Сергей Зверев - Мятежный остров Страница 17

– Меня зовут Алехандро, – говорил тот. – Как их зовут, не знаю. Это два европейца. Но они вроде бы из разных стран… А вот говорили между собой по-русски…

– Как выглядели остальные налетчики? – продолжал снимать показания с Батяни Эдуардо.

– Да никак. Один с мотоциклетной цепью. Получается, как я полагаю, автомеханик, – предположил Лавров.

– Ну это не факт. Если человек нападает на кого-то с мотоциклетной цепью, то это совсем не означает, что он автомеханик, – невольно улыбнулся такой наивности полицейский.

– Но ведь она вся в мазуте! Значит, и руки его должны быть привычные к мазуту! – возразил Батяня.

– … Нам наперерез пошел другой катер… – в это время рассказывал Алехандро. – Он с виду был такой же, как мой «Долфин».

– Хорошо. Что скажете еще про двоих? – продолжал спрашивать инспектор Менгес.

– Те двое с виду ну точно гангстеры. Уродливые такие рожи.

– Как это понимать?

– Орали на меня с перекошенными ртами. А в руках держали ножи. Кривые такие. Как только они их ко мне приставили, я и перестал сопротивляться. Жизнь же дороже. Не правда ли?

– А вы сильно сопротивлялись? Может, оставили на нападающих какие-либо следы от ударов?

– Следы от ударов? – задумался Батяня, а сам старался уловить то, о чем говорилось за соседним столиком.

– … татуированный схватился за горло… – продолжал Алехандро. – Я не осознал, как это получилось… И началась перестрелка… Один из атакующих тут же был подстрелен… Все произошло так быстро…

– То есть вы хотите сказать, что эти люди, говорившие на русском языке, умело обращались с оружием.

– Вроде бы да, – задумался Алехандро.

– Да или вроде бы да? – попросил уточнить страж порядка.

– Честно говоря, теперь я это понимаю… Да. Обращались они с оружием как профессионалы, – утвердительным тоном произнес «морячок». – Представьте, один из них с движущегося на бешеной скорости катера с первого выстрела попал в гранаты.

– В гранаты?..

– Господин Тойванен, – Батяню отвлек дотошный инспектор Менгес, – скажите, на нападавших могли остаться следы от ваших ударов? Синяки, ушибы… Шишки, например? Просто если они у нападавших остались, то самих нападавших, понимаете, можно по ним определить и арестовать.

– Следы от моих ударов… Да вы что… – скромно потупил глаза Батяня. – Понимаете, я последнее время много курил, пил… Полностью потерял форму… А раньше я был ого-го! Я профессионально занимался спортом.

– Профессионально? Каким видом? – быстро среагировал инспектор, внимательно посмотрел на майора Лаврова и приготовился набирать его ответ на клавиатуре.

– Кёрлингом… – мечтательно ответил Батяня. – Знаете такой вид спорта?

– Как вы сказали? – было видно, что в голове полицейского чина началась усиленная мозговая деятельность.

– Кёрлинг.

– Нет. Первый раз слышу о таком виде спорта, – признался инспектор.

– Это замечательный спорт… Олимпийский, между прочим. Хотя, конечно, где уж вам о нем знать. Ведь это зимний вид состязания.

– Извините… Может быть, это что-то вроде биатлона? Связанное с оружием, – вдруг оживился Эдуардо.

– Да вы что!.. Вместо палок и винтовки у кёрлингиста – щетка, похожая на швабру, и надо вот так быстро-быстро натирать лед. – Батяня продемонстрировал, как он будто орудует невидимой шваброй. – В общем, натирать надо ну точь-в-точь как паркет.

– Как паркет? – улыбнулся инспектор, явно представляя себе соревнование по натиранию пола. – У нас это делают женщины.

– Кёрлинг – это также и женский вид спорта. У нас в Европе равенство полов, – гордо произнес майор Лавров.

– Хорошо, вернемся к нашим, вернее, вашим грабителям. Я повторю вопрос, – уже более доброжелательно проговорил инспектор, – ваши действия могли оставить на телах нападавших видимые следы от вашего сопротивления?

– Я, конечно же, мощно сопротивлялся, – надул щеки Батяня, – но, честно говоря, видимых следов от моего сопротивления, наверное, не осталось… Если, конечно, одному из них не придется снять штаны.

– Штаны? В смысле?

– Ну, чисто машинально я ему заехал… Тому, что был с битой. В промежность… – застенчиво проговорил Андрей.

– Это как я вас понял – щербатому.

– Да, щербатому…

– Ну ладно… У него и так есть отличительный признак. Итак, сколько у вас отняли денег? – спросил Эдуардо.

– Немного, хотя в принципе по вашим меркам – немало. Пятьсот евро… Но, слава богу, оставили карточки… Так что я еще на плаву.

