Альберт Байкалов - Школа смертников Страница 17

– Доброе утро, – поприветствовал их Антон, усаживаясь у выхода.

– Утро добрым не бывает, – подражая известному ведущему «Русского радио», заметил Тарзан, не соизволив даже открыть глаза.

Через некоторое время из дверей офиса вышел Нигматулин, и Лебедев завел двигатель.

Рустам Мансурович в двух словах объяснил Лебедеву, куда ехать, и направился к своей машине. Через час езды они съехали с автострады на неширокое шоссе и вскоре остановились перед высокими двустворчатыми воротами из металлических прутьев.

– «Учебный центр „Кентавр“, – прочитал Антон вывеску на небольшой проходной. Появившийся мужчина в камуфлированной форме лишь глянул в машину Рустама Мансуровича и распахнул ворота.

Несколько однотипных зданий, похожих на казармы, небольшой плац и заросший травой спортивный городок красноречиво говорили о том, что когда-то здесь была воинская часть.

Тир был оборудован на другом конце учебного центра. Для него использовали участок ровной, как стрела, бетонной дорожки длинною около четырехсот метров. В конце ее из автомобильных покрышек и дерева было сооружено что-то наподобие щита-пулеулавливателя.

Пассажиры микроавтобуса вышли наружу. Подошел Рустам Мансурович.

– Это Женя, – представил он высокого усатого мужчину с шумоизолирующими наушниками на шее. – Инструктор по стрельбе.

– На хрена нам здесь учителя, – фыркнул Тарзан. – Сами с усами.

– Никто не собирается вас ничему учить, – Женя с обидой посмотрел сверху вниз на бандита. – Я вам оружие готовил. Сейчас вы просто проверите, как оно пристреляно.

Автомат Калашникова с откидным прикладом – «АКС-74», автоматический пистолет Стечкина – «АПС», нож и несколько гранат «РГН» и «РГО» дополняли комплект из трех мин различного назначения. Оптимальный арсенал для работы. Больше всего Антону понравилась «разгрузка», или, как ее еще называют, «лифчик». Своего рода безрукавка из прочного камуфлированного материала, со множеством карманов разного назначения, закрывающихся клапанами на липучках. Спереди на левой половине груди размещались пистолет и нож, справа – магазины и обоймы к оружию. Сзади, на спине, – несколько карманов для патронов, упакованных в пачки. Собственно, это противовес передней части «разгрузки». Очень удобная вещь, если правильно распределить вес. Человек, занимающийся подбором, знал толк в атрибутах военной формы одежды, предназначенной для действий в боевой обстановке.

Антон взял оружие и подошел к огневому рубежу. Сначала выкатили тележку с мишенями для пистолета. Установили ее на расстоянии двадцати пяти метров.

Стоящий сбоку инструктор дал разрешение на стрельбу. Антон за полминуты разрядил обойму и услышал возглас одобрения. Инструктор, наблюдавший результаты стрельбы в подзорную трубу, установленную на штативе, с восхищением посмотрел на него.

– Можно угадаю? – В его глазах появился огонек азарта. – Вы как минимум бывший тренер по пулевой стрельбе!

– Ответ неверный. – Уложив пистолет в карман разгрузочного жилета, Антон подошел к тренеру и заглянул в окуляр. Вместо «десятки» и «девятки», как и следовало ожидать, зияла дыра. Лишь одно попадание было в «шестерку».

– И все-таки, где так хорошо научились стрелять? – не унимался инструктор, вновь приникнув к окуляру и без особого интереса наблюдая за стрельбой остальных.

– Просто вы хорошо оружие подготовили, – с серьезным видом похвалил Антон. – Для армии его пристреливают еще на заводе.

– Я понял, – осенило инструктора. – Вы служили в спецназе. Попадались мне такие фокусники. Кстати, готовить стрелковое оружие к нормальному бою – это моя основная специальность. Еще во времена Союза, после того, как оставил спорт, я несколько лет работал на Тульском заводе.

Коллеги Антона также закончили стрелять и, не доверяя оптике, поплелись к мишеням. По меркам Филиппова, они отстрелялись на жиденькую троечку, то есть попадали в силуэт человека, не более. С такими навыками невозможно, если понадобится, решать конкретные задачи. У Антона нередко возникали ситуации, когда необходимо было повредить человеку конечность, а жизнь сохранить, или, наоборот, с первого выстрела обеспечить мгновенную смерть. Сейчас он не испытывал эйфории от превосходства, но все же было приятно видеть, как, осмотрев свои результаты, Тарзан тронул за рукав Гуру и кивнул головой на его мишень.

Автоматы были пристреляны так же добросовестно, как и пистолеты. После всего, почистив оружие и запомнив свои номера, его вновь сложили в багажник машины Нигматулина, чтобы взять в руки уже где-то в районе экватора.

