Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Слон» Страница 17

– Что там, Пурген?!!

...Пусть меня простит мой Читатель, но об этом парне хочется хоть немного, но рассказать отдельно. Потому что в судьбе нашего героя, Андрея Ошехи, он оставил большой и очень значимый след... Просто тогда об этом еще не знал никто...

«Пурген»...

Его земляк-одессит Яша Пурельштейн был «необычным» еврейским мальчиком... Закончив, и это для одесской еврейской семьи было абсолютно естественно, музыкальную школу по «классу скрипки», и не простую, а имени Столярского, он пошел после восьмого класса учиться дальше...

В медицинское училище на медбрата!

А попутно еще и в секцию бокса... И добился на спортивном поприще внушительных результатов...

В армию он призвался весной, ровно за неделю до того, как и сам Слон приехал в Фергану из Тбилиси...

Армейские «кадровики», узнав о его медицинском образовании и «обратив внимание» на национальность, тут же приписали его к медсанчасти полка, но... Они ошиблись в его характере...

Да и не они одни ошиблись в этом парне на самом деле...

Яша, и Андрей был свидетелем этого разговора, прослужив в «медицине» месяц и приняв Присягу, пришел к Фокстротину (почему именно к нему, об этом никто и никогда не узнает) и попросил того о переводе в его роту.

– Или я буду десантником, а я таки хочу им быть, или все, кто придет ко мне в этот медпункт, будут кушать пурген! И будут бегать по части со штанами в руках и срать дальше, чем видеть!!!

– Так-таки и будут?! – Старлей уже с первой секунды разговора решил взять к себе этого паренька, но хотел посмотреть, насколько он упорен в своем желании. – А если по лицу получишь?

– Срать будут все! Это вам Яков Пурельштейн обещает! Кишечник, я вам как медик говору, – от шлаков очищать очень даже полезно! Для всех, несмотря на их звания!.. Триста метров против ветра, не считая мелких бризг!!! – заявил Яша. – А по лицу мине настучать не так-то уж и просто! Я таки КМС по боксу, и я таки горжусь своим национальным фамильным носом!..

Старлей его тогда перевел в свою роту как штатного фельдшера и стал за ним наблюдать... Издалека... Мол, посмотрим, как этот еврейский «скрипач с медицинским образованием» уживется с колхозными сибирскими парнями...

А Яшка прижился!

И когда один из десантников, крепкий такой детина, на тренировке по рукопашному бою ляпнул было:

– Иди сюда, клизма! Ща будешь учиться жизни!

Яша ответил со всей своей одесской непосредственностью:

– Ты таки не прав, юноша! Клизьма – это ректально! А я заглядывать в чужие анусы не люблю – не гигиенично!.. Я пурген люблю – это орально! Надежно и, таки да, практично! А эффект тот же – жопа после процедуры горит, как наскипидаренная! Вот я сейчас набью тебе лицо за «клизьму», а потом дам в рот... И куда вся твоя гордость денется, когда срать устанешь?!!

И он действительно «набил лицо» этому «местному солдатскому авторитету». Разделал, как бог черепаху!.. А потом сам же и лечил «своего пациента», прикладывая примочки и зашивая рассеченную бровь...

Была в этом еврейском мальчике не просто мужская жилка, а настоящий негнущийся стальной лом...

И «клизмой» его больше никто называть не рисковал – за Яшкой так и закрепилось имя «Пурген»... А он на него совершенно не обижался и говорил о нем с таким юмором, на который только настоящий одессит и способен: «...Так пурген – это таки полезно! И если я буду таким же полезным и ви мине об ентом скажите при всех, так я буду целовать вас не стесняясь в десна взасос, как Ильич Второй!..»

... – Яша, что с Бекасом?

– Будет жить! Только я не знаю с кем!

– Пурген, мать твою! – Сейчас совершенно было не время для всех этих одесских майсов. – Не лей мне воду!

– Так, а шо «вода»?! Я его сейчас заберу, и все! И поволоку до палаток!.. Он теперь мой «клиент»...

– Пошел на хер, Пурген! Я сам свой!!! – взревел вдруг Бекас, отпихнул от себя Яшку и схватился за пулемет. – Отвали, медицина! Без тебя забот хватает!..

Сергей был похож сейчас на мумию – поверх его тельняшки заботливой рукой Пургена было намотано неимоверное количество бинтов. Да и тельняшки-то самой из-под них уже не было видно... Только вот раскраска этого «камуфляжа» была странного сочетания цветов – бело-красного...

Та-та-та-та-та-та-та-та! – залился длинной очередью пулемет Бекаса...

– Как он?

– На промедоле продержится еще минут десять... – ответил Яков. – Потом уйдет в отключку... У него три дырки навылет... В плечо, под ключицу и в грудь... Он очень «тяжелый», Слон...

– Забирай его! Сейчас!

– Ага! Сам попробуй! – осклабился Пурген. – Смотри, шо он творит! Его сейчас заберешь?!!

