Максим Шахов - Чеченская рулетка Страница 17

Но все это продолжалось недолго. Уже через пару секунд вопли боевиков утонули в грохоте, а машина окончательно и бесповоротно погрузилась в темноту. Попытавшись запуститься, резервный дизель-генератор разорвал в куски заблокированную Костей муфту. Обломки брызнули в стороны, повредив генератор и вызвав еще одно короткое замыкание в аварийной цепи. Защита сработать не успела, и аккумуляторная батарея практически мгновенно вышла из строя.

Дизель с погнутым коленом протяжно взвыл и с хрустом заклинил. Машинная палуба содрогнулась, но это было еще не все. Взрыв парового насоса сильно повредил подводящий паропровод. Пар с жутким воем вырывался наружу, расшатывая трубу. В конце концов паропровод не выдержал и отломился от коллектора.

Огромное количество пара тут же устремилось в образовавшуюся дыру. Звук, который раздался при этом в машинном отделении, мгновенно заполнил собой все пространство.

В короткий промежуток времени почти весь находившийся в коллекторе пар вырвался наружу. Давление резко упало, и из котельного отделения в коллектор тут же устремилась новая порция пара. Тысячи, десятки тысяч микровзрывов наполнили изнутри коллектор, распространяясь с поразительной быстротой.

Восьмидесятиметровый коллектор гудел, гремел, дрожал и вибрировал по всей длине. Из котельного отделения он выходил как раз над гребным валом, и засевшие там трое боевиков к такому повороту событий оказались абсолютно неподготовленными.

Вконец напуганный происходящим, Беслан вдруг вскочил и заорал, бросаясь за главный двигатель к спасительным трапам:

– Назад! Уходим! Уходим!

Он был отчаянным бойцом и сделал все, что смог. Как и другие, он готовился погибнуть за аллаха и свободу Ичкерии. Но умереть он собирался на поле боя, в схватке с видимым врагом. А то, что происходило сейчас в машинном отделении, представлялось Беслану чем-то сверхъестественным.

Враг показался лишь на какую-то долю секунды и тут же растворился во тьме. Его как бы нигде не было, и в то же время он был повсюду – сзади, впереди, по бокам, внизу и вверху. Все машинное отделение превратилось в подобие ада, а враг, казалось, вселился в сотни злобных, незримых демонов.

Беслан сделал все, что мог, и теперь стремился выполнить второй приказ Бухгалтера – вывести из машины людей.

– Назад! – снова заорал он. – Уходим!

Сидя за сепаратором, Костя успел заменить магазин и, как только свет погас, приготовился к броску. Когда огонь внезапно прекратился, Костя метнулся в сторону и осторожно высунул наружу автомат.

Враг отступал, и нужно было спешно менять тактику. Дав короткую очередь на звук голоса, Костя тут же присел. Боевики на ходу ответили из двух стволов. Пули прошли в стороне. Костя снова полоснул короткой очередью вдогонку и опять промахнулся. Чеченцы тем временем переместились за главный двигатель, оттуда еще раз огрызнулся автомат, и на этом бой вроде как закончился.

Поначалу Костя не очень поверил в свою победу. Коллектор наверху продолжал громыхать и содрогаться, со стороны ЦПУ доносились свист пара и приглушенные вопли, так что понять, что же происходит в действительности, было непросто. Топот ног за главным двигателем затих, но кто-то из боевиков вполне мог где-нибудь и затаиться.

Сделав пару отвлекающих маневров и полоснув темноту короткой очередью, Костя наконец убедился, что подвоха здесь нет, и бросился к главному двигателю. Он дважды на что-то налетел, споткнулся, но в конце концов отыскал трап и рванул наверх.

Исход боевиков в общем-то был бестолковым. Они, как и Костя, метались во мраке, падали и снова вскакивали в отчаянных поисках выхода. Будь в машине свет, их можно было бы перебить как куропаток. Но света не было, и Костя смог уложить только троих. Выбравшись на площадку обслуживания, он переключил «калашников» на одиночные, обогнул двигатель и принялся расстреливать боевиков на звук.

Пару раз они огрызнулись огнем. Но главная проблема заключалась не в этом. Окутанное мраком пространство машинного отделения было просто напичкано трубопроводами, площадками и другими железными конструкциями. Стреляя на слух, Костя, как правило, попадал не в боевиков, а в какую-нибудь металлическую деталь.

Через несколько минут топот на площадках стих, и Костя устало прислонился к еще теплой громаде двигателя. Он выиграл свой самый главный и опасный бой и теперь имел полное право слегка расслабиться.

Глава 35

Бухгалтер все это время находился в коридоре нижней палубы у правого аварийного выхода. Угол машинного отделения, в котором развивались основные события, отсюда не просматривался, и, что там произошло, Бухгалтер так и не понял.

