

— Заказ оплачен, трудись сам. — Повернулся и, не прощаясь, ушел.

Я был немного шокирован скоротечностью нашей беседы и особенно таким неожиданно быстрым уходом Багрова. Тем не менее мне понравились его деловой тон и лаконичность в общении. Даже переход на «ты» ничуть не задел моего самолюбия. Напротив, это показалось мне добрым знаком, проявлением дружеского участия и доверия. Я был готов тотчас же мчаться по указанному адресу, чтобы не томиться ожиданием. Но разум диктовал другое: не торопись, в точности выполни все, что сказано.

Кое-как я проволынил день, ночь провел в бессоннице. Меня одолевали самые разные мысли, я старался сдерживать их и не строить особых иллюзий, чтобы в случае неудачи разочарование не было бы очень сильным.

Утром следующего дня я оказался у огромных, занимающих весь квартал складских корпусов. В центре квартала обрамленный со всех сторон пышной зеленью и цветами раскинулся шикарный офис. Мне указано было идти именно в это роскошное здание, где находился загадочный мистер Вене.

Швейцар, глянув на протянутую визитку, тут же повел меня к лифту, указав на 26-й этаж и 518-ю комнату.

Вскоре я стоял перед Чарльзом Венсом в его просторном кабинете и несколько секунд, пока он не протянул руку с предложением сесть, чувствовал себя словно в кабинете рентгенолога. Он поднялся, подошел к встроенному в стенку бару, в котором теснились бутылки с напитками, и вопросительно взглянул на меня.

— Если можно, мне какой-нибудь сок. Хозяин кабинета кивнул, наполнил бокал. Я поблагодарил. Американец располагал к себе. Высокий, довольно плотный, с проседью в волосах, он, приветливо улыбаясь, обошел вокруг кресла, в котором я утопал, и устроился напротив, присев на край своего огромного стола. «Интересно, — подумал я, — как мы будем беседовать без переводчика? Я не настолько знаю английский, чтобы свободно вести диалог».

Мистер Вене, видимо, удовлетворившись визуальным наблюдением, задал несколько вопросов о том, кто я, зачем приехал в Штаты, какая у меня специальность, где работал, при этом говорил он на чистейшем русском языке. Заметив мое удивление, пояснил, что много лет работал в России и прекрасно знает не только язык, но и обычаи русских, хорошо осведомлен о происходящих там событиях. Внимательно выслушав мои ответы, Чарльз Вене, в свою очередь, рассказал в общих чертах, чем занимается фирма, где он является управляющим. Вене не без гордости подчеркнул, что каждого нового работника с дипломом инженера он принимает лично, определяя соответствующую ему должность и заработную плату. Ему рекомендовали меня как хорошего специалиста с высшим медицинским образованием, поэтому он и пригласил меня на беседу. Он предложил мне работать в одной из лабораторий фирмы и быть там экспертом по определению качества лекарств, по-нашему, это ОТК. Для начала моя зарплата составит около 45 тысяч долларов в год. Затем, если я как следует овладею профессией и буду приносить фирме пользу, зарплата увеличится.

Итак, я получил отличную работу, довольно престижную и денежную. Интересно, знал ли Багров, что мне доверят такое дело? Если знал, то почему сразу не сказал? А может, для него мое назначение будет неожиданным? Как бы там ни было, я постараюсь, чтобы он не пожалел о своей рекомендации, а мистер Вене — о доверии ко мне.

Наконец-то сбылась моя мечта, от радости меня просто распирало. Комиссия единогласно присудила мне черный пояс. Но за него пришлось основательно побороться. Когда я в спарринге с одним из лучших каратистов школы Юрой Лапшиным показала серию самых разнообразных приемов ката и не проиграла ему ни одного балла, генерал, председатель комиссии, он же заместитель министра МВД, похвалил меня:

— Ты достойна красного пояса.

— Вы хотите сказать — черного, — уточнила я, набравшись нахальства.

Генерал нахмурил брови.

— До черного надо еще дорасти, — недовольно буркнул он.

Вмешался Генрих и разрядил обстановку.

— Давайте посмотрим девушку в дополнительных вариантах, — предложил он и повел членов комиссии в другой зал.

— Здесь все снаряды и приспособления предназначены специально для работы мастеров высшего класса, — пояснил он. И, обращаясь уже ко мне, скомандовал: — Действуй!

В этом зале мне все было хорошо знакомо.

