Сергей Зверев - Ударная война Страница 17

Дождавшись, когда закроется дверь кабинета, полковник широко улыбнулся; первая группа готова, уследи теперь за ней. Он сел за стол, закурил, откинувшись на спинку, выпустил дым в потолок. Потом, немного посидев без движения и сочинив подходящий повод, вызвал следующую четверку. Этих решил отправить на поиски торговцев оружием в Новосибирск. Может, что и найдут, всякое бывает, нет такого города, где хотя бы десять-двадцать стволов не путешествовали нелегально, одни «братки» только таскают целый арсенал…

– Вызывали, товарищ полковник? – раздалось через двадцать минут.

Косарев сурово глянул от окна, знаком разрешил заходить. Когда все вошли, начал излагать задуманное:

– Дошли до меня сведения, товарищи офицеры, что в Новосибирске вовсю торгуют оружием. В основном воруют со складов войсковых частей, однако есть еще и привозное, с Казахстана. Так вот, съездите в столицу Сибири, разными путями, и основательно разберитесь, иначе что о нас Европа подумает? Все ясно?

– Так точно, товарищ полковник! – четверо дружно встали…

– По приезде выйдете на наших, получите все необходимое… Особое внимание уделите железной дороге, так как есть информация, что оружие перевозят в вагонах, маскируя под мешки с сахаром или прочей бакалеей. Также не забывайте и о грузовом транспорте. Думаю, на месте определитесь, чего я вас буду учить? Ведь так?

– Точно так, товарищ полковник.

– Вот и отлично. Я знал, что могу на вас положиться.

– Мы вас не подведем, товарищ полковник.

– Верю. Верю, товарищи офицеры.

Дверь закрылась. Еще четверо уехали ловить призраков. Полковник уже не стал сдерживаться и расхохотался. Вот противник голову сломает, пытаясь вычислить все четыре группы и распыляя усилия на слежку за почти двумя десятками человек, внезапно заинтересовавшихся железной дорогой в крупных городах. Заодно и действительно, может, чего обнаружат, тогда дело будет обстоять еще проще. А может, и боеголовка случайно найдется, чем черт не шутит.

Придумав причину для третьей группы, полковник вызвал еще четверых. Этим предстояло ловить подпольных распространителей-производителей детской порнографии в Красноярске. Тем более что действительно имелась такая информация, чем не повод отправить туда группу из Москвы. Да и по-любому найдут, специалисты, любого мерзавца обнаружат, только приказ отдай соответствующий.

Когда вошли, Косарев опять напустил на лицо серьезное выражение, прогулялся по кабинету, заглянул каждому в глаза, нагоняя таинственности, и только после этого, вытащив папку из сейфа с распечатками наблюдений и прочего, начал:

– В Красноярске завелись производители детской порнографии. Ваша задача их найти…

Совсем обнаглели, понимаешь, уже ничего святого в душе не осталось у сволочей. В этой папке вся информация… Немедленно выезжайте и перетряхните там все. Особенное внимание уделяйте железнодорожному вокзалу, так как, скорее всего, именно там вербуют подростков. Я на вас надеюсь, товарищи офицеры, знаю, что не подведете. Свяжетесь с нашим отделением и получите все необходимое для проведения операции. Прессу не привлекать. Местное УВД в известность не ставить, скорее всего, производители связаны с милицией. Так, что еще…

Косарев потер переносицу, не зная, как связать группу с железной дорогой. Но вскоре нашел выход из ситуации:

– Попутно следите за железной дорогой. По ней, вероятно, перевозят наркотики. Ну-у-у, там сами разберетесь, не мне вас учить. Главное – найдите производителей детской порнографии. Все ясно, товарищи офицеры?

– Так точно, товарищ полковник.

Проводив и этих, полковник достал из сейфа коньяк, нацедил стаканчик, выпил. Выкурил сигаретку и вызвал последних, собираясь отправить их в Хабаровск. Что-то подсказывало, что в этом городе хреновато работает местное отделение: ничего толкового и ни одной удачной операции вот уже целый год практически…

Дождавшись, когда войдут, сразу начал излагать цель поездки, усевшись на краешек стола:

– В Хабаровске что-то неладное творится. Вы бы съездили, разобрались с ситуацией, а? А то, понимаешь, ни одного толкового доклада уже с год не было. Вдобавок пять операций глупо провалили. Через регион наркота провозится вагонами, оружие, а им хоть бы хны, совсем обнаглели!

Вызванные ошарашенно смотрели на полковника, таким его никто, по крайней мере, не видел. Что-то явно произошло с «железным полковником», явно.

Самый сообразительный поспешил заверить:

– Все сделаем, товарищ полковник. Не сомневайтесь.

