Девид Джонсон - Дерево Джошуа. Группа ликвидации Страница 17

Четыре года — это не такой уж и большой срок, как поначалу казалось девушке. И сейчас она думала о том, что за четыре года службы в полиции она никогда не видела столько крови, столько смертей, как за эти два бесконечных дня, проведенных с Барретом.

И к Баррету она начала относиться по-иному, совсем другие чувства наполняли сейчас ее душу, когда она смотрела на его суровое решительное лицо, заглядывала в его голубые глаза, пробуя отгадать, что он думает о ней. В эти мгновения ее почему-то стали очень интересовать мысли Баррета, особенно если они касались ее. Рита знала, что она привлекательная девушка, Она помнила взгляды мужчин, останавливающиеся на ее стройной фигуре, Взгляды, которыми ее провожали представители сильного пола, когда она входила в бар или выходила на крыльцо Управления полиции. Даже самые строгие, на первый взгляд, jno-лицейские относились к этой стройной и хрупкой девушке с нескрываемой симпатией.

Рите очень хотелось, чтобы такие же чувства испытывал к ней Баррет. Но его лицо было непроницаемым.

С тревогой поглядывая на дорогу, он уверенно вел машину по только одному ему известным тропам в долину с таким романтическим названием — Джошуа.

Рите показалось, что в названии этой долины таится какая-то тайна. Она почувствовала, что там ее ожидает что-то такое приятное и хорошее, что навсегда изменит ее однообразную жизнь.

Правда, о том, что работа полицейского однообразна и неинтересна, она подумала только сейчас. А до этого она не жалела ни сил, ни энергии, чтобы стать полицейским. Ее отношения с мужчинами всегда портил именно полицейский мундир. Не раз бывало: кто-то подходит к ней, знакомится, приводит его к себе домой, а он, увидев в гардеробе ее полицейскую форму, просто-напросто пугался.

Сейчас она была рада, что на ней нет ни полицейского мундира, ни даже полицейского значка, покоящегося теперь где-то на пыльной обочине одного из калифорнийских шоссе. Какого именно, она не могла уже вспомнить — столько они исколесили за два долгих дня с Барретом.

Ей хотелось очень многое сказать Баррету, поделиться с ним своими чувствами и переживаниями. Ей хотелось рассказать ему о Майкле, которого застрелил лейтенант Сэверс. Она испытывала острое желание поведать Баррету о своих чувствах, так как была уверена — Баррет сможет ее понять.

Но сейчас она, как и Баррет, сосредоточенно и тревожно смотрела на дорогу. И она, и Баррет ничего хорошего не ждали от этого дня. Но что их вело, они не могли понять. Баррета, скорее всего, жажда ненависти и смерти.

А ее… Она не могла ответить на этот вопрос, возникавший почти каждую минуту в ее воспаленном мозгу.

Когда Рита увидела, как Баррет морщится от боли, нажимая ногой на педаль акселератора, в ней проснулись какие-то нежные чувства, и она решила перевязать ему рану.

— Сейчас тебе будет больно, но ты потерпи, — сказала она.

— Понял, — ответил Баррет.

Рита сильно сжала жгутом бедро Баррета, кровь остановилась. Баррет не вскрикнул, он молча вел машину, только желваки напряглись под кожей лица.

Она многое могла бы сказать Баррету, но понимала: он не ответит ей, поскольку он человек действия. Не в его стиле много говорить и рассуждать. Его оружием было не слово, а пистолет, винчестер или автомат. И ей нравилось это. Только сейчас, только в эти два дня, столкнувшись с Барретом, она вдруг поняла, что именно такие мужчины, сильные и решительные, нравятся ей. Хотя в ее душе еще тлели теплые чувства к покойному Майклу, на место их все настойчивей приходили новые. Они заполняли ее всю от макушки до пят, и ей хотелось слиться в одном движении с Барретом.

Она попыталась вспомнить лицо Майкла, но с ужасом почувствовала, что не может представить его себе, что вместо лица получается какая-то бесформенная окровавленная плоскость. Она тщетно пыталась восстановить в памяти когда-то дорогое ей лицо. Лицо, на которое она смотрела с умилением и любовью два последних месяца. Вместо лица Майкла стали прорисовываться, волевые черты лица Баррета. И она поняла, что это уже не ее мысли, что она снова вернулась к реальности и видит перед собой своего похитителя. Но это был не только похититель. Ведь он, Баррет, за эти два дня несколько раз спас ей жизнь. Если бы не он, не быть ей на этом свете. Но вместо всех нежных слов, припасенных Ритой для Баррета, ее язык сам собой проговорил;

— Послушай, у тебя есть какой-нибудь план?

Все-таки нужно было возвращаться к суровой реальности.

