Максим Шахов - Южный крест Страница 17

– Я знаю, кто вы. Я догадалась. Знаю, что вы ищете своих сограждан. Могу вас уверить, что если у нас кто-то бесследно исчезает, то к делу непременно причастен пасынок Ордоньеса – Октавио Дуглас. А значит, чтобы спасти своих, вам нужно добраться до Дугласа, а вместе с ним и свалить Ордоньеса.

Пилар повелительно подняла руку, давая пытавшемуся что-то сказать Серову понять, что его мнение ее не интересует.

– Не будем терять время на дискуссии. Я знаю, что вы русские. Я сразу поняла, когда Виктор попросил меня разузнать о судьбе дипломатов. Я рассуждаю прагматично, и мне абсолютно все равно – пусть в наши дела вмешается Россия или сам черт, если это вмешательство поможет нам избавиться от диктатуры. И выжить, наконец. И еще я верю вам, потому что знаю своего мужа. У вас с ним много общего. Сейчас я вам скажу то, о чем мало кому известно. Серхио, он ведь наполовину русский. Его мать родилась в семье русских, осевших в Парагвае. Она вышла замуж за плантатора из Эссекибо и навсегда переехала сюда. Но с Серхио она говорила только по-русски. Так что он в совершенстве знает язык. Это может вам помочь. Он очень хотел побывать в России, но не довелось. Кстати, и назвали его в честь вашего великого святого Серхио.

– Я вас понимаю. Мне самой пришло в голову, что я могла бы разузнать больше любого шпиона. Вот. – Она достала из своей бездонной сумки футляр со спутниковым телефоном и принадлежностями. – Это для связи. Нам еще много о чем нужно поговорить. Хочу вас предостеречь. Ключевой фигурой во всей этой заварухе является Дуглас. Без опоры на него Ордоньес ничего не стоит. Так что политические задачи нужно взвалить на моего благоверного, а вам следует попытаться ликвидировать этого мерзавца. Пока он жив, все мы в опасности.

– Я вас понял, Пилар. Можно вас так называть?

– Разумеется. Жаль, что я не могу вас звать по имени.

– Мое имя Лобо. – Серов виновато улыбнулся. – Так вот, Пилар. Мне нужно знать все о Барбаре Фонсека. Она русская, вдова местного бизнесмена. Мы нашли ее на острове у самолета и вынуждены были взять с собой. Мы не можем просто выгнать ее как уличную собачонку, и я должен все о ней знать. Разумеется, мы держим ее в стороне от наших секретов, но береженого бог бережет.

– Конечно же, я помню Альберто Фонсека. Мы были почти соседями. Бедняга. Его зверски убили в сельве несколько месяцев назад. Убийц до сих пор не нашли.

– Это не добавляет мне оптимизма. Наша невольная попутчица слишком хорошо управляется с мужскими делами. Эта история лишь добавляет сомнений. Она унаследовала что-то?

– Да, мне кажется, все, что имелось. Состояние в несколько миллионов долларов. Но у нее, насколько я помню, алиби.

– Тем хуже. Значит, у нее есть мужчина, готовый ради нее на все, – сказал Серов, думая вслух. – Не сочтите за труд, узнайте о ней все, что можно.

…К лесному озеру Серов возвращался в приподнятом настроении. Разумеется, он знал, что слово латиноамериканца столь же эфемерно, как утреннее облачко на горизонте. Однако слово женщины, поставившей на карту свою жизнь, даже в этих теплых широтах значило многое. Возможно, в лице Пилар де Консепсьон он приобрел агента более ценного, чем сам Виктор. Кроме писем, Алексей унес с места встречи блокнот, исписанный четким женским почерком, с координатами и приметами тайников, где будут закладываться необходимые группе материалы и оружие. В отличие от Виктора, который всячески пытался сохранить свою анонимность и выдавал только необходимый минимум, Пилар не скупилась на информацию, помня, что ее жизнь висела на одном волоске, так же как и жизни членов группы Серова. Она была готова исполнить любой каприз спецназовцев, лишь бы ее враги навсегда отправились в ад или рай, но только бы избавиться от них наверняка. Она казалась настолько прекрасной в своем цинизме и рассудительной ненависти, что Серов уже там, у скалы, готов был поклясться ей в том, что перережет глотку любому, на кого она покажет.

– Только хочу вас предупредить, – сказала Пилар напоследок. – Я не знаю, есть ли среди моих людей предатели. Тщательно проверяйте перед вскрытием каждого тайника, и если что-то будет не так, сразу сообщайте мне. Я разберусь.

