Кирилл Казанцев - Утро генеральской казни Страница 17

– Я не люблю обсуждать соседей. У всех найдутся свои трудности. И не хочу судить других, чтобы не судили меня, – Анна Кошкина, словно поставила между собой и Машей невидимую преграду, через которую уже не достучаться.

Напарница Ларина почувствовала это и потому задала абсолютно безобидный вопрос:

– А чем именно занимается прапорщик Кондратов?

– Особиста нашего возит, личный водитель.

– Понятно, – произнесла Маша.

Подполковник Островец, возглавлявший особый отдел в гарнизоне, оторвал взгляд от бумаг и привычным жестом тут же спрятал их в ящик письменного стола. Лишь после этого пригласил:

– Войдите.

Капитан Кошкин решительно переступил порог кабинета и тут же поинтересовался:

– Видеть хотели, товарищ подполковник?

– Да не смотри ты на меня, капитан, так сердито. Знаю, что у тебя законный выходной, и от личных дел тебя оторвал. Но я со всеми профилактическую беседу провожу, и ты не исключение. Садись, капитан.

Кошкин опустился на деревянный стул и сразу почувствовал себя «униженным». Подполковник Островец был неплохим психологом – правда, умения свои использовал коварно. Ножки у всех стульев в его кабинете были короче на семь сантиметров, чем положено, – их элементарно подпилили по приказу особиста. А вот кресло хозяина кабинета осталось прежней высоты. И теперь подполковник, будучи от природы невысоким, возвышался над любым своим посетителем.

– Значит, так, капитан. Как ты, наверное, уже знаешь, «сарафанное радио» донесло: в гарнизон прибыл представитель немецкой фирмы-застройщика «Дас Хаус». В связи с этим ставлю в известность. К немцу по своей инициативе не подходить, расспросами не докучать…

Особист облизал пересохшие губы, открутил крышку с бутылки минералки, налил в стакан себе и еще в один, стоявший рядом на подносе. В минералке весело зашипели, запрыгали пузырьки.

– И ты попей, капитан. Жара-то на дворе стоит, – прихлебывая из стакана, предложил особист.

– Что-то не особо хочется, – отозвался Кошкин.

– Так куда я теперь эту воду дену? Не назад же в бутылку ее заливать. Не порть продукт, выпей. Не водку же предлагаю.

Капитан без особой охоты поднес стакан к губам, выпил минералку и приготовился слушать.

– …А если немец сам с вопросами приставать начнет? – дослушав стандартные предупреждения особиста, предположил Кошкин.

В армии есть ответы на все случаи жизни.

– Отвечать коротко, в подробности не вдаваться, ни на что не жаловаться.

– Понятно.

– И личный состав, который у тебя в подчинении, проинструктируй в таком вот духе. Да, и еще, – спохватился особист. – Тут журналистка московская появилась, – он заглянул на страничку ежедневника. – Мария Шарапова, женский журнал «ЖЖ». Москва. Так вот тоже – с ней поосторожней. И жену свою предупреди, чтобы лишнего не говорила. Журналистка приедет и уедет, а нам оставаться.

– Она уже сегодня к нам во двор приезжала, – сообщил Кошкин.

– Во-во, тем более.

– С немцем еще понятно, – немного раздраженно из-за лишней осторожности особиста сказал капитан. – А это же женский журнал. Какое отношение он к армии имеет?

– Немасштабно, капитан, мыслишь. Самое что ни на есть прямое. У каждого военного что есть?

Капитан пожал плечами.

– Ну… вышестоящий командир, личное оружие и еще кое-что, как у каждого нормального мужика, – ухмыльнулся Кошкин.

– То-то и оно. У каждого военнослужащего мать есть, жена, девушка, дочка. Вот женщины наши этот журнал и читают. А бабы они писучие, жалобы строчить умеют. Так что и жену свою предупреди, чтобы не болтала… Все, свободен, капитан. У меня тоже дел по горло. Не от хорошей жизни тебя от отдыха оторвал.

Кошкин покинул кабинет. За приоткрытым окном послышалось, как торопливо завелся двигатель, и «УАЗ» покатил прочь. Кошкин явно спешил наверстать упущенное в свой выходной день.

Дверь без стука отворилась, и к особисту вскользнул его помощник – старлей, молодой офицер-карьерист, уверенный, что успех обусловлен лишь одним – перед начальством следует выслужиться.

– Дверь-то запри, – предупредил подполковник.

Особист провернул ключ, бесшумно подошел к столу и глянул на стакан, из которого недавно выпил Кошкин. Вскоре он уже работал кисточкой, нанося на стеклянные стенки порошок для выявления отпечатков пальцев.

