Валерий Рощин - Марш обреченных Страница 16

– И те и другие. У риелторов конечно же были связи во всех инстанциях: в милиции, в прокуратуре, в судах. Началась тяжба, преследования, и Александра – жена Сережина – не перенесла всего этого, сердце не выдержало. Негодяи!! – внезапно выкрикнула женщина и, уронив голову на руки, разрыдалась…

– Так, парни, – ныряю в салон автомобиля и сразу лезу в бардачок за атласом, – едем в Минводы! Наш снайпер изволит скрываться в этом чудесном курортном городке у дальней родственницы.

– Скрываться?.. – хором переспрашивают друзья. – От кого?

– Ото всех. Едем – по дороге расскажу…

«Десятка» резво летит на юго-восток, навстречу поднимавшемуся к зениту солнцу. Я только что закончил печальный монолог; Супрун и Куценко молчат – переваривают услышанное.

Первым не выдерживает Борька:

– Если бы эта история приключилась с кем-нибудь другим, то я бы ржал полчаса. А потом еще час.

– Да-а… не государство, а вертеп, – выносит свой вердикт Илья. – Хорошо в нем живется только ворам и бандитам.

– Ближе к делу, граждане. Считаю, что ситуация нам отчасти на руку.

– То есть?

– Налицо серьезный конфликт. А раз так, то Палыча долго уговаривать не придется – это первое. И у следаков лишних вопросов не возникнет по поводу безвременной кончины потерпевшей стороны – это второе.

– Логично, – поддерживает меня подрывник. – Потерял человек веру в справедливость, и… Только, знаете ли, я, ей-богу, не отказался бы найти этих уродов. Из-за таких же загремел в колонию!

…Названный Мариной адрес мы находим среди мелких квартальчиков частного сектора по соседству с аэропортом Минеральных Вод. Оставив машину на узкой улочке, втроем направляемся к калитке. Из соседей никого не видно, зато на самом участке мотыжит грядки пожилая женщина в светлой косынке.

Взявшись за деревянные штакетины, спрашиваю:

– Хозяйка, водички попить не найдется?

Завидев нас, та перехватывает поудобнее инструмент и грозно произносит:

– Идите, куда шли.

– Неласково здесь гостей привечают, – ворчит Борька.

Илья вторит:

– Видать, не ждут хорошего от таких визитов.

– А хозяин дома?

Вместо ответа дверь деревянного домишки с грохотом распахивается, и на крыльцо выскакивает Палыч.

Вряд ли кто-то из нас предполагал подобное развитие событий. От неожиданности в первую секунду не срабатывает ни единый из тех навыков, что многие годы усваивались и отрабатывались до автоматизма. Мы точно под гипнозом, растерянно смотрим в пару черных отверстий стволов охотничьего ружья и не двигаемся с места.

Первой, закрыв рот тыльной стороной грязной ладони, заголосила женщина в белой косынке. Следующим прихожу в себя я:

– Здорово, Палыч. Извини, но мы сегодня без броников, поэтому шмальни лучше по воронам. А лучше прибереги патроны для другого случая.

Сбоку тактично кашляет в кулак Супрун, а Куценко выдает что-то нечленораздельное и нервно машет снайперу ладонью-лопатой.

Матвеев медленно опускает двустволку, и мы отчетливо видим его лицо, напрочь лишенное живых оттенков. Нельзя не заметить и шевелюру, в былые годы отливавшуюся черной смолью, а теперь ставшую белой.

Ружье гулко грохает прикладом о деревянную ступеньку. Прислонив его к стене, прапорщик сбегает вниз и спешит к калитке. Трясущимися пальцами открывает вороток и бросается в объятия друзей…

Глава пятая

Ставропольский край – Краснодар

27–28 июля

Сидя за столом, мы слушаем историю об аферистах по недвижимости из первых уст. Как говорится, в красках и деталях. Почти ничего нового не узнаем, кроме короткого упоминания о семье дочери Матвеева. Она проживает в квартире мужа, и деятельность банды жуликов ее, слава богу, не коснулась. «Господь дал, господь и забрал», – этой фразой прапорщик ставит точку в долгом повествовании, имея в виду жилье, полученное в счет армейского сертификата.

– Господь тут ни при чем. Просто наплодилось в стране всякой мрази без меры… – Допиваю крепкий чай (мне предстоит сесть за руль), встав из-за стола, предлагаю: – Пошли, ребята, на воздух – покурим.

– Ты что же, опять пристрастился, Палыч? – кивает Борька на сигарету.

– Пристрастишься тут, – ворчит снайпер. – Ну, давайте, рассказывайте о главном. Чего вы там замыслили?..

Сидя на лавочке под черешней, я не вдаюсь в подробности знакомства с Барковым, а кратко и по существу говорю о цели приезда.

– Эвон, чего удумали! Так, говорите, и я сгожусь? – с надеждой посматривает на нас товарищ.