Когда боевики бросились вниз, он подался вперед и затаил дыхание. Огни сварки озаряли стены машины до самой последней секунды. Это Бухгалтер видел отлично. А потом он услышал очередь и решил, что ему наконец повезло.

Тем кошмарнее выглядели последующие события. Когда внезапно потух свет и рванул дизель-генератор, Бухгалтер вздрогнул от неожиданности и испуганно отступил назад. А все, что произошло далее, привело его в настоящий ужас.

В какой-то момент Бухгалтер протиснулся в дверь и в отчаянии завопил, чтобы все поднимались наверх. Естественно, что за грохотом и взрывами его никто не слышал. Не осознавая этого, Бухгалтер продолжал орать, пока окончательно не сорвал голос. После этого он бессильно опустился на пол и сжал голову руками.

Внизу происходило нечто невообразимое и необъяснимое. Надежды на то, что боевики смогут вырваться из этого ада, не было никакой. Бухгалтер понял, что теперь проиграл окончательно, и тихо застонал. Он проклинал тот день и час, когда решил сунуться в море. Если бы это было возможно, он своими руками сейчас придушил бы Салмана, подбросившего ему эту идею. Но Салмана уже не было в живых.

Бухгалтер никогда не считал себя трусом, но в этот момент страх буквально сковал его по рукам и ногам. Он чувствовал себя, как первобытный человек под ударами разбушевавшейся стихии. На счастье Бухгалтера, его стенаний из-за грохота никто не услышал, как не слышал себя и он сам.

А потом из машины вылетели первые боевики. Бухгалтер вскочил и начал орать. Обожженные боевики не слушали его и сами что-то кричали. Их вопли наполнили темный коридор. Чеченцы бесцельно метались из стороны в сторону. Падали, поднимались и снова куда-то бежали. Потом в коридор ввалился Беслан и сразу за ним – Асламбек.

– Бухгалтер! Бухгалтер! – вскрикнул Беслан.

– Я тут! Что там было?

– Я не знаю, клянусь! Мы видели его! Он там был! Мы его почти достали! Но потом… Там взорвалось все! Внизу, вверху – везде! Я не знаю, что там было, но так не бывает! Понимаешь? Что делать, Бухгалтер?

– Он там один?

– Один. Да. Я видел одного. Но потом… Ты не можешь этого представить! Это ад, Бухгалтер!

– Я знаю, Беслан! Я видел.

– Что с ним делать, а?

– Ничего.

– Ничего?

– Да, Беслан, ничего. Мы не сможем с ним ничего сделать. Теперь мы не сможем даже сунуться туда. А если сунемся, то потеряем всех! Но мы можем не выпустить его оттуда! Мы должны это сделать, Беслан!

– Да, Бухгалтер, да!

– Где этот козел, который спускался с вами?

– Не знаю. Ты хочешь его убить?

– Нет! Мы должны закрыть все выходы! Все. Найдите его, он должен знать, где фонари. Ставьте на каждый выход по две, по три растяжки! Он не должен выйти оттуда!

Глава 36

Не так быстро, как того хотелось Бухгалтеру, но работу по блокированию выходов удалось возобновить. Фонарей не хватало, выскочившего вместе с обожженными боевиками второго механика так и не нашли. С перепугу он забежал в нос судна и спрятался в форпике. Вместо него из общей кучи заложников в главном холле вытащили боцмана.

Вместе с ним Беслан и Асламбек поставили растяжки. Двое боевиков прикрывали пока не заминированные выходы. Раненный в ногу Хамзат охранял заложников. Одному из обожженных боевиков было совсем плохо, и после нескольких уколов его закрыли в каюте с доктором. Еще одного травмированного бойца Бухгалтер поставил наблюдать за морем.

Больше людей у Бухгалтера не было. Из девятнадцати остались в живых только семеро, и пятеро из них были в относительном порядке. После пережитого ужаса надежда у Бухгалтера все же оставалась. На «Комету». Работа на ней не прекращалась всю ночь, и четвертый механик, который был там за главного, просил еще четыре часа.

Со страху он наверняка преуменьшал необходимый срок, но Бухгалтер был согласен и на восемь часов. Лишь бы «Комета» снова оказалась на ходу. Он рассчитывал продержаться до следующей ночи, потом пересадить заложников на «Комету» и уйти в Турцию. Это было вполне реально, если бы не супермен, засевший в машинном отделении. О том, что враг может вырваться наверх, Бухгалтер суеверно старался не думать.

Уладив таким образом все дела, он с трудом забрался наверх в капитанскую каюту. Проскакав к иллюминатору, отодвинул занавеску и увидел, что далеко-далеко на востоке уже светает. Самая ужасная ночь в его жизни осталась позади, а он все еще был жив.