Косарев стряхнул пепел, посмотрел с прищуром:

– Я и не сомневаюсь в вашем успехе. Потому и доверяю вам это дело, как самым лучшим и подготовленным специалистам. Езжайте и наведите там порядок.

– Наведем, товарищ полковник.

Проводив последнюю группу, разведчик позволил себе еще несколько рюмок коньяку, повод был основательный. Затем, наведя порядок в кабинете и проветрив его, отправился в город, собираясь посетить несколько конспиративных квартир, надо было создавать видимость кипучей деятельности и дальше. Неведомый противник наверняка усилит наблюдение за ним, поэтому нужно было быть на виду. Действовать, так сказать. Пусть следит и теряется в догадках. Пусть нервничает. Пусть допускает ошибки. В какой-то момент останется просто захлопнуть ловушку и узнать, кто же это такой наглый и по чьей указке действует.

Конечно, можно схитрить, захватить наружку, во-он парочка слоняется, но они мало что знают, и этими своими действиями только насторожишь врага. Уж лучше пусть думают, что полковник ничего вокруг не замечает и действует открыто, а там… а там посмотрим, на чьей улице грузовик с водкой перевернется. Вот Марина группу Лаврова прикроет, ну и начнет клубок разматываться, выявляя всех участников этого дела с похищенной боеголовкой. И продавец найдется, и покупатель, и тот неизвестный, что интересуется всем подряд.

Косарев немного походил по улицам. Потом зашел в кафе.

К Новосибирску подъехали уже чуть ли не лучшими друзьями. Марина поначалу как-то стеснялась троих здоровенных мужиков, еще и выпивающих довольно часто, но потом привыкла и уже была своя в доску, даже понимала грубоватый армейский юмор и не обижалась на шутки, если таковые случались в ее адрес. Никитин относился к ней нейтрально, но вот Кравцов всю дорогу пытался ухлестывать, впрочем, ничего из этого не вышло, попутчица не поддалась, держала шустрого старлея на некотором положенном приличиями расстоянии. Лавров же просто наслаждался отдыхом, отсыпался, пил пиво, разгадывал сканворды, подолгу смотрел в окно, позволял лени овладеть собой, в общем, приятно проводил отпущенные дни тишины и спокойствия. Рука начинала постепенно заживать, боль уже не так тревожила, и майор надеялся, что к моменту прибытия в Белогорск конечность восстановится полностью и не будет мешать выполнению задания.

Наконец за окном показалась Обь, поезд шел уже по мосту над рекой, и Марина начала собираться на выход. Кравцов кинулся помогать, его помощь была благосклонно принята. Никитин вышел в тамбур, в сотый раз курить, а Лавров, также собираясь не мешать, выбрался в коридор. Выглянув в окно, втянул носом свежий сибирский воздух.

Попутчица вскоре вышла, остановилась возле.

– Приятного вам пути, Андрей.

– Спасибо, Марина. Желаю без проблем добраться до дома.

– И вам спасибо. В первую очередь за приятную компанию во время пути.

Оглянулась на выходящего Кравцова, вновь посмотрела на майора. Улыбнулась, протягивая визитку:

– Вот, телефончик тут… Если будете в этих краях – звоните. Сходим куда-нибудь.

Лавров взял, машинально сунул в карман.

– Хорошо, позвоню. Только…

Она не дала договорить, двинулась к выходу, поезд уже замедлял ход, и позади толпились выходящие пассажиры, но через несколько метров обернулась и странно глянула.

– Буду ждать, Андрей.

Кравцов, тащивший сумку Марины, присвистнул еле слышно и с удивлением глянул на Лаврова:

– Ну, Батяня, ты даешь! Мне еще у тебя учиться и учиться.

– Разговорчики, старший лейтенант, – проговорил майор, не глядя на шутника.

– Понял. Молчу.

Поезд остановился, заспешили выходящие, майору пришлось уйти из коридора, его внушительная фигура мешала. Зайдя в купе, сел за столик и налил пива в стакан. В воздухе еще витал запах духов, и на душе было неспокойно. Мысли ворочались сердитые, даже несколько возмущенные, хотелось бросить все, выйти из поезда и не только позвонить, но и… И ведь столько раз уже такие ситуации бывали, столько раз, что теперь жизнь прожитая начинала казаться чередой упущенных возможностей; мог ведь, мог остаться и раньше, мог бросить все, начать жизнь с нового листа, начать, наконец, о детях думать…

За окном мелькнула знакомая светловолосая фигурка, майор невольно повернул голову. Встретился с ожидающим взглядом, увидел, как Марина остановилась и изобразила руками, чтобы позвонил, потом улыбнулась, взяла сумку и пошла по перрону дальше, уже не смотря на него.