Владимир Черкасов - Опер против «святых отцов» Страница 17

— То-то и оно, — подхватил Векша. — Вот я почему выпиваю? Не могу терпеть в этой Москве. Не продыхнешь тут. Я тайгу, охоту уважаю.

— Ты сибирский?

— Не, я на Чистяках и родился, но как Сибирь повидал, не могу забыть. Рыбалка! А белку в глаз бить? — продолжал «гнать тюльку» бомжара, держащий эту легенду для раскрутки «карасей».

— В глаз белок бил? — осведомился ас-стрелок Ракита, смерив взглядом согнувшегося над столом обтрепыша.

— А как иначе? Нельзя ж шкурку портить.

— Чего-то Черча сегодня не видно, — перевел беседу на свое киллер.

— Сам удивляюсь. С утрянки тут все местные похмеляются. Правда, катят еще в пивняк на Покровке, но Кеша Банковский больше уважает.

— А! — Векша кинул взгляд на открывшуюся дверь. — Вон Кешина Нютка нарисовалась. С банкой — видно, на крутой отходке Черч, где-то отлеживается.

Ракита уцепился взглядом за посыльную Черча. Нюта наполнила у стойки очередную банку пива, увереннее после утренней «поправки» поглядывая по сторонам. На мужика со сросшимися бровями внимания не обратила, потому что не вслушивалась в подвале в разговоры Кеши и Кострецова.

Нюта завихляла на улицу, Ракита вышмыгнул следом. Он прошел за девицей ко входу в подвал. Потом внимательно исследовал его оконца, выступающие над землей. Через одно из них Ракита разглядел Черча.

Местоприбывание старого знакомого было очень удачно для действий Ракиты. Смущало его присутствие Нюты, которую пришлось бы убрать заодно с Черчем. За свою спецназовскую жизнь Раките никогда не приходилось убивать женщин. Он всегда радовался, что хоть этого греха на душу не взял. Поэтому спецбригадовец решил подождать, пока Нюта снова за чем-нибудь выйдет из подвала.

Хрипатый Сверчок после того, как неудачно повстречался на Арбате с опером, скрывался на одной из блатхат востряковских. Сюда к нему прибыл бригадир боевиков, которого звали Вован, в миру, естественно, Владимир.

Вован был высоким, худым мужиком со стрелами усов на горбоносом лице. Бандитский пост он занял после того, как бросил пить. У блатных, как и у всех деловых людей, пьянство не приветствуется. Особенно вредно оно отражалось на «специальностях» Вована — мошенника, квартирного вора, угонщика машин, кидалы женщин. Дамочки из разных слоев общества западали на его мужественный профиль, стройную фигуру, ловкий язык, потом — на выносливость и выдумку в постели. После свиданий с орлом дамочки и их близкие лишались «цацек» из квартир, автомобилей от подъездов, всего ценного, что мог снять Вован от очередной любовницы.

Попавшись, Вован отсидел свое и вышел на волю уже с контуженной психикой. Продолжая прежние занятия, он стал и убивать мешавших в «скокарстве» фрайеров, запойно пить. Тогда Вован скатился от элегантного господина в безукоризненных костюмах к рядовому братку, которого востряковские начали использовать на низовых ролях. Лишь резко завязав со спиртным, Вован сначала превратился в «быка», а вскоре стал бригадиром. Этому послужила и его способность вести переговоры с компаньонами из разных мафиозных структур. Епископ Артемий Екиманов был одним из таких людей.

Вован, открыв дверь блатхаты своими ключами, прошел в комнату, где на диване лежал Сверчок, разгадывая в газете кроссворд.

— Здоровенько, — сказал Вован и сел за стол напротив, не снимая длинного темно-синего кашемирового пальто, в боковом кармане которого всегда носил пистолет.

— Здоров, Вован, — моментально соскочил с дивана Сверчок, бросив газету.

— Отдыхаешь? — улыбнулся бригадир, тронув тонкими пальцами стрелы усов.

— А че? Пора в дело? — прохрипел Сверчок, взъерошив пятерней свой чубчик.

