Эльмира Нетесова - Дуэль Страница 17

— Я уже так-то не молвлю. А обида — имеется. Нешто взашей гнать старого не совестно? Ить на службе находился, при работе! — ворчал дед.

— Если завтра приведут, то пусть тогда и боятся. Чего заранее ссут.

— Чтоб никто не углядел, не прослышал чего. И торопят. Мол, завтра работать не станем, роздых вышел. Да только-то не на всякий роток накинешь платок. Да и что тут скрытничать? Кому их аферист нужен? Нормальный люд мается. А они всяких стерегут. Ровно дел путных нет для них.

Старик глянул на парня и понял, тот слушал и не слышал его. О своем думал.

Почтальон, нарезав несколько подберезовиков, перекрестился, поблагодарил Бога за помощь в прокормлении и не спеша стал увязывать кошелку с грибами. Обвязал ее марлей сверху, чтоб не рассыпать, не растерять по пути домой.

— Ты, дед, за грубое не сердись на меня. Сам ботаешь, жизнь как параша. С какого боку ни сядь, яйцы вместе с душой к ней примерзают. Так вот и проорали все. Ничего не надыбать нынче. Никому. Так что иди ты в свою хазу. И меньше в тайгу суйся. Коль в городе по волчьим законам дышите, с тайги какой спрос?

— И то верно, — согласился старик и, взвалив кошелку на плечо, вышел на дорогу из тайги, не оглядываясь, вздрагивая, плелся, понимая, что не сводят с него глаз урки. Следят, уставясь в затылок и спину не только взглядами.

Всю эту ночь готовились оперативники к предстоящей операции.

Время и действие каждого — заранее обговорены. Выверялась всякая случайность, непредвиденность, внезапность.

Еще с ночи, пока не рассвело, оперативники заняли свои места в банке. Шли к нему поодиночке, под прикрытием темноты, чтоб никто не увидел, ни о чем не догадался. Входили через служебный, не парадный вход. Едва занимали пост — замирали не дыша. Любая статуя позавидовала бы молчаливой их неподвижности. Но войди в банк посторонний человек, ни одного бы не приметил.

Время тянулось медленно. Серый рассвет, пробившись в окна, возвестил о долгожданном наступлении утра.

Осенью в Охе светает поздно. Оперативники зорко всматривались, вслушивались в каждый звук.

Вот у подъезда заскрипела тормозами тюремная машина. Послышались голоса конвоиров. В дверь банка позвонили. Пора провести следственный эксперимент…

Таксисту еще снимают наручники. Слышен звон железа. Конвой, освободив руки вора по требованию следователя, раззявил рты. Хоть раз в жизни увидят, как бескровно и безнаказанно можно украсть из охраняемого милицией и собаками банка два миллиона.

Таксист, оглянувшись на конвой, насмешливо улыбался. Молодые охранники смотрят на него, как на циркача. «А значит, надо показать им высший класс. Чтоб на всю жизнь запомнили это представленье и день», — думает пахан, разминая затекшие в наручниках кисти рук. И вдруг, не спрашивая, не предупреждая, подошел к водосточной трубе. В три рывка добрался до второго этажа, по узкому выступу, цепляясь за стену, дошел до окна, влез в форточку и исчез из вида. Следователь, едва опомнившись, засек время начала эксперимента. И заторопился… Прошел в банк вместе с охраной. Таксист уже стоял возле подвала, улыбался.

Снова ни одна собака его не почуяла, и постовые милиционеры все ждали, когда начнется следственный эксперимент.

Таксист легко и бесшумно справился с замками. Не брякнув ими, тихо, как и в тот день, открыл дверь в подвал. Закрыл их за собою…

Следователь следил за секундомером.

Оперативники, разучившись дышать, ждали с секунды на секунду появления Лешего.

Из подвала, кроме как через эту дверь, другого выхода нет. Это было проверено и милицией, и прокуратурой.

Следователь считал скупые секунды.

Минута, полторы, две, — пересохло во рту. И вдруг во всем здании банка, в ближних домах внезапно погас свет.

Следователь не увидел, почувствовал легкое движение воздуха. Понял. Протянул руку, чтобы поймать. Но опоздал.

В банке поднялся переполох. Следователь бросился к выходу. Но, увидев раззявленные двери машины и обоих конвоиров, ожидающих Таксиста, понял, что следственный эксперимент стал новым ограблением банка, только теперь в присутствии прокуратуры и милиции.

«Может, через служебный вход его поймают? Иного пути нет. Ведь не летает же он, не провалился сквозь землю?» — заторопился следователь к служебному ходу. Но и там Таксист не появлялся.

«Ведь говорил он мне, что служебным ходом воспользовался! Там охрана была. И надо ж со светом такая оплошка вышла!»