Гул моторов винтовой машины, вибрация, перепад температур между посадками и набором высоты, постоянные воздушные ямы уже через каких-то пару часов полета полностью деморализовали компаньонов Филиппова. Лебедев и Тарзан пластом лежали на боковых сиденьях самолета, расположенных вдоль бортов. Гуру сидел на мешках с перевязочным материалом, сваленных по центру и закрепленных сетью. Его лицо сделалось серым, но он старался не подавать виду.

В Харькове на вокзале их встретил второй пилот, который и довез до аэродрома. На вопрос, где имущество, тот успокоил, что оно надежно спрятано на борту, который уже готов к вылету. Он же вручил им украинские загранпаспорта на другие имена и фамилии. После чисто символического посещения самолета таможенниками Антон окончательно убедился в огромных возможностях Подковыркина и еще сильнее его возненавидел. Еще больший шок у него вызвало после первого приземления в Египте признание командира, что конечный пункт не Западное Конго, а столица Заира Киншаса.

– Почему вы сразу не сказали? – удивился Антон.

– Потому что мы своего рода нелегалы, – дружески хлопнул его по плечу пилот. – Помнишь, как в пятидесятых, сначала в Корее, а позже во Вьетнаме? Только тогда из-за идеологических соображений помогали, а сейчас за деньги.

– И что, ваше руководство это одобряет?

– Во-первых, – командир экипажа оглянулся по сторонам, – этот самолет арендован у Украины. Во-вторых, мы прилетали в Харьков для ремонта, который частично оплатили твои хозяева. Кроме этого, в течение десяти дней мы должны сделать еще один рейс, чтобы вернуть вас обратно. Только в официальных документах будет оформлен перелет для доставки очередной партии гуманитарного груза.

Оказалось, в боях с повстанцами армия Заира бессильна, и поэтому большой популярностью там пользуются наемники из стран Европы, ЮАР, отряды УНИТА из Анголы. Украинские летчики освоились в африканском небе на привычных им вертолетах огневой поддержки «Ми-24», истребителях и транспортных самолетах.

Филиппов случайно поймал на себе взгляд Гуру. Он заставил задуматься. Бандит смотрел на него с затаенной ненавистью и злобой. Так смотрят только на смертельного врага. Антон вспомнил неприязнь к нему со стороны Гуру на самой первой встрече.

«Неужели где-то наши пути пересекались? – подумал он, быстро пробегая по закоулкам памяти. – Если нет, то, возможно, Гуру меня просто с кем-то путает».

Самолет начал резко снижаться, сильно вздрагивая при этом, и Антон, отвлекшись от размышлений, выглянул в один из трех иллюминаторов, расположенных вдоль борта. Они прошли сквозь густые облака. По-видимому, собирался дождь. В это время года тропические ливни практически не прекращаются.

Внизу, до самого горизонта, простиралось сочно-зеленое субтропическое море, рассеченное широкой лентой реки. Местами между деревьями были видны протоки.

Тарзан заволновался. Из-за гула моторов докричаться с одного борта до другого было невозможно, поэтому он сложил руку лодочкой и, изобразив ею заходящий на посадку самолет, вопросительно посмотрел на Филиппова.

Антон утвердительно кивнул головой.

Рампа еще не успела полностью открыться, а грузовой отсек самолета уже заполнился горячим и влажным воздухом. Антон снял ветровку, которую надевал на время нахождения в воздухе, оставшись в одной футболке, вмиг сделавшейся влажной. Легкие, свободного покроя штаны сразу прилипли к ногам.

По летному полю в их сторону направлялось несколько человек в камуфлированной форме, с автоматами Калашникова. Все были чернокожими.

– Кто это? – насторожился Антон, обращаясь к вышедшему из кабины бортинженеру, который успел переодеться в майку и обычные шорты.

– Местная власть, – ухмыльнулся тот и сбежал на взлетную полосу.

– Сдрастуй, Колья! – расплылся в улыбке один из подошедших. Дальше последовали объяснения жестами и непонятными фразами, после которых Коля вынул из кармана какой-то сверток и протянул военному.

– Спасыбо! – вновь заулыбался тот, освобождая от бумаги небольшую коробку.

– Вы не спешите выходить, – раздался за спиной голос пилота. – Пусть «обезьяны» сначала свалят.

Взлетно-посадочная полоса была в плачевном состоянии. Края бетонных плит на стыках выкрошились под воздействием дождей, солнца и травы. На краю аэродрома стояло несколько боевых вертолетов и еще один «Ил». Безликое, серое здание аэропорта, видневшееся вдалеке, выглядело хоть и современно, но уныло.