Ультиматум крупного калибра - Александр Александрович Тамоников Страница 16

Вначале Рябов никого не наблюдал, все окрестное пространство было безлюдным и беззвучным. Но вот в отдалении вдруг послышались голоса, затем Рябов увидел несколько огненных точек. По асфальтовой дорожке шли какие-то люди, вполголоса переговаривались и курили сигареты. Они прошли совсем близко от Рябова, не заметив и не почуяв его. Их было шестеро, они были одеты в военную форму и с оружием. Скорее всего, это была новая смена патруля, которая должна была сменить старую. А если так, то, следовательно, очень скоро по этому же маршруту в обратном направлении пройдут сменившиеся с поста. И вот тогда можно будет начинать… Время между сменами часовых – самое удобное для осуществления тайных диверсий и прочих боевых операций. Это известно любому опытному бойцу на фронте, а уж бойцу спецназа – тем более.

Рябов выждал для верности еще пять минут. Никто больше не прошел мимо него, ничьих голосов и даже никаких запахов. Пригнувшись, Рябов неразличимой тенью скользнул во тьму и вскоре возник перед Муромцевым.

– Все тихо, – шепнул он. – Можно начинать. Ты умеешь обращаться со взрывчаткой?

– Разумеется. – В ответном шепоте Муромцева послышалось удивление и даже некоторая обида за такой вопрос. – Приходилось…

Рябов неслышно сунул руку за пазуху и извлек оттуда две пластины взрывчатки.

– Вот, – сказал он Муромцеву, – держи… Здесь все просто: засунул эту беду под стенку, поджег шнур – и тикай… Лучше – если сунуть с двух сторон будки.

– Знаю, – шепотом ответил Муромцев.

– Здесь недалеко, в той стороне, где асфальтовая дорожка, имеется канавка. Что-то вроде небольшого окопчика. Как раз вдвоем и поместимся, чтобы нас не накрыло. Главное – успеть туда добежать. Ты понял, куда надо бежать?

– Понял. Смотри, сам не заблудись и не замешкайся.

– За меня не беспокойся. В общем – действуй. А я буду караулить. Я здесь неподалеку…

И Рябов вновь растворился в темноте. Муромцев, держа в руках пластины взрывчатки и закинув автомат на спину, пополз к трансформаторной будке. Вначале он приладил один пласт взрывчатки к северной стене, затем, ползком обогнув будку, другой пласт приладил к южной стене. Вытащив из кармана зажигалку и прикрывая ладонью язычок огня, он поджег шнур, метнулся обратно к северной стене, поджег второй шнур и, низко пригнувшись, опрометью бросился к спасительной канавке. Где-то сбоку от него мелькнула другая тень – это был Рябов. Вдвоем они упали на дно канавки, Муромцев почувствовал, как больно ударился грудью обо что-то ребристое и твердое. Наверно, это был камень, но Муромцеву сейчас было не до камня и не до боли. Он ждал взрыва. Вернее, сразу двух взрывов.

И они случились. Вначале ахнул первый взрыв, а спустя секунду – второй. На Муромцева и Рябова посыпались сверху какие-то обломки, но все они были небольшими и не причинили им никакого вреда. Стремительно поднявшись на ноги, но не вылезая из укрытия, Рябов и Муромцев завертели головами. Насколько они могли видеть, света на территории базы нигде не было. Где-то слышались громкие голоса и резкие команды на английском языке. Раздались несколько выстрелов и автоматных очередей. Отовсюду слышался топот бегущих ног. Крики становились все громче, выстрелов звучало все больше. Возникла самая настоящая паника, чего, в общем, и следовало ожидать.

– А теперь – ищем центр связи! – сказал Рябов в полный голос, потому что из-за шума на базе общаться шепотом было уже невозможно. – Пока они не опомнились! Вот – возьми взрывчатку. И – вперед!

Расчет Рябова был верен. Кто сейчас, при всеобщей панике, да еще в темноте, обратил бы на них внимание? Бегут два человека и бегут. Все бегут. На то она и паника, чтобы бежать. Одним – в одну сторону, другим – в другую. Главное – найти узел связи.

Теоретически Муромцеву было понятно, где его искать. В центральном здании, где же еще? Связь – это очень важно, она – едва ли не главная сила в современной армии любой страны, а потому вряд ли узел связи будет находиться где-нибудь на отшибе. Только в главном здании, где располагается штаб и где находится командование. Это – логично. Вот только где его искать – это центральное здание? В какой стороне? Да еще – в кромешной тьме? При всем при том найти его надо быстро, пока паника не улеглась. А она уляжется быстро, в армии долгой паники не бывает…

Навстречу Рябову и Муромцеву, громко топая ногами и что-то крича, бежали несколько темных силуэтов. Решение у Муромцева созрело мгновенно. Подождав, пока темные силуэты с ним поравняются, он схватил одного из солдат за плечо.

– Я – лейтенант Эллис! – крикнул он по-английски. – Мне срочно нужна радиостанция! Где у вас радиостанция?

– Там! – ошалело ткнул солдат куда-то себе за спину. – А что случилось? Почему взрывы? Почему нет света?

Муромцев ничего не ответил, оттолкнул солдата, и они с Рябовым бегом устремились в ту сторону, куда показал солдат. Во всяком случае, направление поисков теперь было известно. А это уже – половина дела.

Они бежали недолго. Вскоре перед ними показалось из тьмы большое здание. Тут и там раздавались голоса, мелькали огни фонарей (никакого другого света не было), слышались еще какие-то звуки, происхождение которых из-за темноты разобрать было невозможно.

– Сюда! – по-русски сказал Рябову Муромцев, не опасаясь, что его могут услышать. Вряд ли его могли бы услышать, а тем более – сообразить, что он изъясняется по-русски. Паника была изрядная, и с каждой минутой она усиливалась.

Вдвоем они забежали в темный и, судя по всему, просторный вестибюль. Теперь нужно было найти помещение, в котором располагалась радиостанция. Причем как можно скорее. Раздумывать здесь не приходилось, и Муромцев решил попробовать счастья тем же самым приемом, что и недавно, когда они с Рябовым искали главное здание.

– Где здесь радиостанция? – остановил он первого попавшегося солдата. – Нужно передать срочное сообщение!..

– Наверху! – ответил солдат, дернул плечом и скрылся в глубине вестибюля.

– Наверху! – сказал Муромцев Рябову по-русски. – Где тут лестница наверх?

– Кажется, вот она! – посветил фонариком Рябов.