Андрей посмотрел на этого «младшего сержанта» и понял, что Яша был прав – у Бекаса был бенефис!..

Та-та-та-та-та-та-та-та! – заливался его пулемет, посылая огненные, светящиеся в ночи струи к своей цели.

– А-а-а-а-а!!! С-с-су-у-ук-ки-и-и-и! – орал в экстазе Сергей. – Н-на-а-а-а!

Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!

– Бекас! Стой! Стой, придурок! Ведь кровью же истечешь, Серега! Тормози!!! Сто-ой!!! – проорал Андрей, пытаясь остановить своего пулеметного «Вильгельма Телля». – Теперь я сам буду штаб держать!

Только...

– Отвали, старшина! А-а-а-а-а-а-а-а! – было ему ответом, и длинная пулеметная очередь: – та-та-та-та-та-та-та-та!..

– Я пока еще тоже кое-что могу!..

...Эта вакханалия, как и предсказывал Яшка, продлилась минут десять... А потом Серега Черкасов как-то сразу сник, словно из воздушного шарика выпустили воздух... Он просто склонился над раскаленным пулеметом и затих...

– Яша! Пурген!!! Выноси Серегу! Бегом!!!

Ефрейтор, а Яков уже тоже успел стать «старшим солдатом», бросился к Бекасу и тут же схватил его за запястье, проверяя пульс.

– Как он, Пурген?!! Жив?!! – спросил Андрей и выпустил очередь из своего пулемета – афганцы не давали ни секунды передышки.

Та-та-та-та-та-та-та-та!!!

– Жив! – сказал ротный фельдшер и стал снимать с себя бронежилет. – Если донесу его до хирурга за пятнадцать минут – то он будет жить еще долго и, может быть, счастливо...

– А если нет?

– У него болевой шок и большая потеря крови...

– Ясно...

Та-та-та-та-та-та-та!!!

– Ты шо там со своим броником удумал, земеля?

Та-та-та-та-та!!!

– А ты когда-нибудь видел еврейского юношу, чтобы он был одновременно чемпионом и по тяжелой атлетике, и по бегу на длинные дистанции? – Яша уже надевал эту свою хлипкую защиту на Бекаса. – Нет? Так и я таки тоже! Серега сам килограммов восемьдесят весит, а еще моя сумка десять, да плюс броник на «младшого». Итого – сотня! Вторая броня – это уже перебор! Как бы не усраться по дороге!..

Та-та-та-та-та-та-та!!!

Андрей слушал этот треп и одновременно продолжал стрелять.

– Яша! Я все равно ни хрена не понял!

Та-та-та-та!

– Ползти с ним – долго, старшина, не успею! – Ефрейтор уже взваливал на свою спину раненого. – Так я решил пробежаться немного... Ты только прикрой меня немного... Первых метров сто, а дальше я сам... Ну! Гоцым-поцым паровоз!!! Ждите писем!!!

Пурген вскочил на ноги и ломанулся с раненым Бекасом за спиной напролом через кусты, уподобившись лосю.

«Давай, Яшка! Беги быстрее! Мы вас прикроем!..»

– Взво-од!!! – перекричал Андрей грохот боя. – Огонь!!! Огонь из всех стволов!!! Залпом!!!

Дружно застрочили два десятка автоматов, где-то бухал «Пламя» Привета, посылая к казармам очереди из гранат, на левом фланге заливался длинными очередями «ПК» Егорова...

А Слон...

Сержант установил осиротевший пулемет Бекаса рядом со своим и...

«Сейчас главное – не дать им по Пургену выстрелить, а там потом разберемся!..»

Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Такого никто, ни до, ни после того боя больше не видел. Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Андрей стоял на коленях и стрелял по казарме и штабу бригады охраны из двух пулеметов сразу!..

Он видел, куда летят его «трассеры», и пытался хоть как-то направлять пулеметные очереди в нужную сторону. Хоть как-то!.. Пулемет Калашникова – мощное, серьезное оружие, и управляться с ним, даже с одним, ах как не просто! А с двумя!.. Когда они оба дергаются как припадочные и скачут как ополоумевшие козлы от отдачи на своих сошках!.. Поди попробуй прицелиться!..

Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!

Но все же их огненные шмели, прочерчивая темень афганской ночи малиново-красными строчками, все чаще и чаще залетали в темные оконные проемы зданий...

От напряжения руки Слона свела судорога, и теперь он не то что не смог бы разжать кулаки, он не мог даже отпустить указательные пальцы, которые «замерзли», оттянув спусковые крючки пулеметов до упора...

Та-та-та-та-та-та-та!!!

– А-а-а-а-а-а!

Та-та-та-та-та-та!

– Пур-ге-е-ен!..

Вау-вау-вау!!! Вау-вау! Вау-вау-вау!!! – взвыли мартовскими котами афганские пули, прилетевшие с той стороны. Тух-ду-ду-дух! – выросли перед лицом Андрея смертоносные земляные фонтанчики.

Афганцы постепенно начали «нащупывать» этого безумного пулеметчика, а он презирал их, напрочь игнорируя.