Серов был далек от анализа моральной стороны своих действий. Он выполнял приказ, в котором не говорилось о способах достижения результата. Приняв помощь Пилар и согласившись помочь ей, он всего лишь гибко приспосабливался к ситуации, имея целью спасти заложников и сделать так, чтобы тайные договоренности с погибшим президентом исполнялись новым правителем. Тем более это соответствовало приказу из центра. Пусть одни туземцы загрызут других, но наших не замай! Единственное, чего не понимал Серов, это роли чемодана геологов во всей этой заварушке. Пилар вскользь сказала, и видимо, со слов Виктора, что президента убили из-за того, что он подписал какое-то секретное соглашение. В последнем сообщении Виктора упоминалась, и довольно туманно, концессия по совместной разработке месторождения ценных минералов. «Даже компост можно считать ценным минералом, в зависимости от контекста, – подумал Алексей, – но нефть, газ или что-то в этом роде могут в корне изменить развитие такой небольшой страны. Значит, все-таки геология – это ключ ко всему. Очень похоже. Огромные деньги в руках разных людей работают по-разному».

Пора работать

В импровизированном лагере Серов обнаружил все мужское «население» сидящим метрах в тридцати от воды под прикрытием каменной гряды, в то время как со стороны озера доносился плеск воды.

– Чего сидим? – спросил он, подсаживаясь рядом.

– Варвара изволит купаться, – ответил Джэк, мечтательно закатывая глаза.

– Озеро, между прочим, для всех, – объявил Алексей, решительно вставая и направляясь к воде. – Мне тоже не помешает помыться. Взопрел весь.

Не обращая внимания на вопросительные взгляды ребят, он перепрыгнул через гряду и спустился к озеру, где в прозрачной воде резвилась обнаженная женская фигурка. Быстро раздевшись, он развесил пропитанную потом одежду на ближайшем кусте, положил рядом свой рюкзак и с разбегу бросился в воду. Нырнув, он поплыл под водой в центр озера, туда, где бултыхалась ничего не подозревавшая Варвара. Вынырнув рядом, он громко выдохнул и ударил руками по воде, поднимая серебристые фонтаны брызг. Женщина отпрянула в испуге, но потом на ее лице заиграла кокетливая улыбка.

– О, командир! Какая приятная неожиданность, – промурлыкала она без тени смущения, подплыв вплотную к Алексею и положив руку ему на плечо. – Грозный волк тоже решил освежиться.

– Я же говорил, что в мужской компании тебе снисхождения не будет, – ответил он, стряхивая ее руку с плеча. – Все равны.

– А я ровнее, – она перевернулась на спину и снова медленно подплыла к Серову, норовя теперь положить ему на плечо ногу.

– Игривая ты девка, Варя, – сказал Серов, глядя ей прямо в глаза. – Раз ты такая непосредственная и скрывать тебе нечего, то ответь мне на один вопрос. Зачем тебе нужно было работать в посольстве, если ты унаследовала от мужа миллионы?

– Почему это тебя интересует? – спросила она, отпрянув в сторону. – Завидно?

В этот момент Серов снова увидел злые огоньки неудовлетворенной одержимости, которые время от времени вспыхивали в ее глазах. Теперь в этих глазах он прочел обещание неминуемой смерти. Он почему-то все понял, и ему стало грустно, как случалось всегда, когда он мысленно подписывал человеку окончательный приговор. «Беги, дитя! Больше не будет случая…» – эта фраза из почти забытого фильма, виденного в далеком детстве, показалась ему абсурдной в этой ситуации. Он знал, что перед ним далеко не дитя, и убежать теперь все равно не удастся. Свой приговор она подписала еще тогда, когда заказала своего мужа. Алексей почему-то был уверен, что все началось именно тогда, и катализатором событий стало нечто такое, что может сделать человека одержимым. Любовь? Мелковато… Деньги? До определенной степени… Но это уже теплее. Для параноиков одним из наиболее эффективных раздражителей и стимуляторов является власть. Деньги и власть, сложенные вместе, вполне могут изменить сознание человека, склонного к подобного рода отклонениям.

Выбравшись на берег, Варвара повернулась к Алексею, совершенно не стесняясь своей наготы. Серов поймал себя на том, что он завороженно смотрел на обнаженную загорелую женщину, стоявшую всего в нескольких метрах от него, и совершенно забыл о контексте момента, полностью загипнотизированный зовом плоти. Одернув себя, он уже более трезво посмотрел на нее и должен был признаться, что выглядела она безупречно, причем не столько в эстетическом плане, сколько с точки зрения спецназовца. Она была прекрасно сложена от природы и, судя по всему, постоянно совершенствовала свое тело специальными физическими упражнениями. Сложив это с продемонстрированной во время марш-броска по сельве выносливостью, а также хладнокровием, технической подкованностью и умением обращаться с оружием, он мог бы сказать, что ее специально готовили для не женской работы. Но все же что-то подсказывало Алексею, что она сама сделала себя такой. Это было ее хобби, ее игра, ее способ самоутверждения, основа которого заложена еще в детстве. Варвара хотела всегда доминировать над ситуацией и окружающими ее людьми и постоянно искала способы и средства достижения своих целей любой ценой. Девочка выросла, и ее игра была перенесена в реальную жизнь…