Поведение особиста и его помощника объяснялось просто. Несмотря на то, что официальной версией крушения вертолета был объявлен человеческий фактор, особист не исключал и терроризма, а потому решил провести на свой страх и риск собственное расследование. Не из-за любви к правде, конечно. Островец справедливо полагал, что если найдет злоумышленника, то получит долгожданную третью звезду на погоны. Подозрения оказались обоснованными – на болоте неподалеку от места крушения ему лично удалось отыскать отстрелянную трубу ПЗРК, а на ней – фрагменты отпечатков пальцев. Вот теперь особист и усердствовал: приглашал офицеров к себе на профилактическую беседу, угощал минералкой, а потом старлей снимал со стаканов отпечатки пальцев. Конечно, отпечатки военнослужащих имелись и в личных делах, но осторожный особист не хотел поднимать шума раньше времени. Меньше людей в курсе – спокойнее дышится.

– Нахлебался я этой минералки за день, старлей, так что мочевой пузырь скоро лопнет, – признался подполковник. – Вода не пиво, много не выпьешь. Ну, чего там у тебя?

Помощник недовольно поморщился.

– Он его так умудрился взять, что не оставил на нем толкового следа – ни одной подушечки пальцев, только фаланги, – и старлей продемонстрировал, каким образом можно так подхватить стакан.

– Вот же ж черт, – расстроился особист.

– Может, это и не наши ракетой пальнули.

– Да тут некому больше взяться, – нахмурился Островец. – Ладно, иди, старлей.

Оставшись один, подполковник открыл сейф, задумчиво посмотрел на порожнюю трубу ПЗРК.

– А может, ну его на хрен? Кто его знает, что или кто за всем этим стоит? Еще отыщу приключения на свою задницу от лишнего усердия. Хотя… – задумался особист, – никто не помешает мне тихо «похоронить» свои открытия, если запахнет жареным. Эх, нечисто, ох, как нечисто…

Подполковник Островец закрыл сейф, провернул ключ и спрятал его в карман кителя. После чего взялся тыкать кнопки мобильника.

– Да, слушаю, – раздался приятно-чувственный женский голос.

Особист покосился на приоткрытое окно, но никого за ним не увидел, однако все равно шепотом поинтересовался:

– Эльвира, ты сейчас говорить можешь?

– Более-менее, – женщина не стала уточнять, почему именно.

– Я сегодня вечером так сделаю, что твой благоверный только за полночь вернется. Развлечемся немного, а?

– А в чем будет заключаться развлечение? – игриво поинтересовалась Эльвира. – Придумай что-нибудь пооригинальнее. А то повторяться начинаем.

– Что-нибудь да придумаем, – пообещал особист и отключил телефон.

Глава 8

К вечеру генералы немного протрезвели. А Ларин так вообще не пил – лишь для вида пригубил рюмку. Послеобеденное время было потрачено с толком. Первым делом Андрей вручил Рубинову и Васькову скромные сувениры от руководства фирмы. Он вытащил запечатанный конверт и положил на стол.

– Это вам просили передать. Уж не знаю, что там внутри, но, догадываюсь, что календарики от «Дас Хаус», – при этом загипсованная рука раструбом была направлена на собеседников, встроенная камера надежно фиксировала момент передачи конверта.

– Календарики? – С хитрой и понимающей улыбкой на губах Рубинов прощупал в конверте две кредитные карточки и передал их Васькову.

– Точно, календарики, – хохотнул генерал-майор и вернул старшему по званию конверт.

«Значит, не ошибся Дугин, – решил Андрей. – Руководство «Дас Хаус» решило дать небольшую взятку за протокол о намерениях, чтобы завязать длительные отношения. Ну, а потом и откаты пойдут».

Ларин принялся выкладывать на стол буклеты и каталоги с образцами зданий.

– Вы просили показать, что мы умеем, – Андрей листал страницу за страницей.

Почему-то генералов больше всего интересовала финская архитектура.

– Во, смотри, совсем неплохой проектик, – Рубинов разглядывал фотографии особняка, отделанного изнутри полированной лиственницей.

– В таких бы интерьерах да отпуск провести, – проговорил Васьков.

– Не знаю, по-моему, подобная архитектура не для русского человека, – вставил Ларин, – и тем более не для военного. На хрена ему такие хоромы? На велосипеде по холлу кататься?

Васьков хотел что-то сказать, но Рубинов пристально на него посмотрел – и генерал-майор закрыл рот.

– Главное, что просторно, светло и удобно, – генерал-лейтенант застегнул верхнюю пуговицу. – Ну, что, Курт Карлович, поедем, сориентируемся на местности. У нас тут красиво. Такого, обещаю вам, ни в одном заповеднике не увидите. Дикая природа и никаких туристов. Мы уже прикинули несколько площадок под строительство. Но вы, как специалист, своим глазом оцените. Ведь вам же здесь строить. И строить надо очень качественно.