Алла Репина - Девушка с прошлым Страница 16

Марина натянула одеяло на голову – совсем как в детстве, когда порой в темноте комнаты она пугалась передвигающихся по обоям теней, бросаемых уличным фонарем. Вновь – звонок, и опять – недовольный стук соседа…

– Иду, – вскочила Марина, еще не зная, что сможет она ответить на этот раз. И что скажут ей…

Звонила Катька:

– Мань, сколько можно дрыхнуть! Ты сегодня свободна? Приезжай ко мне. Посидим, поболтаем. Я по тебе уже соскучилась.

– А твой “папик”?

– Уехал. На неделю я опять свободная женщина, но ты бы видела мою физиономию. Так ничего и не рассосалось. Непреходящая жуть – просто какой-то кошмар на улице Стачек! – Катька рассмеялась.

Марина с облегчением повесила трубку. Но тут же очнулась.

– Господи! – вспомнила она кошмар ночных разговоров по телефону.

Ей не надо было размышлять о том, что делать. Конечно, срочно лететь домой, во Львов. Звонивший сказал о Петеньке… Что, если…

Она как раз поспевала на дневной рейс. И билеты, к счастью, еще оставались.

– Как ваша фамилия пишется? – переспросила кассирша за окошком. “Господи, ну что же здесь сложного?” – с раздражением подумала Марина, а вслух отчетливо и громко произнесла:

– Войцеховская.

Кассирша долго выводила ее имя…

Марина схватила билет и помчалась к стойке регистрации. Она и не заметила того, что следом за ней, оторвавшись от стены, поспешил какой-то человек.

– Девушка, меня тут просили вам передать, – подошел он к ней, когда она уже оформила все документы.

– Что?

– А вот этот пакет. На, держи. Сказали, что дальше сама все знаешь. Короче, чтоб ждала звонка…

Марина в недоумении взяла в руки небольшой пластиковой мешок, перевязанный пышным бантом, каким скрепляют букеты цветов. Кто бы это мог ей что-то передать? Быстро сорвав бант, она открыла пакет и замерла. В пакете был игрушечный медвежонок – точно такой же, какого она недавно посылала в деревню на день рождения Петеньке. Под игрушкой лежала какая-то цветная фотография – с маленьким мальчиком на качелях. Снимок был сделан летом, сквозь буйство ярких георгинов и мальв, растущих вдоль забора, окружавшего дом ее тетки. И качели эти были оттуда же – из сада при теткином доме. А мальчик на качелях был братом Марины – Петенькой…

Марина подняла глаза на мужчину, передавшего ей это нежданное послание, но того и след простыл. Бежать за ним? Рваться в самолет? Ни то ни другое. Ничего уже не имело смысла. Понятно, что теперь она и сама должна была искать звонившего ей ночью человека. Но как? Сидеть и ждать? “Да, – вдруг спохватилась Марина, – а как они смогли раздобыть эту фотографию?” Ладно там мишка близняшками посланной ею в деревню игрушки забиты все ларьки. Но этот снимок, которого она и сама никогда не видела…

Неужели тут какие-то безумные дела свихнувшегося Станислава Трофимовича? В последних письмах деревенская тетка сообщала лишь о том, что отчим окончательно спился, бросил работу в школе, кочует теперь целыми днями из одной распивочной в другую, в компании таких же беспутных. Зачем понадобилась ему Марина? Неужели простоватый и недалекий отставник смог затеять всю эту странную игру? Если это так, то откуда же у него взялись столь умопомрачительные деньги? Вопрос о деньгах почти снимал все предложения о причастности отчима… Конечно, это не он. Но кто же?

Марина выбежала из здания аэропорта. Куда теперь ехать? Домой, чтобы ждать страшного звонка? “К Катьке”, – вдруг появилась спасительная мысль. Может быть, эта подружка поможет что-нибудь понять?..

Катька по-прежнему выглядела неописуемо картинкой с плакатов по гражданской обороне, что-то из раздела о химических поражениях.

Марина как бы невзначай напомнила ей о случае с засланными к косметологам бандитами.

– Катерина, тебе пора романы писать. Что-нибудь дамско-криминальное: такой опыт, такие познания! Слушай, ты ведь и в самом деле с этими бандитами…

– Что я? – Катька насторожилась.

– Ну, знакома, – Марина пыталась вывести разговор на нужную ей тему.

– Никого я не знаю! – отрезала подруга.

