Сергей Зверев - Старый вор, новый мир Страница 17

На этот раз в офис гладышевского банка приехал сам Заика с двумя шкафообразными пацанами. Фомину было достаточно лишь вскользь посмотреть на порученца Дюка, чтобы определить: человек это недалекий, малокультурный, однако наверняка очень хитрый и себе на уме.

– Здравствуйте, – очень вежливо поздоровался старый урка. – Меня зовут Валера.

– Саня. – Заика явно не знал, как вести себя в присутствии этого человека с татуированными пальцами и цепким, пронзительным взглядом, однако на всякий случай решил быть вежливым.

– Рад видеть, – вполне светским голосом произнес Фомин.

Заика недобро взглянул на Гладышева, примостившегося в углу, но ничего не сказал.

– Я сразу оговорюсь, – уркаган явно подбирал слова и сдерживался, чтобы не перейти на тюремный жаргон, – всех тонкостей ваших отношений с Игорем я не знаю. Однако некоторые вещи мне очень не нравятся.

– А вы, собственно, кого представляете? – перебил Заика, в упор взглянув на собеседника.

Тяжелый взгляд старого урки словно пригвоздил его к стулу, и подручный Дюка невольно пожалел, что взял слишком уж резкий тон.

– Я? – несколько удивился уркаган. – Я представляю только самого себя. Валерия Николаевича Фомина, то есть.

– А ты вообще кто? – спросил один из спутников Саши.

– Человек, – жестко улыбнулся Монах. – Неужели этого мало?

Собеседник нервно завертел головой и выразительно взглянул на татуированные пальцы собеседника.

– Нет, Валера, ты действительно не крути, а отвечай по теме. Мы все тут люди. Вот если «по понятиям», то кто ты: бизнесмен, бандит, фраер, мент…

– А если не тот, не другой, не третий и не четвертый? – парировал уркаган. – Что – четвертого, по-твоему, не существует? Или ты для всех людей по жизни одну и ту же линейку придумал?

– Слышь, Саня, – подал голос один из спутников Заики. – Мне кажется, что этот мужик нам просто мозги крутит. Пошли отсюда, нету времени тереть с каким-то мужиком с улицы.

– Усохни! – зло осадил его Заика.

Конечно, он прекрасно понимал, с кем разговаривает. Тем более что всю полноту информации по Монаху ему давно уже предоставил Дюк. Но одно дело – когда получаешь информацию от старшого, а другое – когда беседуешь с контрагентом, который почему-то представляется просто «человеком», но не авторитетным вором в законе…

Фомин, казалось, сразу же прочитал ход мыслей собеседника. Доброжелательно улыбнувшись, он продолжил:

– Я действительно человек. Для нормальных пацанов, которые рубят в «понятиях», этого более чем достаточно. Если интересует больше, могу ответить. Я по замашкам не фраер. Я законный российский вор, погоняло мое Монах. Если вам интересно, можете навести подробные справки. Вам наверняка объяснят, кто я такой.

В гладышевском кабинете воцарилась абсолютная тишина. Почему-то на удивление громко затикали часы, под потолком тоненько зазвенел и тут же затих комар. О высоком уголовном статусе Фомина знал лишь Заика, но никак не сопровождавшие его бойцы.

– Извини… – Один из «шкафов» сглотнул набежавшую было слюну.

– Да ничего. А вообще нормальные люди редко сбиваются в стадо. А потому обычно представляют только самих себя. Никогда об этом не думал?

– Так какое у тебя, Валера, к нам дело? – предельно вежливо осведомился Заика. – Изложи, пожалуйста, по-порядку.

Монах взглянул на банкира с подчеркнутым уважением.

– Игорь Гладышев, которого вы «крышуете», – мой давний школьный друг, к которому я очень привязан, и мне не хотелось бы, чтобы его оскорбляли или относились к нему, как к голимому лоху. Вы за что с него филки получаете как охранная фирма? Правильно: за то, чтобы у него не возникало по жизни и по бизнесу никаких проблем. Но вместо этого вы ему лишние проблемы и создаете.

– Да кому он на хрен нужен! – вяло попытался оправдаться один из бандитов, но жесткий взгляд вора заставил его смолкнуть.

– Валера, у тебя есть к нам конкретные предъявы? – вкрадчиво спросил Заика; он уже совладал с недавним волнением и теперь изготовился говорить с паханом по всем пунктам.

– Конечно. Во-первых, никто не давал вам право трахать его секретаршу, – теперь Фомин откусывал слова, словно гильотиной. – Особенно – без ее на то согласия. Этим самым вы не только ее не уважаете, но и плюете на Игорька. И на самих себя косвенно, если непонятно… Во-вторых, никто не имеет права указывать Гладышеву, где и когда ему открывать временные филиалы банка, от кого и за что получать бабло и куда его переводить… Игорек, ты что-то про Латинскую Америку говорил? – прищурился Монах.

– Да, – коротко бросил банкир. – А мне это невыгодно. В конечном итоге это становится невыгодно всем.

– Вот-вот. У него – свой бизнес, у вас – свой. Но при этом он не указывает вам, как «крышевать» свой банк…

– Еще не хватало… – недобро процедил Заика, однако Фомин не дал ему закончить:

– …а вы, в свою очередь, не имеете права указывать ему, как вести дела. Лавэшки он вам приносит – и ладушки. Ну, и последнее, в-третьих. Самое главное. Никто из вас не имеет права оскорблять Гладышева лично.

– Мы его не оскорбляем, на хрен он нам сдался! – вставил своих «пять копеек» кто-то из пацанов, однако Заика тут же злобно шикнул на него.

– Если с Игорем произойдет какая-то неприятность или кто-то позволит себе хотя бы косой взгляд в его сторону – буду вынужден рассматривать это как личное оскорбление. – Теперь Монах говорил предельно жестко, словно гвозди в доску вбивал. – Еще раз повторяю: я нисколько не вмешиваюсь в ваши деловые отношения. Больше того, если банкир кроит от вас «капусту», то дайте ему немного по ушам, но только в этом случае и ни в каком другом.

– Платит он нам исправно, – неопределенно отозвался Саша.

Вор в законе тяжело посмотрел на собеседника.

– Что – аудиторов своих на него насылали? Я так и думал. Были основания его в крысятничестве подозревать?

– Это так, для порядку, – невпопад ответил Заика.

– Все, пацаны, – Монах примирительно заулыбался. – Надеюсь, мы поняли друг друга? Если возникнет необходимость встретиться со мной еще раз, то вот вам мой телефон, – авторитет написал на клочке бумаги номер своего мобильника и протянул его Заике.

Результаты беседы, безусловно, остались за Фоминым – и порученец Дюка, и его спутники поняли это прекрасно. Продолжать «терку» не имело ни малейшего смысла. Спрятав клочок бумаги в карман, Заика хмуро кивнул:

– До свидания.

– И вам всего хорошего, – улыбнулся уркаган. – Леше Дюку привет от меня передавайте и низкий поклон. Я знал, что он с понятливыми людьми работает.

Дверь за визитерами закрылась. Гладышев, который на протяжении всего разговора бросил лишь несколько фраз, взглянул на Монаха выжидательно.

– Что-то не так?

– Ой, Валера, боюсь, что теперь мне только хуже будет! – произнес банкир. – Зря ты так с ними.

– С чего ты взял? – Монах принялся тщательно разминать «беломорину» узловатыми татуированными пальцами. – Во всяком случае, беспредельничать они больше не станут. И не думаю, что полезут в твой бизнес еще раз. Главное, Игорек, не бзди! Ничего они тебе не сделают. А если почувствуешь малейший прессинг со стороны этого бычьего кодла, сразу звони мне, не стесняйся.

Банкир утер платком лоб, налил себе полную рюмку коньяка и вопросительно взглянул на Фомина – мол, будешь?

– У меня сегодня еще две встречи, – мотивировал отказ урка. – Так что уж извини…

– Спасибо еще раз, – Игорь судорожно выпил. – Да только кажется мне, что они и тебе могут жизнь попортить.

– Кто? Лешка Дюк? Да у нас шконки напротив друг друга в отряде стояли! – развеселился Фомин. – Я ему «дачки» самолично в ШИЗО собирал, когда он туда по дурости залетел! Игорек, ты уж мне на слово поверь: гнуть передо мной пальцы ему не с руки. Да и не будет он этим заниматься! То, что он, по сути, теперь коммерс, а я – честный бродяга, ничего не меняет.

– Знаешь, я иногда думаю: а не бросить ли мне весь этот бизнес к чертовой матери, – разоткровенничался банкир. – Перевести основные активы в какой-нибудь офшор… Знаю, как это просто сделать, и хрен найдут. Разве что Дюк… Открыть в небольшой и гостеприимной стране какой-нибудь бизнес, где нет ни ментов, ни бандитов, ни всего остального…

– Я за тебя твою жизнь не проживу, а ты за меня – мою, – парировал Монах. – Хочешь – переводи филки и уезжай… Кто мешает?

– Привычка. Родственники. Друзья. Это, понимаешь ли, как канаты, которые тут держат. Но и они, я чувствую, скоро перетрутся. Да и начни я переводить активы за границу, Зеленцов сразу насторожится. Вряд ли меня дальше пограничного пропуска в Шереметьево выпустят. Вон сколько разных людей в погонах у Дюка с руки кормятся!

– А ты по поддельным ксивам попробуй, – то ли в шутку, то ли всерьез посоветовал уркаган.