Андрей Таманцев - Закон подлости Страница 16

И толстяк американец пытливо уставился на Коперника. Поняв, что во второй раз ничего не выражающая мина его не спасет, Коперник вяло ответил:

— Но Хусейн чуть не каждый день публично выступает… — Вот! — радостно гаркнул на весь бар Стивен, так что бармен даже оторвался от своего любимого занятия — протирки бокалов. — В том-то и фокус, что слишком часто он это делает. Ну какого дьявола президент-диктатор стал бы таскаться по митингам? Что ему, заняться больше нечем?.. И в то же время по митингам таскается, а с официальными иностранными представителями почему-то упорно не желает встречаться. Вот и сегодня, между прочим… ваши конгрессмены удостоились увидеть лишь премьер-министра.

— Да, это так, — сказал Коперник, чтобы хоть что-то сказать.

— А вот вам конкретная история. Не далее как неделю назад состоялись целых два выступления Саддама перед военными и не то крестьянами, не то рабочими.

Промежуток между выступлениями — час. Расстояние сорок миль. Так вышло, что я оказался на этом шоссе именно в это время… Никакого Саддама!.. Ни пешком, ни на автомобиле, ни даже на вертолете. Там пустыня и видно далеко. Двойники!..

— Напишите об этом, Стивен, — посоветовал Коперник. — Это посильнее «уотергейта».

— Да я ведь уже сказал вам, — вздохнул американец, — что госдепу это ни к чему. Не будет Саддама — с кем тогда станет сражаться наш Пентагон? С иракским народом? Но это противоречит принципам демократии… — Неужели? — искренне удивился Коперник.

— Ну, по крайней мере, это будет выглядеть некрасиво, — ответил Стивен и допил пиво. — Пожалуй, пойду возьму еще. Прихватить на вашу долю пива, Леонид?

— Нет, спасибо. Я пас.

— Ну как хотите, — пожал плечами американец и отправился к стойке бара.

Коперник, воспользовавшись передышкой, взглянул на часы. И в этот момент к его столику подошел молодой араб в строгом костюме.

— Господин Захаров? — спросил он на безукоризненном английском.

— Да, — не стал возражать Коперник.

— Известное вам высокопоставленное лицо желает встретиться с вами как можно скорее, — тихо сообщил араб.

— Как можно скорее — это как? — не понял Коперник.

— Немедленно. Я буду ждать вас в синем «ситроене» в квартале от отеля. Дело не терпит отлагательства, — пояснил араб, и по его тону Коперник понял, что дело и впрямь не может ждать.

— Хорошо, я буду.

Араб, кивнув, исчез. Коперник тоже поднялся.

— Уходите? — с сожалением спросил вернувшийся со своим пивом Стивен.

— Дела, — развел руками Коперник. — Надо зарядить пленку в фотоаппарат до возвращения делегации.

— Возьмите мою, — предложил американец.

— Спасибо, но предпочитаю работать на своей, — поблагодарил Коперник, с облегчением покидая бар.

Стивен проводил его внимательным взглядом. Араб, как и обещал, ждал его в синем «ситроене». Коперник сел рядом с ним на переднее сиденье, и машина немедленно тронулась с места.

— Что случилось? — спросил Коперник.

— Вы все узнаете из разговора с господином советником, — коротко ответил араб.

Коперник, усмехнувшись про себя, подумал, что по крайней мере он теперь знает, о каком именно высокопоставленном лице идет речь.

Тем временем делегация Российского парламента возвратилась в отель.

Официальная встреча во Дворце не затянулась надолго. Да иначе и быть не могло, ибо носила она скорее символический характер — что-либо конкретное решиться на ней просто не могло.

Стивен Флейшер не терял времени зря. Вернувшуюся делегацию он встречал в толпе журналистов. Опять несколько снимков. Пара абстрактных интервью на тему иракско-российских отношений. Особенно американца заинтересовал красочный, в меру юмористичный рассказ уже знакомого нам молодого депутата о внезапном недомогании одного из помощников по пути во Дворец. Не ускользнуло от внимания жизнерадостного толстяка и отсутствие его русского коллеги.

Члены делегации довольно быстро растеклись по своим номерам, чтобы поскорее сменить официальные костюмы на более уместную в такую жару легкую одежду.

Американец же, с которого вдруг разом слетела его показная жизнерадостность, поймал такси и, тяжело плюхнувшись на заднее сиденье, приказал:

— В представительство ООН. Живо!…. Не у одного только Коперника время от времени возникала необходимость в сеансах секретной связи с Центром.