– Но ты же сама рассказывала мне про всякие там баньки…

– Глупости. Забудь. И никакие это не бандиты. Так, собираются у “папика” разные коллеги. У всех свой бизнес. Чем-то торгуют, что-то перевозят. Я не вникаю, мне это ни к чему. А что до банек, так это просто анекдот. Поехали как-то раз – у входа “мерсы” стоят, в раздевалке – сплошные меха. Внутрь захожу – там тетки толстые с геркулесом на лицах сидят, клюкают и обсуждают: где, что, почем. Мебель, знаете ли, лучше в Финляндии брать, а шубы дешевле в Греции… Это только в романах у них юные грации-массажисточки, а по жизни их ничего, кроме денег, не волнует. Целыми днями только и слышу: деньги, деньги, кто-то нагрел, кто-то увел, на кого-то наехали, кого-то посадили… Сегодня он весь в цепях, баба его в брюликах, а назавтра она уже прибегает, лица на ней нет: скидывайтесь, мол, на адвоката, засадили моего родимого. За что? Да так, говорит, поехал он за одним должком да погорячился…

– Это как?

– Как-как? Пришил, значит, кого-то.

– Кать, а тебе не страшно с ними?

– Милая, а куда же я теперь денусь? Назад в коммуналку? Ой, слушай, а мне опять насчет тебя Колян звонил, но что ему надо, не сказал.

Значит, мент разыскивал Марину. Неожиданно она четко вспомнила лицо этого человека. Его голос. Кажется, дело прояснялось. Неужели он? Стараясь не выдать своего волнения, она что-то еще весело пообсуждала с Катькой, а потом под предлогом срочных дел в университете оставила подружку одну – горевать над своим усовершенствованным имиджем.

Вроде бы, она уже догадывалась, кто ее подставил, но от этого было не легче. Зачем это было сделано? Что ждет ее, Марину, дальше? Чего они от нее хотят – именно “они”, Марина точно помнила, что звонивший говорил “мы”: “Мы тебя найдем…” Или просто запугивал? Что за всем этим стоит?

Вопросы эти не оставляли Марину и тогда, когда вечером прямо от Катьки она все-таки поехала на лекции в университет – только бы не оставаться дома одной, в этой комнате, еще вчера бывшей уютным и надежным убежищем от всех невзгод и неприятностей.

Народу, как обычно, было немного. Вечерники не отличались особым рвением.

На последней лекции она и не заметила, как к ней подсел какой-то высокий парень.

– Марина… – тихо позвал он ее.

Она вздрогнула от неожиданности.

– Вы меня не узнаете?

– Н-нет, – испуганно ответила она.

– Мы встречались с вами на даче у Андрея Артуровича Чеглокова. Помните, вы приезжали туда с Павлом Сергеевичем?

– Да, помню.

Конечно, это был тот охранник Леша, которого она вспоминала еще сегодня ночью, перебирая всех знакомых…

– Господи, а что вы тут делаете? – с заметно огорчившей его оторопью спросила она, как будто чего-то испугавшись.

И Леша вполне убедительно, как показалось Марине, рассказал ей о том, что у банка был небольшой долг – банк не успел отдать Павлу Сергеевичу, теперь уже покойному, гонорар за одно выступление. Пока деньги оформляли, Павла Сергеевича-то не стало, вот и рассудили члены правления передать их Марине – как-никак, а она была его последней сожительницей, извините, женой, неважно, что и не оформленной по всем правилам. (От этого милицейско-юридического жаргона Марину, как всегда, передернуло, да и упоминание о деньгах вновь повергло ее в смятение.) Заметив, что она нахмурилась – еще разревется от воспоминание-Алексей принялся закруглять затянувшуюся вводную часть:

– Да бросьте вы стесняться, берите, не такие уж это и деньги для банка. Обычная такса за выступление.

"Дернуло же меня за язык, – успел подумать он. – Пошел, называется, выполнять деликатное поручение”.

Передать Марине деньги велел Андрей Артурович. Алексей даже не мог припомнить, когда это Македонский выступал у кого-либо из банкиров в последний раз – Павел Сергеевич слишком явно чурался всяких городских тусовок, так что и гонораров ему, судя по всему, не причиталось. Однако желание Андрея Артуровича помочь этой попавшей в переплет девчонке, подкинуть ей денег под видом возвращения долга – оно было вполне понятным. “Знаешь, – объяснил шеф Алексею, – когда-то моей матери точно так же помогли коллеги и друзья моего покойного отца. После его смерти вдруг выяснилось, что всем-то он умудрился нараздавать тьму денег. И нам возвращали эти деньги год, два и даже на третий год”.

"Юная любовница покойной знаменитости это, конечно, не нищая вдова с малолетками”, – отметил тогда про себя Алексей, однако возражать шефу не стал. Не тот случай, чтобы вступать в дискуссии.

Контакт с руководителем банка и так-то давался непросто. Андрей Артурович упорно не хотел следовать главной заповеди отношений “клиент и охрана” – заповеди беспрекословного подчинения рекомендациям службы безопасности. Он был слишком самоуверен – не понимая того, что за его уверенностью нет того профессионализма, которым обладают ребята из службы Алексея: все как на подбор вышколенные постоянными тренировками, почти все прошедшие курсы телохранителей в солидных полицейских школах.