— Да, у меня есть план, — ответил Баррет. — Сэверс и его подручные сделают все возможное, чтобы добраться до меня. А вместе со мной они отправят на тот свет и тебя. Так что теперь мы должны держаться вместе. Эти негодяи вылезут из собственной шкуры, чтобы настигнуть нас и расправиться с тобой и со мной.

От этих слов холодок пробежал по спине девушки. Она крепче вцепилась в подлокотники сиденья и смотрела, как серпантин дороги стремительно бежит под колесами их машины.

— Главное, не попасть в руки полиции, — твердил Баррет, — а там я уж разберусь с ними обоими: и с Сэ-версом, и с Руди…

Вдруг он умолк, обнаружив в синем небе жужжащую стрекозу вертолета. Вертолет закладывал вираж, явно заметив их такую приметную на фоне бесцветного пустынного пейзажа машину.

— Черт! — вскричал Баррет.

Он свернул к деревьям, но они, конечно же, не могли спрятать машину под своей скудной листвой.

На какое-то время вертолет потерялся из виду. Прячась в клубах пыли, Баррет подкатил маШину под старый заброшенный мост узкоколейки. В разгоряченной тени он остановил машину, и неожиданная тишина наполнила этот мир. Рита сидела и не верила своим ушам, что может быть так тихо. «Как давно я не слышала тишины», — подумала она. Утомленный Баррет откинулся на спинку сиденья и сидел с полуприкрытыми глазами. Он не спал уже вторые сутки.

Вертолет, покружившись над пустыней, взял курс в сторону скалистых гор и исчез за хребтом.

Рита поправила волосы, глядя в зеркало заднего вида, и облегченно вздохнула, но Баррет снова насторожился. Вертолет-то исчез, но скоро сюда должна была нагрянуть полиция. И он знал, что в самой первой машине будут лейтенант Сэверс и его подручный Руди. И приедут они не для того, чтобы арестовать его и отправить в тюрьму. Нет, им нужна была только его жизнь. Его, а теперь еще и жизнь Риты. Потому что она знала то же, что знал Баррет.

Полицейские передатчики работали непрерывно. Эфир был заполнен позывными, сверялась оперативная информация, передавались ориентировки. Вся полиция штата была на ногах. Все дороги были перекрыты. На мостах стояли посты. Во всех маленьких городах у бензоколонок крутились полицейские. Оружие было в боевой готовности, курки пистолетов взведены, патроны загнаны в патронники. В эфире звучали приметы машины, приметы преступника, приметы девушки, похищенной Барретом. Можно было подумать, что полиция штата ловит не одного человека, а воюет с целой армией. Так много было полицейских, и так все они были озабочены.

В небе кружились вертолеты, держа под прицелом каждый метр пустынной местности. Кружились и улетали ни с чем, не найдя красной машины, которая была бы такой заметной на фоне этого серого, безжизненного пейзажа.

Никому и в голову не могло прийти, что Баррет не станет прятаться в каньоне, а выедет на открытое место — в долину среди базальтовых скал, в долину Джошуа.

Вся она поросла кустарником, бледно-зеленой травой, странными, похожими на монахов в капюшонах, тропическими растениями. Стволы этих растений были в острых иголках, а толстые маслянистые листья лениво свешивались, словно языки уставших животных. Под этими листьями прятались мохнатые, будто связанные из ангорской шерсти, плоды. Тела этих плодов тоже были сплошь утыканы острыми жалящими иголками. Только опытный человек знал, как обращаться с ними.

Кроме Баррета, об этой долине знал и лейтенант Сэверс. Его черный «БМВ» мчалась по пыльной дороге, направляясь в долину Джошуа. За машиной тянулся длинный шлейф мелкой, как мука, пыли. Пыль оседала на редкие и чахлые островки сухой травы и кустарника по обеим сторонам дороги, окрашивая все в цвет пыли.

Уставшая Рита стояла посреди долины Джошуа, ей нестерпимо хотелось пить. Сухим языком она облизывала губы и даже не просила пить. Баррет понял ее без слов.

Наклонившись, он вытянул из-за голенища сапога острый короткий нож и срезал длинный мясистый лист агавы. Аккуратно обрезав колючки, он сжал его в кулаке. Рита, запрокинув голову, жадно глотала тягучие горькие капли. Это было лучше, чем ничего.

— Наконец-то я снова здесь! В долине деревьев Джошуа, — проговорил Баррет.

Рита осторожно потрогала колкий сухой ствол растения.

— Ты когда-нибудь раньше пробовала плоды Джошуа? — спросил Баррет.

— Мне говорили, что это вкусно, но сама я никогда не решалась их попробовать. Они с виду такие несъедобные…