…Между тем «ситроен» доставил Коперника на место встречи. Местом этим оказался аккуратный дом на одной из тех многочисленных улочек, запомнить которые человеку, не родившемуся в Багдаде, было просто невозможно. Араб остановил машину напротив небольшой железной двери и, обернувшись, сказал:

— Поднимайтесь на второй этаж.

Коперник быстро окинул взглядом фасад дома, но ничего подозрительного не обнаружил. Впрочем, как профессионал, он прекрасно понимал, что в случае засады, подготовленной специалистами, ничего подозрительного быть и не должно.

Продолжать сидеть в «ситроене» было бессмысленно — зачем он тогда вообще согласился ехать? Коперник вылез из автомобиля и вошел в железную дверь.

По темной лестнице он осторожно поднялся на второй этаж и оказался в небольшой белой комнате с минимумом мебели — два кресла и журнальный столик. У окна спиной к двери стоял советник президента Хусейна Джабр Мохаммед аль-Темими.

И пребывал он явно не в лучшем расположении духа.

Услышав шаги, Джабр Мохаммед резко обернулся и посмотрел на Коперника.

— Добрый день, господин советник, — поприветствовал его тот.

— Хорошо, что вы пришли, — вместо приветствия бросил советник. — Садитесь, у меня всего двадцать минут. Никто не должен заметить моего отсутствия.

— Что-то случилось? — искусно изобразил озабоченность Коперник. — К чему такая экстренность? Я, конечно, как всегда, рад новой встрече с вами, господин советник, но, по-моему, мы должны были держать связь через вашего человека… — Он мертв, — прервал его Джабр Мохаммед.

— Как мертв?.. — опешил Коперник.

— Очень просто — убит вчера днем. Зарезан собственным кинжалом.

— Наш человек, — поспешил сообщить Коперник, — взял у него чемодан без происшествий.

— По всей видимости, ваш человек был последним, кто видел связного живым.

— Что вы хотите сказать? — насторожился Коперник.

— Не волнуйтесь, — вяло улыбнулся советник. — Я не собираюсь обвинять его в убийстве. И у меня есть на то веские причины. По дороге во Дворец у вашего человека случился внезапный приступ. Его ведь зовут Пастухов?

— Да. Какой приступ? Где он? Он жив?.. — Коперник вошел в роль и вовсю сыпал бессмысленными вопросами.

— Ничего пока не известно, — спокойно ответил аль-Темими. — Приступ, что-то с животом или желудком. Охрана, замечу, это была охрана Камаля Абделя аль-Вади, так вот, охрана перенесла вашего Пастухова в «скорую», и он был увезен в неизвестном направлении.

— Он жив? — повторил свой вопрос Коперник.

— Пока никаких сведений.

— Его отравили, и это дело рук военных, — твердо заявил Коперник.

— Не буду спорить с вами, господин Захаров, — пожал плечами Джабр Мохаммед.

— Ясно одно — на данный момент операция сорвана. Что скажете?

— В первую очередь необходимо найти нашего человека, — твердо заявил Коперник. — Разве военные уже захватили власть в Ираке?

Советник вздрогнул и пронзительно посмотрел на Коперника.

— Это имеет смысл только в том случае, если ваш человек не умер уже от приступа аппендицита, да такого скоропостижного, что даже наши военные хирурги не смогли его спасти. Такие случаи бывали уже ранее. Но я, безусловно, приложу максимум усилий для того, чтобы его найти.

— Мне необходимо срочно связаться с Москвой, — сказал Коперник. — Кое-что у нас на подобный случай предусмотрено.

— Запасной маршрут? — с сомнением спросил советник.

— Может быть, — уклончиво ответил Коперник. — В любом случае я могу обещать вам, что не позднее чем через день после убытия российской делегации контейнер покинет Багдад.

— Рад это слышать, — буркнул аль-Темими и посмотрел на часы. — Вы запомнили человека, что привез вас сюда?

— Да, господин советник.

— Теперь он будет вашим связным. Если он понадобится, то закажите в отеле разговор с Дамаском. Надеюсь, у вас нет необходимости и на самом деле звонить в Сирию?

— Да вроде бы… — Ну вот и отлично. Этот человек сам вас найдет. Зовите его Али. А теперь прошу простить меня, господин Захаров, я вынужден убыть…

2

«Операция русских сорвалась в результате противодействия армейского руководства Ирака. По имеющимся данным груз Х остался на прежнем месте».

Бригадный генерал Вильям Эдельман с отвращением отшвырнул полученную только что шифровку.

— Все коту под хвост! — прорычал он и с сожалением посмотрел на подробную схему нанесения точечных ударов по взлетной полосе багдадского аэропорта. — Проклятые цэрэушники… — Не волнуйтесь так, Билл, — невозмутимо заметил генерал Сикссмит. — У всего есть свои положительные стороны.