Владимир Колычев - Тюрьма, зачем сгубила ты меня? Страница 17

– Кепка, шапка?

– Ну какая кепка? Мороз был, градусов двадцать… В шапке он был. Обманка меховая, с козырьком. Я бы такую себе хотел…

– Дело нужное, – усмехнулся Сизов. – На Урале зимы холодные.

– Зачем на Урале? – скуксился Михалев. – Мы же договорились, начальник.

– О чем договорились?

– Ну как же! Я вам про мужика рассказал, а вы мне палки в колеса ставить не будете.

– Палки в колеса? Я думал, ты о содействии попросишь…

– Содействие Костя обещал. Ну мужик тот… Мы с ним так и договорились – сто пятьдесят тысяч и содействие, ну чтобы я на Мордву пошел…

– Он что, такой всемогущий?

– Ну не знаю. Но если вы впутаетесь, то могу на Урал уйти…

– Уйдешь. Если плохо вести себя будешь… Ты мне, Федя, как на духу скажи, сколько раз ты Карцева кинул? В карты раз, и развод на деньги – два?

– Ну, если как на духу?.. Ну да, разводку ему сделали… Мои пацаны деньги у его жены взяли…

– Значит, выходит, ты Карцева по беспределу опустил?

– Какой беспредел, начальник? Он платеж просрочил.

– Но ты с него деньги требуешь?

– Ну, раз такое дело, то уже не требую… А то еще, правда, в кукарешник засунете… Или на Урал…

– Дерьмо ты, Федя. И в Магадан тебе дорога. Но раз уж ты мне правду сказал… Короче, завтра мы с тобой по новой поговорим. Фоторобот попробуем на твоего Костю сваять…

– А-а… Ну, если нужно… – тоскливо сказал Скачок и вздохнул.

– Ты, Федя, не расстраивайся. Я тебе сам лично путевку в Мордву выпишу, куда надо попадешь… Но если лажу мне скормил, пеняй на себя…

Вечером, после окончания рабочего дня, майор Сизов сразу же отправился домой. Служба службой, а дома его ждала любимая девушка.

Олеся не уставала радовать его теплом собственной красоты и уютом домашнего быта. Незатейливая прическа, легчайший макияж, халатик скромный, но смотрелся на ней как изысканное платье для коктейлей на роскошном теле какой-нибудь светской львицы. Милая улыбка, теплый взгляд.

На кухне стерильная чистота, стул пустой. Но пока Андрей принимал душ, она успела сварить собственноручно налепленные вареники. С капустой и картошкой. С маслом и сметаной. И вкусно – смак. Налегая на них, он получал большее удовольствие, чем гоголевский Пацюк, которому вареники сами летели в рот. Пан обладал волшебной силой, а у Андрея была волшебная Олеся…

– Завтра мяса куплю, пельменей накручу, – сказала девушка.

Мясо она покупала раз в неделю, на два-три блюда, не больше. Экономила. И даже намеком не выказывала свое недовольство. Может, и не в восторге была она от куцего семейного бюджета, но, если судить по ее поведению, жизнь с Андреем вполне ее устраивала.

– А я винца возьму, – скованно улыбнулся Сизов.

Он и рад был бы приносить в дом большую зарплату, но не было у него такой возможности. И здорово, что Олеся его понимала.

– Возьми, – нежно улыбнулась она.

Красивая, благоухающая, свежая, как утренняя роза. Сидит на табуретке у плиты, нога заброшена на ногу, пальцами одной руки она придерживала сползающие с бедер полы халатика, другой – прикрывала глубокий вырез на груди. Но, похоже, делала она это не для того, чтобы не дать разыграться его мужскому воображению, а, напротив, возбудить его. Не совращала, но соблазняла…

– Как на службе дела? Привидения больше не появлялись? – с интересом но как-то отстраненно спросила она.

Казалось, что ей интересно будет услышать ответ на вопрос, но больше всего ей сейчас хотелось, чтобы Андрей взял ее за руку и увел в спальню. Но это слишком просто, и она как будто сама это понимала. И предложенный ею разговор, казалось, был поводом для того, чтобы растянуть паузу перед началом любовной прелюдии.

– Привидение?.. Ну, можно сказать, что да…

– Как в прошлый раз? К забору, мимо часового?..

– Нет, в этот раз, похоже, на живое привидение. Человек есть, но кто такой – не знаю…

– Это ты о чем?

– О чем?.. Точно, о чем, а не о ком… Вроде бы человек, но что, а не кто… Помнишь, я в ресторане за мужиком бегал. Я к нему, он от меня… Он до этого ко мне подходил, деньги предлагал…

Андрей не просто рассказывал, он размышлял вслух. И Олеся слушала его с неугасающим, как ему казалось, интересом.

– И что?

– Оказывается, он не только ко мне подходил… Арестованного у нас одного опу… обидели сильно. Сегодня выяснять стал, оказалось, что на этого арестанта заказ был. Мой неуловимый незнакомец уголовника на это дело сподобил…

– Какого уголовника?