— Куда ж он делся? — метался следователь в ужасе.

— Да вон, паскудник! — прицелился оперативник в человека, вылезающего из окна служебного туалета с мешком на плечах. Выстрел опередил крик и просьбу следователя — не убивать. Таксист медленно рухнул с подоконника на землю, выпустив из ослабевших рук последний куш.

— А говорил — эксперимент… Эх, ты, падла, — отвернулся от следователя, уставившись мертвым взглядом на сторожевую овчарку, пожалуй, единственную в свете, оплакавшую смерть.

— …Убит при попытке к бегству. — Дрожит, еле пересиливая себя, рука следователя областной прокуратуры.

— Ваше счастье, что наши фартовые не захотели помочь Таксисту сбежать. Тут бы вам большая неприятность вышла. Здесь — нервы у охраны сдали. И, если честно, не убей, сбежал бы гад, — говорил Одинцов.

«Неужели не поверили фартовые никому и не захотели помочь Таксисту?» — думал Герасим.

— И стоило мне тащить его сюда, чтобы вот с таким результатом вернуться! — горевал следователь из области.

— Да никому он не нужен. И вы его от «вышки» не спасли бы. Да и к чему? Сама судьба руки развязала.

А того оперативника, предотвратившего побег Таксиста и очередное, но уже хищение из банка, надо премировать, — сказал Одинцов. И продолжил: — Будь у нас все такими бдительными, не водились бы воры в городе. Никто покой людей не нарушал бы. Надо этого оперативника ценным подарком наградить!

— Разрешите? — протиснулся в кабинет Одинцова следователь Лавров и выпалил одним духом: — Сергеев убит!

— Кто такой Сергеев? — спросил Одинцов.

— Убивший Таксиста!

— Что?

— Кто убил?!

— Когда? — хрустнуло то ли сердце, то ли сжатые кулаки Герасима.

Лавров тупо в пол уставился. Лучшего оперативника убили. В двух шагах от дома, отдыхать его отпустил после дежурства…

— Выстрелом из нагана убит. Но не в упор. Нет ожога возле раневого канала. Смерть наступила мгновенно. Выстрел один, — сообщил из морга патологоанатом.

— Да-а, жарко вам тут приходится, — посочувствовал следователь из области и заторопился уходить.

— А ведь свет в районе банка и самом здании горсеть не отключала, — положил телефонную трубку Герасим и добавил от себя: — Неужели и здесь Филин поработал? Но как высчитал время до секунды? Ведь увидеть никак не мог. И на случайность не спишешь. Не поверят…

— Да вы о чем? Сотрудник убит! Наш! Свой парень! Таксиста подстрелили — правильно сделали. Не ушел. Я б их всех — одним «максимом» покосил бы. И наших паразитов, и заезжих — не пощадил! Такого парня убили! Ну хватит! Это уж слишком! Это уже дуэль! Нас вызвали. Что ж! Пусть так, но с меня довольно. Я этого Лешего из его тайги за рога выволоку! — краснело пятнами лицо Одинцова.

— Значит, помогали Таксисту наши фартовые. Иначе чем объяснить смерть Сергеева, отключение энергии? Были! Но мы их снова не увидели, не задержали. Они и этот раунд выиграли. Выходит, воры и впрямь умнее, грамотнее и осторожнее наших обученых спецов! — негодовал начальник милиции.

Герасим обдумывал новую версию поимки фартовых. Они уже снились ему. И человек даже среди ночи нередко вскакивал с одною мыслью и заботой. Но провалы преследовали один за другим.

«Наган? Откуда у них наган? Ведь это наше оружие. Где взяли его законники?» — думает Одинцов.

Разгадка оказалась простой. Сергеев был убит из своего нагана. Кобура оказалась пустой, расстегнутой.

Как все произошло, на этот вопрос могли ответить двое — Сергеев и убийца. Одного уже нет в живых. Второй еще не одному жизнь укоротит, прежде чем ответить на вопрос.

…Ирина была категорически против проведения милицией операции в тайге по облаве на фартовых. Но кто ее слушать стал бы теперь?

И через день, обложив все мыслимые и немыслимые выходы из тайги, все дороги и тропинки, цепи оперативников, подогретые злобой, рядом провалов, неудач, выговорами и взысканиями, с собаками, наганами ринулись в тайгу ловить воров.

В нескольких десятках метров от места действия, на самой опушке, скрывшись в елках и кустарниках, дремали три ЗАКа, две «скорых помощи».

Милиционеры были одеты в одинаковые спортивные костюмы, в каких можно было легко пробираться по тайге. На ногах — кеды, шнурки внутрь заправлены.

Шесть десятков собак не знали, что сегодня им предстоит не обычная тренировка, а трудная, опасная работа.