Сергей Зверев - Батяня. Ответный ход Страница 16

— Что с тобой такое?

— А ты как думаешь?

Борттехник пожал плечами.

— Ладно, снижаемся.

Пилот загадочно улыбнулся и завел руку за пояс, как будто что-то там нащупывал.

— Держись, в восходящих потоках горячего воздуха бросать начнет.

— Понял. — Борттехник завел руки за ремни.

В руке пилота сверкнуло тщательно отполированное лезвие ножа.

— Мой талисман, он всегда со мной. — Испытатель тронул рычаг. — Смотри, долго я не смогу здесь удерживать машину.

Дождавшись, когда борттехник отвернется, пилот резко обхватил его рукой за шею и полоснул лезвием по горлу. На переднее стекло вертолета брызнула кровь. Схватившись за горло, бортмеханик захрипел. Его глаза, полные недоумения и ужаса, смотрели на пилота, словно спрашивая: «За что?»

— Сегодня не твой день, — вытирая окровавленное лезвие о куртку борттехника, бросил испытатель.

Борттехник последний раз дернулся и навалился всем телом на панель приборов. На пол одна за одной срывались крупные капли крови.

«Вот и все», — подумал пилот.

Вертолет снизился и завис в пятидесяти метрах над землей. Наконец, испытателю удалось рассмотреть среди полыхающих деревьев обломки дежурного вертолета. Деформированный фюзеляж «Ми-28», застрявший между двух стволов многолетних сосен, почернел от огня. Рискуя перевернуться в потоках восходящего воздуха, испытатель еще немного снизился. Внизу, на земле, он разглядел два обгоревших тела. Не оставалось никаких сомнений, что это были пилот и командир части.

— Никто не выжил, — подытожил он.

«Барракуда» взмыла вверх, и майор Пожарский связался по рации с базой.

— …мы теряем высоту, — кричал он в рацию, — иду на вынужденную посадку. Мы в 46-м квадрате. — Пожарский, не дождавшись ответа, резко выключил рацию.

Активизировав систему маскировки вертолета, пилот вылетел из густого облака дыма. Задав бортовому компьютеру нужный курс, он мог расслабиться. Машина шла над самыми верхушками деревьев, в автоматическом режиме копируя складки местности.

— Теперь меня и радары не видят.

Полковник раздавил в пепельнице очередной окурок и всмотрелся в экран монитора, на зеленом фоне которого постоянно мигала яркая точка.

— Порядок, машина что надо, идет, как рейсовый автобус, — доложил обстановку молодой капитан — руководитель полетов, дежуривший у пульта.

— Когда выйдет в заданный квадрат?

— Через две минуты.

Полковник вновь закурил — дым сильно раздражал руководителя полетов, так как несколько дней назад он решил избавиться от вредной привычки и не мог равнодушно вдыхать запах табачного дыма. Но говорить об этом старшему по званию он не решался.

— Уточните координаты падения дежурного вертолета, — раздалось из наушников.

— Новых данных нет. 45-й квадрат. — Подполковник придвинул к себе микрофон.

Полковник вновь навис над экраном и настороженно посмотрел на светящуюся точку.

— Просили уточнить координаты «Ми-28», потерпевшего аварию.

— Быстрей бы они вернулись на базу.

— Сейчас совершат облет квадрата. — Капитан облизнул пересохшие губы и покосился на дымящуюся сигарету в руке полковника.

— Скорей бы. Вряд ли кто-то уцелел, но… случаются же чудеса.

— Не угостите сигареткой, товарищ полковник? — не сдержался руководитель полетов.

— Бери, — полковник достал пачку, — что, тоже нервишки шалят?

— Вроде того. — Капитан жадно затянулся.

Дверь открылась, и на пороге появился генерал.

— Сидите. Что на этот раз? Каковы результаты? — недовольно спросил он.

Полковник отодвинул на край стола пепельницу, полную окурков, и встал со стула.

— Товарищ генерал, идут поиски.

— Вертолет не иголка, чтобы его столько искать.

— Будет лучше, если вы все сами видеть будете, — объяснился полковник.

— Боишься? — Генерал подошел к монитору. — И правильно делаешь, всегда легче переложить ответственность на чьи-нибудь плечи.

— Вы меня неправильно поняли.

— Ладно, раз уж приехал, так давай работать.

Генерал похлопал по плечу капитана — руководителя полетов и сел на соседний с ним стул.

— Это «Барракуда»? — Палец генерала указал на светящуюся точку.

— Так точно.

— А ты, если несложно, кофе замути, а то я поднялся ни свет ни заря.

