Андрей Таманцев - Погоня за призраком Страница 16

Подумав об этом, я сразу вспомнил историю про вторую роту, которая попала в засаду на площади Минутка в Грозном. Минутка эта стала притчей во языцех во время первой чеченской кампании. Сколько там нашего народу полегло — подумать страшно. Некоторые наши отцы командиры из спецподразделений воевали еще в Афгане, но там большая часть боевых действий проходила в горах, в «зеленке», в кишлаках, в кяризах — это у них колодцы такие, пересыхающие летом и служащие «духам» в качестве подземных ходов. Да и что там за города, в этом Афганистане? Двухэтажные глинобитные домишки составляют девяносто процентов всех построек... Так вот, эти отцы командиры говорили, что в Афгане по сравнению с Чечней были цветочки. В Грозном, в отличие от Кабула, дома многоэтажные, туда по квартирам можно столько снайперов и гранатометчиков посадить, что мало не покажется! Вот они и сажали своих «волков», которые мочили наши колонны почем зря... Вторая колонна попала в засаду на площади Минутка, несмотря на то что предварительно была проведена широкомасштабная разведка. Потом уже выяснилось, что «чехи» во время разведопераций прячутся под завалами из железобетонных плит. Как разведчики пройдут, эти поднимают домкратами плиты и занимают свои боевые позиции. Засада готова. Вторую колонну зажали традиционным способом, подбив заднюю и переднюю бээмдэшки, а потом начали методично расстреливать из гранатометов машину за машиной, пока не расстреляли все. Из роты и живых осталось всего семеро парней, которым каким-то чудом удалось выбраться из-под шквального огня. Не о них речь, речь о тех, кто тогда живьем горел в броне, — в «ушах» раций раздавался грохот боя и девятиэтажный отборный мат. Так сказать, сплошной негатив. Других слов у наших парней просто не было, да и быть не могло! Думаю, если и есть где-то в небесах рай, то они прямиком попали туда. На небо с девятиэтажным матом в глотках! Вот он, языковой закон!..

5. ПАСТУХОВ

Я переживал, что не смог отправиться на задание со своими парнями. От переживаний этих даже спать не мог. Позвонил Доку — никого, позвонил Артисту — никого, Мухе — нет, Боцману — пусто. Значит, все они отправились на задание, а я, выходит, схлыздил, прикрывшись болезнью ребенка... Не то чтобы я не был уверен в своих парнях. Нет-нет, бойцы они хоть куда. Мы с ними столько рейдов прошли, в стольких передрягах побывали... Я знаю, у парней моих за эти долгие годы выработалось даже сверхчувство, которое предупреждает их об опасности. Все они сделают хорошо и денег себе заработают «на хлеб с маслом». Плохо, что я не с ними. Кажется, впервые. Поэтому и беспокоюсь, даже Ольга это заметила. Говорит, осунулся, похудел от переживаний. Это потому, что я за своих парней ответственность чувствую.

Закончив работу в своей мастерской раньше, чем обычно, я отправился домой. Обещал Настене взять ее сегодня на вечернюю рыбалку. Дал человеку слово — держи.

Дочь уже ждала меня около дома. Загипсованная рука на повязке, но не унывает, все так же улыбается, хохочет, мяч пинает пацанам-футболистам. Я когда это увидел, у меня даже сердце замерло — вот бедовая девка.

— Настена, руку осторожно! — закричал я.

— Па, я готова.

— Ты готова, а я нет. Погоди, поем что-нибудь, и поедем.

— Я пока поиграю.

— Нет-нет, не поиграешь. Пошли в дом.

Я завел дочь в дом. Стол уже был накрыт. Выяснилось, что Настя с утра, кроме ватрушек, ничего не ела. Пришлось применять непедагогические методы воспитания: пока не поешь, на рыбалку не пойдешь.

Я сел за стол, принялся неспешно хлебать борщ. Выставил большой палец, показывая жене, что борщ ей удался на славу. Настена возила ложкой по тарелке.

— Я тебя предупредил! — произнес я довольно грозно.

— Никто меня, больную, не жалеет, — произнесла Настя с чувством.

Мы с Ольгой не выдержали — прыснули со смеху. И тут в спальне зазвонил оставленный на прикроватной тумбочке телефон. Я вскочил так, что даже слегка сдвинул обеденный стол. Ольга посмотрела на меня с укоризной. Ну да, вот такой вот я, немного нервный. Издергался. Как там говорится — многие знания порождают скорбь? А незнание, неведение порождают нервные болезни.

Я заскочил в спальню, схватил телефон.

— Алло?

— Сережа? — Знакомый голос, пожалуй, даже слишком знакомый — полковник Голубков. Значит, у него ко мне дело, а я теперь без парней. Один в поле не воин. — Сережа, ты чем занят?

— Ужинаю. Потом с дочерью на рыбалку собираюсь.

