Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Док» Страница 17

Что же касается майора, то он, как оказалось, служил в 350-м полку Витебской воздушно-десантной дивизии и принимал участие в той афганской заварухе с самого начала — с 27 января 1979 года… И неважно, что служил он на должности замначальника тыловой службы полка и был там, за Речкой, простым майором-тыловиком, снабженцем то есть, что было совершенно неудивительно при такой-то фамилии…

Дело было совершенно в другом!

Тогда, в самом начале той афганской войны, некоторые вот такие «боевые» офицеры могли уехать в Союз для продолжения дальнейшей службы, да еще и с повышением в должности, а иногда и в звании, даже после простой контузии… Чем майор, естественно, и воспользовался!.. Он даже умудрился выдурить для себя медаль «За боевые заслуги»!..

В апреле 80-го Цикнасер появился в академии и «отмаячил» где только можно было своей «заслуженной» боевой наградой, чем тут же вызвал немое раздражение едва ли не всех офицеров…

Да… Про Афган тогда еще не знали…

Но ведь точно так же не знали до сих пор и про Вьетнам, Анголу, Мозамбик, Сомали, Эфиопию, Египет, Ливан… Про все те места, где служили наши советские военные специалисты-инструктора, или, как их еще называли, «советники»… И это-то уж понятно всем, что все люди болеют, а если дело происходит в странах, где может быть по нескольку революций и военных переворотов за месяц, то иногда случаются и ранения… И лечат больных, конечно же, не местные знахари-шаманы, а военные медики!.. И таких прошедших кривые дорожки «братской взаимопомощи отсталым народам», в академии было предостаточно! И с наградами куда как более серьезными!..

В общем, этот «тыловой боевой десантник» вызывал у офицерского общества всеобщую неприязнь и эдакое немое, но практически явное раздражение…

Но… Случился турнир-соревнование академии по самбо — спорт этот был популярным, и им занимались многие — и, поди ж ты, Цикнасер неожиданно для всех взял на нем первое место!.. Вот тогда-то он и возгордился сам собой, мол, «десантура» — это вам не хухры-мухры и не цацки-пецки, а лучшие войска, а «боевые» офицеры-десантники, такие как я, — самые лучшие офицеры на всем белом свете… И гордился он три-четыре месяца, пока не приехал поступать в академию абитуриент Михаил Парубец…

Документы, подаваемые на поступление, обязательно проходят через «СС», а кто-то из старших «эсэсовцев» обязательно присутствует в приемной комиссии… Ну, и понятное дело, что, увидев Мишины документы, майор понял, что может теперь распрощаться с тем единственным, в чем он был в академии первым… А вот таким, «цикнасерам», очень важно хоть в чем-нибудь быть первыми! Очень важно! Их с самого рождения распирает от амбиций, и они из-за своего непомерного самомнения очень обижаются порой на всю жизнь на тех, кто «лишает их гордости» и первенства… Все это Миша понял не сразу, но очень быстро… Цикнасер попросту ревновал Мишу к спорту!.. Вернее, даже не к спорту как к таковому, а к его достижениям и не мог ему простить того, что «этот сопляк» может на ковре больше, чем «боевой офицер-десантник»…

Может быть, и не стоило уделять столько внимания этому человеку, но дело в том, что он практически сделал себе целью жизни выкинуть Мишу из академии… И гадил ему всячески… Мелко и подло… В основном паскудными и довольно грязными провокациями и кляузными рапортами-доносами на имя начальника академии… Гадить Мише серьезно майор не умел — его мелкой мерзопакостной душонке попросту не хватало на это масштаба…

Но делал он свои пакости с завидным постоянством, действуя по принципу «Вода камень точит»…

И если бы все его провокационные высказывания касались только Миши лично, то он давным-давно, наверное, просто перестал бы замечать эту облезлую шавку! Но беда была в том, что Цикнасер, увидев однажды собственными глазами Марину в инвалидном кресле, когда они впервые с Тадеушем приехали в академию, теперь постоянно отпускал по этому поводу грязные и обидные колкости и высказывания…

Он подкарауливал Мишу, потом «случайно» сталкивался с ним, заводил разговор — а по Уставу курсант не имеет права просто развернуться и уйти от старшего по званию без разрешения, — делал вид, что он шутник и хохмач неимоверный и… Произносил фразочки или задавал вопросы типа: «Слушай, Миша!.. А как же вы с ней в постели-то, если она ногами совсем не двигает, а? Ты их ей что, предварительно привязываешь к шкафу, чтобы удобнее было?!.» Или: «Повезло тебе, Миша! Такая телка досталась да с такими достоинствами!.. Разденешь ее в постельке, и… крути как хочешь! Все равно она лягнуть тебя не может! Женщина — мечта поэта!.. Эх! Мне бы такую!..» Или совсем уж: «Выгодная у тебя жена будет!.. Одну пару сапог всю жизнь носить может!.. Никаких растрат!.. Да и по любовничкам не особенно-то бегать будет!.. Кому она нужна, кроме тебя!..»