– Ясно.

Инспектор вывел протокол опроса на принтере, подключенном к автомобильному аккумулятору, протянул Батяне. Тот быстро его подписал.

А за соседним столиком рядом с Алехандро уже сидел художник с карандашом и со слов «морячка» набрасывал портрет одного из его бывших клиентов.

– Это гордость нашего участка. Уникум. – Эдуардо заметил, что Батяня глянул на работу художника. – За пару минут кого хочешь нарисует. Хотят его в Манилу забрать. Пока, видите, мы сами используем его талант.

– И что, похоже у него выходит? – недоверчиво спросил Батяня.

– По его портрету карманника недавно поймали. Я сам лично участвовал в задержании, – похвалился инспектор Менгес.

– Может быть, может быть, – с сомнением в голосе проговорил майор Лавров, а в мыслях выругался: «Черт побери, на хрена они начали здесь геройствовать?!» На портрете, уже по первым наброскам, Батяня узнал своего боевого товарища прапорщика Ростислава Сазонова.

– Всего хорошего, господин Тойванен. – Инспектор Менгес протянул российскому десантнику руку. – Будем искать. Если кого найдем – сообщим.

– Заранее благодарю. – Батяня несильно сжал полицейскому ладонь и зашагал к воротам полицейского участка.

За его спиной в здании что-то щелкнуло, загудело, заработали вентиляторы и кондиционеры – наконец для стражей порядка дали электричество.

Утром на следующий день протоколы опроса господина Хольгера Тойванена и Алехандро лежали на столе в кабинете мистера Грина. Он внимательно прочел их. Попросил заглянуть к себе начальника филиппинской флотской разведки Бальтасара Алонсо.

Тот, нахмурив лоб, пробежал глазами документы.

– Ну что скажете, коллега? – мистер Грин пыхнул сигарой.

– Эстонец, честно говоря, не тянет на командос. И этот кёрлинг… – усмехнулся Бальтасар. – Ему показали два ножичка, он, извините, в штаны наложил.

– Я тоже думаю, что господин Тойванен не наш клиент, – согласился Генри. – Обратите внимание, что отмечает наш друг Эдуардо: – эстонец очень мило разглагольствует о СПА-салонах, парикмахерских. И прическа у него аккуратная, холит ногти, сморкается в нежного цвета платочки.

– Вы думаете, что он нетрадиционал?

– Если не гомонетрадиционал и не би-нетрадиционал, то явно метросексуал.

– А это как? – вскинул брови Алонсо.

– Так… Сам с собою… В общем, тип, склонный к нарциссизму.

– Такой навряд ли может быть боевиком, – высказал свое соображение Бальтасар. – И тем более из России, где к таким сами знаете какое отношение.

– Да такие индивидуумы в спецподразделениях любой страны не служат, – заключил мистер Грин. – Не могут, так сказать, ужиться с коллективом.

– Значит, снимаем наружку? – Пеллегрино вопросительно посмотрел на американца.

– Да, зря только людей мурыжим. Для них найдутся дела посерьезней, чем скакать за краснощеким весельчаком по ночным тусовкам.

– Ясно. Сейчас же отдам распоряжение, – принял к сведению Алонсо.

– А что скажешь о тех двоих? – Мистер Грин поинтересовался у своего филиппинского коллеги, что он думает на счет русскоязычных клиентов Алехандро.

– Эти – чрезвычайно подозрительные типы. Возможно, сорвиголовы. Приехали на Филиппины в поисках приключений, или это русская мафия, осевшая в Европе, которая ищет выход на азиатских гангстеров. Занимаются наркотиками, секс-трафиком, возможно, оружием или отмыванием денег. Или всем понемногу… Хотя, если посмотреть с другой стороны, вполне могут оказаться теми командос, которых мы ждем в гости, – заключил Бальтасар Алонсо.

– Вот в этом наши с вами мнения совпадают, коллега, – оживился Генри. – И этих во что бы то ни стало надо отыскать.

10

Батяня прижал приклад к плечу, поймал в прорезь прицела оскаленную пасть тигра. Затем перевел ствол чуть ниже и нажал на спусковой крючок…

– Опять мимо, – вздохнул владелец тира, круглолицый филиппинец, – бывает.

– Давай еще! – с горячностью воскликнул Батяня.

– Сколько?

– Пять.

Филиппинец положил в консервную банку, прибитую к фанерному столу, пять пулек для пневматического ружья.

– Если три из пяти попадете – вот тот тигр ваш, – улыбнулся владелец тира и показал на плюшевую игрушку.

– Точно будет мой?! Тогда постараюсь.

Лавров первым выстрелом подбил картонного дракона. Затем две пули послал в молоко электронной мишени, а последними выстрелами сбил орла и неизвестное чудовище, похожее на вепря с головой медведя.