— Ужинать ужинай — приятного аппетита, а вот рыбалку хорошо бы до лучших времен отложить.

— А чем эти времена не хороши?

— Тем и нехороши, что дело не требует отлагательств.

— Труба зовет? Ну ладно, только учтите, парни мои все в отъезде, я один.

— Это я уже знаю, что в отъезде. Постараемся решить поставленную задачу без них.

Задачи, вводные, наводки, разведданные, десантирования, выброски, захваты, акции. Кажется, об этом ты мечтал еще каких-нибудь полчаса назад? Вот и получай! А может, я себе лукавил?

— Хорошо, назначайте место.

— Через час встречаемся на развилке с правой стороны. Местечко там тихое.

— Встречаемся, — сказал я, сунул трубку в карман рубахи и вернулся за стол. Ольга с Настеной смотрели на меня так, будто я инопланетянин. — Чего это вы?

— Пап, мы на рыбалку идем или нет? — спросила Настена.

— Извини, Настенька, сегодня не получится. В другой раз.

— Так я и знала, — вздохнула дочь. — Когда тебе кто-нибудь по телефону звонит, ты сразу не можешь.

— Ну почему же? Иногда бабушка с дедушкой звонят, и тогда я все могу.

— Бабушка с дедушкой не в счет, — покачала головой Настена.

— Ты куда намылился? — поинтересовалась Ольга, глядя на меня подозрительно.

— В командировку срочно Константин Дмитриевич вызывает... Да это так, ненадолго, может, на день, может, на два.

— Знаем мы твои ненадолго, — покачала головой Ольга. — Ну что за жизнь? Только вроде успокоюсь, привыкну.

— Он хороший заработок обещает, — соврал я, поскольку Голубков ничего еще мне не обещал.

— Лучше нищим на печи сидеть, чем богатым в гробу лежать, — сказала жена.

Настена посмотрела на меня с любопытством.

— Почему в гробу? — спросила она.

— Да это мама так шутит. — Я, в свою очередь, выразительно зыркнул на Ольгу. Язык как помело! При ребенке такое говорить! А сам подумал, что очень жена у меня умная и проницательная. Ведь никогда я ей про свои дела не рассказываю, но всегда она знает, когда мне грозит опасность, а когда нет. — А ты, Настена, не расстраивайся. Через два дня вернусь из командировки и сразу же на рыбалку рванем. Вот таких лещей натаскаем. — Я широко развел руки, показывая размер леща. — А мама нам с ними пирогов напечет. Рыбников. Да, Оля?..

6

На площади рядом с почтой стояли два бронетранспортера. Как и на кордоне, бой здесь был нешуточный: повсюду валялись стреляные гильзы, дверь почты была разнесена в щепы, окна повыбиты. На крыльцо почты вышел омоновец в бронежилете с автоматом наперевес и широко зевнул.

— Гера, давай решим вопрос о субординации, — предложил Муха.

— Давай, — согласился Гера.

— Поскольку нам даны особые полномочия, командую парадом я, Боцман — мой зам, ты — второй. Надеюсь, такой расклад не противоречит твоим гробокопательским инструкциям?

Гера несколько секунд поиграл желваками, потом вынул из кармана фээсбэшную бумагу и протянул ее Мухе:

— Ладно. Просто Николай Викентьевич невнятно объяснил, кто кому подчиняется. Лично я человек неконфликтный.

— Мы уже видели с часовым на озере, какой ты неконфликтный, — усмехнулся Муха, направляясь с бумагой к омоновцу. Омоновец прочитал бумагу, лениво козырнул.

— Оперативно-следственные действия пока не закончены. Уже сотни две пуль из стен повынимали. Представляю, какой тут был ад — против безоружных воевать! И ведь почти все девки!.. — Омоновцу явно было не с кем поболтать.

Но Муха не собирался слушать его истории про «ад», он вынул из кармана фотографию Ирины, протянул ее омоновцу:

— Этой среди убитой не было?

— Не-е, не было, — покачал тот головой, вглядываясь в фотографию.

— Где жертвы?

— Ясно где — в район, в морг увезли. Не здесь же им лежать на жаре.

— Спасибо за информацию. — Муха вернулся к своим. — Говорит, среди убитой дочери Николая Викентьича нет.

— Одно дело — он говорит. Другое — своими глазами увидеть, — возразил Гера.

— Да, пожалуй. Ну что, в район или дальше в горы идем? — Муха вопросительно посмотрел на Боцмана.

— В горы, — кивнул Дмитрий.

— В морг, — возразил Гера.

— Тогда сперва к леснику, — решил Муха.

7. ПАСТУХОВ

Голубков ждал меня в своей «девятке» на обочине. Я лихо выскочил на своем «шевроле» из-за поворота, ударил по тормозам. «Блейзер» замер в каком-нибудь сантиметре от переднего бампера «девятки».