Полковник про себя выругался, но выполнил пожелание генерала. Отхлебнув горячего кофе, Леонид Петрович достал пачку своих любимых сигарет, но не закурил.

— Так лучше будет, сон как рукой сняло.

Взволнованный голос, неожиданно вырвавшийся из наушников, заставил всех напрячься.

— Мы теряем высоту. Иду на вынужденную посадку. Мы в 46-м квадрате…

Генерал подался вперед и с недоумением смотрел на экран монитора.

— Что случилось?

— Они теряют высоту и идут на вынужденную посадку, — взволнованно затараторил капитан.

— Это я и сам слышал! Свяжись с ним.

Капитан пододвинул микрофон и принялся вызывать пилота «Барракуды».

— Ответьте. Ответьте… что у вас произошло? — Но наушники молчали, отзываясь лишь редким шипением.

— Вызывай, твою мать, — в гневе закричал генерал.

Но и последующие попытки не увенчались успехом — на том конце линии по-прежнему молчали.

— Бред, — к монитору подошел полковник, — вертолет исчез с экрана радара.

Генерал ударил кулаком по столу и поднялся.

— Разберитесь, мать вашу. Может, оборудование барахлит или еще что-нибудь.

— С оборудованием все в порядке, товарищ генерал, — еле слышно сказал капитан.

— Тогда что это? — разозлился генерал. — Я не верю, что новый вертолет мог разбиться, этого не может быть.

Полковник нахмурился и приготовился сказать то, чего не мог произнести сам генерал:

— Боюсь, что «Барракуда» упала. Слишком быстро исчезла с экрана. Даже с такими вертолетами случаются аварии.

Сказанное сильно подействовало на генерала, он все же закурил, нервно затянулся и стряхнул пепел прямо себе на штаны.

— Ты понимаешь, что говоришь?

— К сожалению. — Полковник выглядел угрюмым.

Генерал напрягся, на его щеке заиграл нерв, а пульс участился.

— Посылай еще вертолет. Может, «Барракуде» удалось сесть. — У генерала появилась маленькая надежда.

— В вертолетной части нет топлива.

— Что? — Генерал по-настоящему разозлился.

— Заправленными были только два вертолета — «Ми-28», который разбился, и «Барракуда»…

— Я этого не слышал. Выход есть всегда — топливо надо везти из города. — Генерал выглядел решительным. — Займись этим, полковник, и немедленно. Не знаю, как ты, а я не хочу терять свои погоны.

Испытатель майор Пожарский отключил бортовой компьютер и перевел управление «вертушкой» на ручное. «Барракуда» снизилась, зависла над сопкой. Всмотревшись в темноту, Пожарский заметил небольшой мерцающий огонек, выглядывающий прямо из-за горы. Пилот взял вправо и направил вертолет к тому месту, где мигал огонек. По мере приближения свет становился ярче, и теперь испытатель мог отчетливо видеть невысокого человека, стоящего на поляне с поднятой правой рукой, в которой он держал мигающий фонарь.

«Вертушка» сделала над поляной круг и пошла на снижение. Человек с фонарем отошел в сторону и замахал руками, указывая пилоту на место посадки. Поляна была небольшая, и чтобы на нее приземлиться, пилот должен был быть настоящим асом. Именно таким профессионалом и был испытатель из «Ростехвооружения».

Пожарский мастерски посадил вертолет между четырех деревьев, при этом не зацепив ни одной ветки. К вертолету уже подходил Ли Эр Йон, при этом улыбался во все тридцать два зуба.

— Неужто так сильно обрадовался моему появлению? — задался вопросом испытатель.

Открыв дверцу, он с трудом вытолкнул из кабины грузное тело бортмеханика. Тот ударился о металлические конструкции вертолета и упал корейцу прямо под ноги.

— Смотрю, твой товарищ устал.

— Сгорел на работе, — хмыкнул испытатель.

Йон переступил через труп и забрался в кабину.

— Что с твоим горлом? — Пилот заметил на шее корейца белое полотно ткани, пропитанное в некоторых местах кровью.

— На вампира наткнулся. — Йон скрестил на животе руки. — Как все прошло?

— Где деньги? — Пилот явно не доверял корейцу.

— Не беспокойся, ждут на месте. Знаешь, в чем моя слабость?

— Ну и…

— Я никогда не обманываю людей. — И кореец засмеялся.

Пожарский отвернулся от корейца и посмотрел вбок. То, что он увидел, сильно удивило его.

— А это что за джип? — Пилот всмотрелся повнимательней. — И трупы.

— Трупов всего лишь три. — Кореец резко перестал смеяться, и его лицо стало серьезным.

— Какая разница, сколько? Мы так не договаривались.