Александр Тамоников - Признание моджахеда Страница 17

Абдулла задумался. Затем проговорил:

— А вам не кажется, что Джуму к нам специально могли заслать?

— Кто?

— Да тот же Исмаил-Хан!

— Допустим, ну и что?

— Так Джума и мог сообщить своему хозяину подробности прибытия съемочной группы.

— Мог, если бы знал об этой группе. Но он, как и большинство рядовых воинов, ничего о прилете русских не знал.

Абдулла согласился:

— Хорошо, я пошлю в Анденат Джуму. Но сможет ли он в одиночку справиться с заданием?

Абдул сказал:

— Только в одиночку, под видом бродяги, он и сможет выполнить задание. Он не привлечет внимание шакалов Исмаил-Хана. Отправим его завтра утром во вторник, а сегодня приведи его незаметно от посторонних глаз ко мне домой. Вечером. Как стемнеет. Я проинструктирую мальчишку.

— Слушаюсь, саиб!

Пока Абдул разговаривал с Абдуллой, его подчиненные осматривали местность. Они нашли множество следов, но ни один из них прямо не указывал на то, что похищение российских журналистов осуществляли люди Исмаил-Хана, в частности Хаджа Хадрияр. Собаки привели бойцов Абдула к мосту, и к балке, и к месту в просеке, где был спрятан «УАЗ» неизвестных нападавших. Абдул хотел уже отдать приказ отходить — надо было до захода солнца заняться похоронами Юнуса и Хусейна, — как от кустов, где прятались российские журналисты, раздался окрик:

— Саиб! Саиб! Кассета!

Абдул с Абдуллой переглянулись.

Бывший полевой командир громко спросил:

— Какая кассета?

Молодой афганец подошел к нему, протянул черную коробочку:

— Вот, саиб!

— Да это же кассета для профессиональной видеокамеры.

Абдулла сказал:

— А среди русских оператор. Неужели он снимал нападение на группу Юнуса?

— Это был бы неоценимый подарок. Пленка многое могла бы объяснить. По крайней мере, показать тех, кто произвел захват журналистов и убил Юнуса с Хусейном.

Абдул приказал всем возвращаться в Баррияр.

Прибыв домой, прошел вместе с Абдуллой и помощником в мужскую половину дома, затем вошел в большую комнату и приказал Али:

— Принеси сюда видеокамеру, черную, шнуры к ней, они в одной коробке.

— Слушаюсь.

Помощник удалился. Ненадолго. Вернулся с коробкой. Разложил перед японским телевизором видеокамеру, шнуры. Абдул сам подсоединил камеру к телевизору, вставил в нее кассету, отмотал пленку назад, включил воспроизведение записи. На экране сначала появились горы, окружающие Кабул.

Абдулла проговорил:

— Оператор первый раз оказался в Афганистане, решил заснять окрестности Кабула. Поле аэродрома.

Абдул воскликнул:

— Стоп!

И нажал на клавишу остановки воспроизведения.

На экране застыла фигура афганца, шедшего к ангару и смотрящего в сторону оператора.

— Да это же Хаджа-ага! Старый приятель Исмаил-Хана. Он-то что делал на аэродроме в момент прибытия туда съемочной группы? Так, Али!

Помощник откликнулся:

— Я, саиб!

Абдул приказал:

— Али! Срочно свяжись с миссией Красного Креста в Кабуле. Запроси, кто летел на их вертолете из Термеза в Афганистан сегодняшним утренним рейсом.

— А как мне представиться? Ведь с первым встречным представители Красного Креста разговаривать не будут!

— Ты прав! Тогда быстро обеспечь мне связь с Кадыром!

— Это чиновник из Министерства иностранных дел?

— Да! Быстро! Связь по спутнику!

— Слушаюсь!

Абдул поднялся с ковра, начал отмеривать шаги от стены к стене:

— Хаджа-ага! Хаджа-ага! О нем давно ничего не было слышно! Этот старый шакал очень жаден, как до денег, так и до женщин. Если Исмаил-Хан ему заплатил… но не будем торопиться.

Али внес чемоданчик с аппаратурой спутниковой связи. Передал трубку Асадани:

— Господин Кадыр слушает вас.

Абдул спросил в трубку:

— Кадыр?

— Да, Абдул! Ассолом аллейкум! Как поживаешь, друг?

— Салам, Кадыр. Спасибо, у меня все нормально, как ты?

— Я тоже, слава Аллаху, пока в порядке. Живой, по крайней мере!

— Да продлятся дни твои!

— Спасибо! У тебя ко мне дело? Я слушаю тебя!

Асадани попросил старого друга узнать все о пассажирах вертолета Термез — Кабул сегодняшнего, утреннего рейса.

— Мне в миссии Красного Креста ничего не скажут, тебе ответят. Ты же представитель официальной власти!