Генрих уже давно разрешал мне здесь тренироваться, и я процентов на восемьдесят справлялась с комплексом самых сложных приемов и упражнений. Скажу честно, доползала домой совсем без сил. Казалось, кости трещат от боли. Но спустя два-три дня снова приходила в зал и тигрицей набрасывалась на снаряды. Генрих внимательно следил за тем, как я выполняю прыжки, удары, поправлял меня, давал советы, показывал сам, если не получалось. Я очень благодарна ему за все. И сейчас мне, пожалуй, больше для него, чем для себя, хотелось продемонстрировать, на что я способна. Генрих перед началом экзаменов предупредил:

— На красный пояс не соглашайся. Только черный. Это справедливо.

Он сам разработал для меня каскад головокружительных трюков, основанных на системе знаменитого теоретика каратэ Ояма. Они очень сложны и требуют от каратиста отменной выучки. Но вместе с тем эти трюки зрелищны и эффектны. Думаю, на это и рассчитывал Генрих, приглашая комиссию на своеобразное представление с моим участием.

С первым упражнением — пробиванием подвешенного на двух нитках листа тонкой бумаги ударом кулака и пальцев руки — я справилась довольно легко. Не составило особого труда расколоть подвешенную на веревке доску вначале ударом кулака, затем локтя, потом ребром ладони и наконец в прыжке — передней частью стопы. С первых заходов удалось расколоть в прыжке три дюймовых доски, которые держали два ассистента. Мне поаплодировали, когда я отрубила ладонью горлышко стоящей бутылки. И в заключение, сосредоточившись, я выполнила удар «железная лопата», расколов двенадцать слоев черепицы.

Закончив упражнения, я подошла к членам комиссии. Генерал поднялся навстречу.

— Сдаюсь, сдаюсь, это прекрасно, — проговорил он, пожимая мне руку. Затем обратился к Генриху: — Оформите все протоколом, мы подпишем.

— Значит, черный пояс? — спросил Генрих.

— Разумеется, — сказал генерал, — все члены комиссии «за».

На радостях я расцеловала Генриха, он засмущался, покраснел, как мальчишка. Он стал мне еще ближе, не представляю, как я раньше обходилась без него. Позови он меня, пойду за ним хоть на край света, но увы, для него я только ученица, хоть и Талантливая, как он однажды сказал. Что ж, пусть будет так, я готова быть даже в этой роли, лишь бы рядом с ним.

Я летела домой как на крыльях. Решила обязательно позвонить отцу, Ирке, рассказать им, наконец, чем я все это время занималась, чего достигла, и пригласить отметить мое приобщение к клану мастеров-каратистов. Позвоню и Генриху, а вдруг придет, хотя я мало в это верю. Отец и Ирка, конечно, сочтут, это моей очередной фантазией и розыгрышем, но явятся обязательно. Откровенно говоря, я и сама еще не уверена, что все это происходит не во сне, а наяву.

Вот так, размечтавшись, я мчалась по улице, ничего не замечая вокруг, но вдруг остановилась как вкопанная, упершись в глыбу.

— Куда спешишь, девочка? — услышала я веселый голос.

Передо мной стоял, ухмыляясь, мой «квадратный» (так я его нарекла еще в первую встречу и уже не могла от этого прозвища отказаться), знакомый. Там, в купе, он был в кожаной куртке, а здесь предстал в яркой красной рубашке, из-под которой выпирала мощная грудь «а ля Шварценеггер». «Моднячий, стервец», — отметила я про себя и с вызовом спросила:

— Может, отодвинешь задницу и дашь пройти?

— Что-что? — переспросил он и залился смехом. А когда заткнулся, выдал тираду: — Ты, оказывается, храбрая на улице. В поезде была паинькой. Меня-то, надеюсь, помнишь? Если нет, могу напомнить.

— Заткнись, — лаконично предложила я, закипая злостью.

— А ну, вперед ножками вон туда, — показывая на здание школы, скомандовал «квадратный».

Он попытался взять меня под руку, но я решительно отбросила его лапищи и сама пошла к школе.

— Сейчас расскажешь мне по порядку, куда ходишь, где проводишь время, чем занимаешься, — с угрозой в голосе объявлял верзила, шагая рядом.

Я не отвечала. Поистине, день чудес и исполнения желаний! Столько времени я искала встречи с этим подонком, а он сам заявился.

Случайность? А может, специально ждал, следил за мной? Интересно, что ему от меня надо? Опять, наверное, на отца хотят воздействовать. Ну уж дудки, нынче все будет иначе, теперь, скоты, заплатите за все сполна!