– Сгодишься – не то слово! – с жаром заверяет Илья. – Ты надежный и сто раз проверенный человек, с тобой и нам спокойнее будет. Да и стрелка такого еще поискать надо!

Лицо того озаряется улыбкой. Он тушит узловатыми пальцами окурок в старой консервной банке и весело вскидывает клочковатые брови:

– А чего мне теперь терять-то? У меня ныне два пути: иль помирать, иль все начинать сначала.

– Погоди-погоди, – приобнимаю его, – я не сказал о главном условии.

– Так я и забесплатно согласен.

– Ну, забесплатно сейчас никто не работает – это первое. А второе – ты разговариваешь с покойниками.

И пожилой мужчина минут пять изумленно хлопает выцветшими ресницами, покуда его посвящают в одну из особенностей предстоящей кампании…

Минеральные Воды и Ставрополь разделяют полторы сотни километров – утром мы легко преодолели это расстояние за два часа. Однако, засидевшись у родственницы Палыча, выехали поздновато и вернулись в краевой центр уже к вечеру. Всю дорогу бурно обсуждали варианты «стирки» четвертого члена команды. Когда я останавливаю машину возле рынка с рядами крохотных магазинчиков, итог подводит чуток перебравший водки Куценко:

– В общем, так, командир: находим это осиное гнездо, осуществляем внезапный налет и мочим всех! Потом выбираем одного подходящей комплекции и превращаем его рожу в фарш – чтоб не узнали. Переодеваем в шмотки Палыча, пишем предсмертную записку и сматываемся. Вот. Нормально?

– Отвратительно, как сказал бы один мой умный знакомый из ФСБ. Все отвратительно, за исключением идеи о предсмертной записке.

– Чем тебе не нравится план?

– Ни разу не слышал о таком методе самоубийства – мордой об стену, – отвечаю Борьке и спрашиваю Матвеева: – Ты знаешь, где искать остальных?

– Нет.

– А место жительства этой мумии в гипсе… Как его?..

– Кирилл.

– Да, Кирилл. Тебе известно, где он обитает?

Снайпер кивает.

– Отлично. Тогда поступим так…

Через полчаса из наводнявшей рынок толпы возвращается Супрун. Держа в одной руке объемный пакет, он садится в переднее правое кресло.

– Готово.

– Сколько тебе нужно времени? – запускаю движок.

– Около часа.

– Нормально. Пока доедем до Кирюши, пока Палыч его обработает… Занимайся.

Легковушка выруливает со стоянки и вливается в поток транспорта, движущегося к центру. Солнце прячется за горизонтом на западе, и Илье явно не хватает света. Включил маленький фонарь, встроенный в обшивку потолка.

– Да, так получше, – задумчиво благодарит потомственный интеллигент, волею судьбы попавший в спецназ.

Вытащив из пакета несколько упаковок китайских фейерверков, он сначала сдирает с них бумагу, затем связывает цилиндры толщиной в палец в единую гроздь.

– Здесь, – показывает Матвеев на семиэтажное элитное здание.

Во двор не въезжаем – останавливаемся на значительном расстоянии, дабы не светиться перед любопытными жильцами.

– Он живет один?

– Один. В новенькой квартирке.

– Соври ему, чтобы открыл дверь, – напутствую снайпера, – типа почтальон или сосед. Когда войдешь, изобрази праведный гнев, только сильно не шуми. А узнав адрес подельников, выруби на полчасика. Думаю, нам этого хватит.

– Сделаю. А праведный гнев мне изображать не надо; дали б волю – порвал бы козла на фантики! Ждите здесь…

– Ого! Раньше я таких гранат не встречал, – посмеивается на заднем сиденье Борька. – Ни за какие деньги не возьму такую в руки!

– Это почему же? – колдует над своим изобретением Супрун.

– Дык, все же через задницу сделано! Кастрюля с ручкой, шурупы; запал как свиной хвост торчит…

– Задница, брат, – это универсальный интерфейс! – улыбается в ответ подрывник. – Через задницу можно сделать абсолютно все! Хорошо и долго, конечно, работать не будет, но на разок хватит. А нам больше и не нужно. Верно, Аркадий?

На коленях у него и в самом деле лежит самая обычная алюминиевая кастрюля с длинной ручкой из жаропрочного пластика. Кастрюля, как кастрюля – в каждом хозяйственном магазине таких с десяток на любой вкус: средних размеров – литра на полтора, с декоративным рифлением на боках, с плотно прилегающей крышкой. Под ручкой Илья лезвием ножа пробуравил отверстие для короткого запала, а внутрь запихал некислую гроздь тех самых, в палец толщиной, петард, звучно названных китайскими умельцами «Убойная сила». Гроздь поместил в центр, а вокруг насыпал с килограмм мелких саморезов из желтого металла; закрыл все это крышкой и накрепко замотал скотчем.