— Где ты ее, эту власть, Абдул, видел? Нет в стране никакой власти. Творится непонятно что. Американцы вконец все запутали. То одно говорят, то другое. Лучше бы убирались подобру-поздорову. Ты слышал? Президент собирается обратиться к руководству России?

— Зачем?

— Затем, чтобы русские вновь ввели свои войска в Афганистан. Только они еще способны навести хоть какой-то порядок в стране.

— Это верно. И сейчас по ним мало кто будет стрелять! Но второй раз они вряд ли придут к нам. Так как насчет моей просьбы?

— Оставайся на связи. Я узнаю, что тебя интересует, немедленно!

— Жду!

Ожидание не затянулось.

В трубке вновь раздался бархатный голос чиновника из МИДа:

— Абдул?

— Да!

— На борту вертолета «Ми-8» миссии Красного Креста в Афганистане из Термеза в Кабул находились четверо пассажиров…

— Фамилии узнал?

— Конечно! Запоминай или записывай.

— Говори, Кадыр, говори.

— Значит, съемочная группа российского телеканала «Экспресс плюс» в составе Сергинского Антона Дмитриевича, Дольского Владимира Алексеевича и Туркиной Валентины Борисовны, а также прошедший курс лечения в Ташкентском госпитале по документам в недалеком прошлом один из соратников генерала Дустума, некий Хаджа Тарпак.

— Тарпак? Ты не ошибся?

— Нет, друг, я не ошибся!

— Спасибо тебе! Ты очень помог мне! До свидания!

— До свидания! Если что, звони, всегда рад помочь.

— Конечно!

Абдул отключил спутниковый телефон.

— Хаджа-ага летел с русскими из Термеза. Он сопровождал съемочную группу как минимум из Узбекистана. Это уже интересно. При необходимости можно и прижать этого Хаджу. Адрес его узнать несложно! Но смотрим кассету дальше. Сколько еще сюрпризов она готовит нам?

Асадани вновь включил воспроизведение.

Картинка на экране сменилась. На этот раз съемка велась уже из кустов. Вот затаившийся у крыла внедорожника Юнус, с другой стороны Хусейн. Они внимательно осматривают местность. Крупный план разобранного моста.

Абдул проговорил:

— Ну почему хотя бы тогда Юнус не сообщил о потенциальной угрозе в Баррияр?

Абдулла указал на экран:

— Смотрите! Он решился связаться с нами.

На экране Юнус приказал Хусейну переместиться к кустам, чтобы в случае нападения прикрыть русских. Хусейн пополз. Он выполз на открытое пространство. Юнус достал радиостанцию. И тут его голова дернулась. Оператор тут же среагировал на одиночный выстрел и перевел камеру в сторону балки. Абдул и его подчиненные увидели, как отстранил винтовку Хаджа Хадрияр. А появившийся рядом боевик дал очередь из автомата. Смена кадра, и на экране застывший на дороге труп Хусейна. Далее бегущий к кустарнику еще один боевик группы Хадрияра. Экран погас.

Абдул проговорил:

— Вот и доказательства того, кто перехватил у нас русских журналистов, убив двух наших воинов. Похищение съемочной группы — дело рук Исмаил-Хана!

— А оператор смелый парень, — сказал Али. — Он сильно рисковал.

— Да! Оператор смелый парень. Как большинство русских. Ответ на главный вопрос мы получили. Остается получить их на остальные.

— Гонца к Казиму посылать будем? — поинтересовался Абдулла.

— Будем! Вечером, как и говорил, Джуму ко мне. Выделить людей для восстановления моста и подготовить похороны Юнуса с Хусейном. Мы отомстим за них. Исмаил-Хан ответит за все! Получит то, что заслужил, сполна! Все свободны!

Асадани остался в комнате один. Он еще раз посмотрел пленку, после чего велел убрать технику. Прилег на ковер, чтобы обдумать, как сообщить в Москву о случившемся. Он не сдержал слова. Гарантировал безопасность и не выполнил обещания. Теперь он должен искупить вину. Но для этого у него мало сил. Потребуется поддержка. В общем, Абдулу было о чем задуматься. Его взгляд застыл на выбоине в противоположной стене. Только играющие на скулах желваки свидетельствовали о бушевавших внутри бывшего полевого командира чувствах. А солнце медленно подошло к зениту. Начиналось самое жаркое время. В прямом и переносном смысле.

Глава 5

Понедельник 11 июля. Афганистан.

«УАЗ» с бандитами, захватившими съемочную группу телеканала «Экспресс плюс», петлял по еле заметной каменной дороге, то приближаясь к подножию перевала, то уходя в дебри лесного массива. Машину мотало из стороны в сторону. Через сорок минут после начала движения Сергинскому стало плохо. Он побледнел, тело сотрясало от рвотных позывов. Дольский посмотрел на него: