Владимир Гриньков - Ментовские оборотни Страница 16

– Я не поняла! – сказала она недовольно. – Ты же говорил – тридцать пять!

– Я сейчас тебе дал двадцать и раньше еще пятнадцать. Ты считать умеешь?

– Ах ты, гад! – сказала в сердцах отбросившая всякий политес цыганка. – Чтоб тебе бензином подавиться! Чтоб тебя в машине укачало! Чтоб тебе по счетчику всегда платили!

– Ты полегче на поворотах! – проявил недовольство Гриша.

– И ты меня еще вспомнишь! – посулила цыганка, делая такие страшные глаза, будто не было проклятия более ужасного.

Закаленный в переделках, которыми изобилует таксистская жизнь, Гриша прикинул, чем видение этой цыганки лично ему может грозить, обнаружил, что ничем, и закрыл окошко, демонстративно отгородившись от докучливой собеседницы. Настроение она ему смогла испортить, и теперь должно было произойти что-то очень и очень хорошее, чтобы к Грише Спиридонову вернулось так неожиданно испарившееся ощущение счастья и мировой гармонии.

Счастье явилось Грише в виде неуверенно шагающего по тротуару клиента. Увидев его, своего касатика долгожданного, Гриша пришел в такой восторг, какой прежде в своей жизни он испытал один-единственный раз, да и то очень давно, в детстве, когда отец Гриши, Спиридонов-старший, хотел выпороть сынулю, да не нашел ремня на привычном месте и так удивился отсутствию столь важного в педагогическом процессе инструмента, что экзекуция как-то сама собой отменилась. Ремень в тот раз заблаговременно спустил в мусоропровод сам Григорий, а вот на этот раз он в подготовке не участвовал и счастье пришло к нему само, ножками, хотя и заплетающимися.

Гриша обрадовался своему пьяненькому пассажиру как родному и даже порывался выбежать из машины, распахнуть перед ним дверцу и поддержать под локоток, но не успел. Пассажира повело, и он, чтобы удержать равновесие, ускорил шаг и так, семеня, добежал до ближайшего более-менее прочно стоящего объекта, о который можно опереться, и предметом этим была машина Спиридонова.

Клиент упал на дверцу с правой стороны, прилип к машине, фиксируя свое тело в пространстве, и его пьяная физиономия оказалась как раз на уровне открытого окошка.

Гриша Спиридонов ласково улыбнулся клиенту, но сказать ничего не успел, потому что тот вдруг спросил:

– Свободен, командир?

– В смысле? – пока еще продолжал улыбаться Гриша.

– Мне в Долгопрудный. Я хорошо заплачу, – сказал клиент, и Гриша вдруг понял, что тот уже забыл, похоже, что ехал в этой машине, и Гришу тоже забыл.

– Я тут клиента жду, – на всякий случай прощупал собеседника Гриша.

– К чертовой бабушке всех клиентов! – пьяно сказал пассажир. – Он уже динамо тебе, может быть, прокрутил! А ты тут его ждешь! Он уже и не вернется, может быть! А я вот он! И деньги тебе плачу реальные! Думаешь, денег у меня нет? Во, смотри!

И в подтверждение собственной платежеспособности он продемонстрировал уже знакомую Грише пачку денег, где, по спиридоновским подсчетам, еще должно было оставаться шесть тысяч рублей.

– Так ты как? – спросил клиент. – Мы едем? Ты сколько хочешь? Почем, вообще? До Долгопрудного доехать, в смысле…

Гриша стрельнул взглядом по сторонам, будто хотел убедиться в том, что никто его не видит в эту минуту. Мы его видели. И даже снимали на видео. Через тонированные стекла припаркованных неподалеку автомобилей. Но Гриша об этом не догадывался.

– У нас тариф, – сказал Гриша. – Тридцать рублей за километр. Плюс стольник за вызов.

Он вдвое поднял ставки против прежнего, хотя и в прежнем смухлевал, но ни малейших угрызений совести не испытывал, потому что сегодня был его звездный день. И клиент не подкачал, песни не испортил.

– Что ж ты при таком раскладе заработаешь? – непритворно удивился он. – Так нельзя, командир! Надо же по-человечески! – сказал убежденно и отсчитал денег больше ожидаемого. – На вот тебе две тыщи! Вот это справедливо, согласись! Вот это по-нашенски! Так мы едем?

Он еще спрашивал!

– Да!!! – ответил Гриша с той горячечной готовностью, с которой отвечает «да» уже было смирившаяся с предстоящей участью матери-одиночки и находящаяся на девятом месяце беременности женщина, когда проникшийся сочувствием к ней незнакомый мужчина помог донести до дома сумки да вдруг спросил напоследок, а не согласится ли столь славная женщина выйти за него замуж.

– Вот и ладненько, – пробормотал на это клиент и вполз в салон, дыша на Гришу перегаром. – Мне в Долгопрудный, командир.