И все понимали, что это были чистой воды провокации — майор рассчитывал элементарно получить по морде!

Смешно? Ну уж нет! Это было совсем не смешно, а даже очень серьезно!

В те годы, в 80-е, да и до сегодняшнего дня, будь солдат или курсант пусть даже самым распрекраснейшим воякой, но если он ударил офицера, то… Вы когда-нибудь слышали термин «неуставные взаимоотношения»? Нет?.. Между солдатами на них, как правило, смотрели сквозь пальцы, но если по морде получал офицер, то тогда это становилось серьезным проступком! «Дисциплинарный батальон» на два года — это было за счастье, а то могли еще и уголовную статью приляпать!.. Особенно если «битый» офицер писал рапорт не только на имя командира, но еще и в «Особый отдел», и в военную прокуратуру!.. А в том, что Цикнасер именно так и поступит, дай ему повод, никто ни секунды не сомневался!.. И сдерживаться Мише на эти грязные реплики было очень тяжело…

Но все же, как бы это ни было странно, майор был бит Михаилом за эти четыре года, и неоднократно…

Просто Миша научился в ответ подстраивать эти «случайные» встречи с Цикнасером так, чтобы у него было не меньше двух свидетелей, и уже потом при офицерах и при своих свидетелях-«секундантах» вызывал майора на «дуэль» на татами, вызывал очень корректно, тщательно подбирая слова… Ну и учил его там, на борцовском ковре, хорошим манерам, целенаправленно «массажируя» болевые точки на офицерском теле… А майору ничего не оставалось, как получать по шее и раз за разом носить под глазами «метку дурака»… Все это с одобрения завкафедрой физподготовки обустраивалось как очередной турнир академии по самбо или по карате, и «избиение тупого младенца» происходило, как правило, при стечении большого количества академического люда… Несколько раз присутствовал даже начальник академии…

Только вот… «Тупой младенец» почему-то ума никак не набирался…

И если бы не он, этот майор, а потом уже и подполковник, то жизнь Миши в эти четыре года можно было бы назвать абсолютно счастливой и плодотворной… Но ведь должна же быть, наверное, хоть маленькая ложка дегтя в бочке меда!.. Ты это всегда понимаешь и всегда ее, эту ложку, пытаешься избежать… Но! Не всегда получается.

…В начале апреля 84-го с согласия командования академии в ее спортивном зале, превращенном Мишиными стараниями в настоящее додзо, был проведен квалификационный турнир…

Все-таки, как-никак, а прошло уже три с половиной года с начала первых тренировок, и под этими сводами успели вырасти довольно приличные бойцы… И поэтому в Ленинград приехал Учитель Тадеуш и привез с собой полтора десятка своих учеников, которым тоже уже было пора сдавать квалификационные экзамены…

И, конечно же, здесь были и Софья, и Дашка, которую теперь совсем уж нельзя было назвать малышней, ну и… Марина, конечно же!.. Хотя, если честно, то Мишка согласился на то, чтобы она приехала, только после того, как Тадеуш пообещал ежеминутно лично за ней присматривать — Марина была беременна…

Вот уже восемь месяцев… Да-да!!!

Тогда, на своей свадьбе в конце августа, она, наверное, так счастливо и кружилась в вальсе, потому что уже тогда об этом знала… Ну или по крайней мере догадывалась, как догадывается любая женщина о своей беременности… А Мише она сообщила эту новость только в октябре… Ну не смогли они с Мишей дождаться своей первой брачной ночи, потому и согрешили в первый же день его приезда в отпуск, отправившись посмотреть старую квартиру семейства Парубцев, потому что теперь эта квартира должна была принять новую семью…

Беременность была Марине к лицу — она перестала быть похожей на девушку-подростка и превратилась в настоящую женщину… И Миша никак не мог налюбоваться своей женой-красавицей!.. И еще… Он с тихим злорадством наблюдал за тем, какими обалдевшими бараньими глазами смотрел на нее майор Цикнасер…

Турнир закончился через три дня, и результаты его ошеломили не только Учителя Тадеуша, но даже и самого Мишу! Под его «крылом» выросло сразу семеро бойцов, которые уверенно сдали экзамен на красный пояс! И это была оценка уже не Миши, а самого Учителя Тадеуша!