– Того, который Карцева обидел. Ну, арестанта, про которого я говорил… Тот самый мужик к нему подходил…

– Откуда ты знаешь, что тот самый?

– Не знаю, но догадываюсь. По устному описанию пока все сходится. Высокий рост, маленькие глаза при больших глазницах, тонкие брови, тонкий нос, тонкие губы. В общем, запоминающееся лицо… И куртка меховая… Правда, у моего кепка была норковая, у того обманка, но это мелочь… Завтра фоторобот попробуем составить…

– Фоторобот? Чей фоторобот? Привидения?

– Да какого привидения? Человека, за которым я бегал…

– Зачем он тебе?

– Не нравится он мне… И в изоляторе у него связи. Это уже совсем не нравится. Хотелось бы узнать, к кому ниточки тянутся…

– А твои ниточки к кому тянутся? – ласково, с теплой задоринкой улыбнулась Олеся.

Андрей так увлекся служебной темой, что не сразу сообразил, о чем она говорит.

– Не понял.

– Твои ниточки ко мне должны тянуться.

Все, не было в ней больше интереса к тюремному привидению. Она уже не придерживала полы своей одежды, и вверху халатик разошелся так, что сочная грудка с аппетитным сосочком лежала на шелковом отвороте, как спелое наливное яблочко на ладони.

– К тебе все тянется. Все – и душа, и мысли, и все остальное…

Он протянул к ней руку, и тут же в нее легла ее мягкая бархатистой нежности ладошка. И сама она невесомо впорхнула к нему на колени. Пояс халатика развязался как будто сам по себе, полы широко разошлись в стороны. Легким движением руки она выдернула заколку из прически, вылосы рассыпались по обнажающимся плечам. Распустила волосы, раскрепостилась сама. И Андрей овладел ею…

Глава 10

На службу майор Сизов собирался с воодушевлением. Он думал о том, что в предстоящий рабочий день нужно будет выложиться полностью, чтобы до восемнадцати часов сделать столько же или даже больше, чем он обычно успевал до двадцати или даже до двадцати двух часов. Раньше дома его никто не ждал, некому было обогреть его холостяцкую постель, но теперь есть к кому спешить со службы. Его красавица-подруга так хороша, что жизнь кажется чудом.

Чертовски приятно было осознавать, что сегодня вечером его будет ждать любимая женщина, ну и вкусные пельмени на ужин – не самое последнее дело. Он купит вина, они зажгут свечи в ванной, погрузятся в пенистую воду, будут наслаждать друг другом и вкусом винного напитка заодно…

– Я, наверное, с тобой пойду, – с сонным видом сказала Олеся. – Подождешь немного?

На ней был банный, плотно запахнутый халат. Милый ротик то и дело распахивается, зевая, глаза слипаются. Не выспалась она, но это не помешало ей приготовить ему яичницу на завтрак, проводить до дверей.

– Куда ты со мной? – удивился он.

– Мяса купить надо. С утра хорошее привозят…

– Какое мясо? На ногах еле стоишь. Зеваешь. Смотри, как бы муха в рот не попала… Да и магазин с девяти работает…

– С девяти?.. Ну да, с девяти, – вспомнив, обрадовалась она. – Тогда я немного посплю?

– Кру-у-гом! – в шутку, но четко и зычно скомандовал Андрей. – В спальню шаго-ом марш!

– Отставить, – не согласилась она. – Дверь за тобой закрою, тогда пойду…

На прощание он поцеловал ее в щеку, а она осенила его крестным знамением.

– С Богом!

Андрей вышел на лестничную площадку, нажал на клавишу лифта. Лифт дернулся где-то высоко вверху. Пока спустится, а этаж-то всего третий… Посмеявшись над своей ленью, Андрей стал пешком спускаться по лестнице.

В состоянии радужной эйфории он не сразу заметил, что за ним по пятам крадется человек. А когда все же слуха коснулся едва уловимый шум шагов, было уже поздно. Что-то тяжелое и объемное опустилось ему на голову.

Андрей потерял сознание. И очнулся лишь в машине «Скорой помощи».

Он лежал на носилках, рядом сидела полнотелая медсестра в очках, в голове болезненная пульсация, шуршание шин и поскрипывание рессор. Нутро как будто наизнанку выворачивается, вот-вот вырвет. И тело как будто ватное, руки едва слушаются, ног вообще как будто бы и нет. Фантасмагория какая-то. Не могло с ним такого произойти. Сейчас он должен был быть на службе, разбирать «полеты», случившиеся за ночь, работать с Федей Скачком. А он в машине «Скорой помощи».

Андрей попытался обратиться к сестре, но не смог даже открыть рот. Зато сознание, казалось, стало всасываться в какой-то мягкий, плавно и дремотно закручивающийся вакуум. Он снова лишился чувств…