– Я в курсе, – сообщил Гриша.

– Давно таксуешь? – поинтересовался клиент.

– Три года, – привычно ответил Гриша.

– Ну и как?

– Нормально.

– А раньше ты где был?

Все повторялось – слово в слово. Как было тогда, когда они еще только из Бирюлева выезжали.

– На почте я был, – сказал Гриша. – Автобаза московского почтамта. На «жигуленке» я по городу катался. А график был так себе. Фиговенький был график. И я ушел оттуда.

– Хр-р-р…

Клиент спал. Он отключился едва ли не на тех же самых словах Гриши, что и в прошлый раз. И теперь Гриша мог спрогнозировать, как события станут развиваться в ближайшем будущем. Сейчас они на светофоре где-нибудь остановятся. Клиент проснется. Спросит, где это они находятся. И достанет деньги, чтобы наперед заплатить за поездку, которую он уже, вообще-то, оплатил. И не один раз, если быть честным.

На светофоре пассажир действительно очнулся. Повел окрест взглядом. И ожидаемо поинтересовался:

– Мы где?

– Лубянка, – ответил Гриша.

– День сегодня какой-то такой, – покачал головой пассажир. – Как Новый год, блин! Я ни фига не помню. Мы едем куда?

– В Долгопрудный.

– Правильно, – согласился клиент. – А я тебе заплатил?

– Нет, – привычно ответил Гриша.

– Я тебе деньги сразу дам. Чтоб ты не думал, что тут не так все как-то.

При молчаливом одобрении Гриши пассажир отсчитал две тысячи.

– На, держи. А я посплю немножко.

Гриша дал возможность клиенту подремать до следующего светофора, где и заполучил из рук пассажира две последние тысячи из распотрошенной пачки. Есть ли у того еще деньги, Гриша не знал. Но ему было жутко интересно. Он впал в охотничий азарт и уже не мог остановиться. Потому что если не сплоховать и сделать все как надо, можно за одну сегодняшнюю поездку заработать столько, что представить невозможно.

На следующем светофоре Гриша ударил по тормозам, и голова клиента шмякнулась о приборную панель. Гриша ждал, когда ему в очередной раз дадут денег. Денег не давали. И даже, кажется, не собирались. Клиент спал.

– Слышь, ты, баклан! – вежливо сказал Гриша. – Я жду!

Его призыв остался неуслышанным. Обеспокоенный Гриша, у которого деньги, что называется, из-под носа уводили, бесцеремонно толкнул пассажира в плечо. Пассажир спал крепко и демонстративно пускал пузыри.

– Ах ты, гад! – осерчал Гриша, у которого было такое чувство, будто его только что обокрали.

Вот залезли внаглую в карман и умыкнули две тыщи.

– Ладно, едем! – сказал Гриша, ожесточаясь сердцем.

Усадил клиента равнехонько, разогнал машину и метров через триста ударил по тормозам. Тело пассажира своей траекторией идеально проиллюстрировало действие законов физики. Процесс перемещения головы Гришиного клиента с момента начала торможения машины до момента встречи головы с препятствием можно было бы показывать в учебном фильме на уроках.

– Не покалечит он актера? – забеспокоился я.

– Актеру виднее, – сказал Демин рассудительно. – Если Гриша совсем его достанет, он ваньку валять перестанет и настучит Грише по рогам.

Если Гриша прежде ему инвалидность не оформит, подумал я. С Гриши станется. Вон как развоевался.

– Слышь, баклан! – говорил тем временем сильно рассерженный Спиридонов. – Я тебе по-хорошему говорю – просыпайся!

Страшно было даже представить себе, что будет, когда он заговорит по-плохому.

Каждая безрезультатная остановка лишала Гришу двух тысяч рублей. Можно было даже сказать, что при каждой остановке он становился на две тысячи беднее. Тут кто хочешь расстроится.

– Ты просыпаться будешь, баклан? – задавал риторический вопрос Гриша.

В ответ пьянчуга нагло пускал пузыри. Озлобившийся Гриша уже не думал о том, сколько ему удалось заработать за сегодняшний день, а скорбел о недополученном. Вот она, настоящая жизнь. Только что ты был счастлив, и вдруг куда оно все подевалось. Судьба-злодейка влепила подзатыльник, и радости как не бывало.

Гриша в тщетной надежде поупражнялся еще в экстренном торможении, но клиенту было хоть бы хны, и в Долгопрудный его пришлось везти считай что за бесплатно. По крайней мере, Гриша происходящее теперь именно так и расценивал. Ехал он мрачный, и уж совершенно испортилось его настроение, когда на въезде в Долгопрудный он толкнул клиента в бок со словами: «Приехали! Куда тебя везти?», и тот неожиданно легко проснулся.

– Долгопрудный? – сонно спросил пассажир.