— Отдыхай пока. Но дела на бригаде большие. Завязались мы крышей на магазин «Покров», которым твой Феоген владел. Что в этом направлении подскажешь?

— Архимандритий-то по магазину в доле со своим корешем по патриархии Белокрыловым был. Тот — бывший генерал КГБ и непосредственно по магазинным делам шустрил.

— Неплохо поработал: новых хозяев лабаза Автандила да Харчо на большие бабки старыми долгами обул. Хотим пока по-доброму предупредить Белокрылова. Что он за птица?

— Краснюк, в «конторе» людей давил, — презрительно хрипанул Сверчок. — Он по-хорошему не поймет.

— Будем и по-плохому. Надо бы поближе приглядеться к этому чуду в «перьях», — пошутил Вован, по фене называя погоны. — Как твоя Маришка?

— Без понятия. Соскочил я тогда от мента, так к ней не прозванивался. Ты ж сам на то распорядился.

— Тебе ей больше светиться не надо. Я сам на нее гляну.

Сверчок внимательно посмотрел на бригадира. Он хорошо знал успехи Вована по женской части и взволновался, понимая, что этот постарается глянуть на Маришу и «чистым весом». К Феогену подставленную Маришку он не ревновал, считая ее своей «биксой». Сверчок мечтал о том, что когда-то заживут они с ней вместе. Ласковая у него бандитская греза была: он вкалывает стволом и ножиком, она их хату в порядке держит. Но Вован, вышедший на прямой контакт с избранницей, мог их будущее порушить.

Поэтому хрипатый попытался дезориентировать бригадира:

— Маришка будет недовольная.

— Что так? — усмехнулся Вован, уловивший настроение Сверчка, сразу же видное на его незамысловатой роже.

— У нас с ней договор был, чтобы только со мной на стрелку выходить. Так и отрезала с самого начала: «Я тебя знаю, имею доверие, больше никого в наши дела не путай».

— Вряд ли она так же думает после того, как ты мента на ее хате чуть не завалил.

— А че было вершить? — уже виновато отозвался Сверчок, которому попало за нападение на Кострецова.

Вован, зло сузив глаза, принялся отчитывать:

— Оставить надо было мента в покое. Я тебе, Сверчок, по два раза лажу разъяснять не буду. Ты на свою бестолковку не закладывайся! Хер с тобой, что мент теперь тебя в лицо знает, но ты и девку замазал. А на ней весь контроль по Феогену, теперь по Белокрылову, вообще — по маклям и с «Пальмой», и с «Покровом».

Сверчок молчал, поняв, что, взявшись защитить сердечное, опасно раздражил беспощадного Вована.

— Лады, — уже сдержанно закончил бригадир. — Круто сидит на игле Маришка?

— Торчит под завязку, — ответил Сверчок. — Обычно я ей наркоту поставлял, а теперь не знаю, где она шукает.

— Дозы я прихвачу. Чисто сейчас у нее на хате?

— Да вроде бы Феоген должен кантоваться в командировке.

— Давай от хаты ключи.

Сверчок достал ключи от квартиры Феогена, положил перед бригадиром. Тот сунул их в карман и вышел, не попрощавшись, что было признаком крайнего Вованова неудовольствия.

Вован проехал на своей «БМВ» на Арбат. Там остановился, понаблюдал из машины за подъездом дома, куда требовалось войти, и за окрестностями. Обнаружить сидящего в кафе неподалеку лейтенанта Топкова он не мог.

Бригадир припарковал машину и вошел в подъезд. Поднялся по ступенькам к двери Феогеновой квартиры, прислушался к звукам за нею. Оттуда доносился только шум воды из ванной.

Вован отомкнул дверь, скользнул в прихожую, держа в руке пистолет. Пронесся по пустым комнатам, отметив разбросанное нижнее белье Мариши на кровати в спальне. Подошел к двери ванной. Потянул ее, та открылась.

В широкой ванне палевого цвета стояла Мариша на коленях в прозрачной воде. По узкой ее спине водопадом струились льняные волосы. Она держала в руке флакон с шампунем, собираясь полить из него голову.

Вован убрал за пазуху пистолет и нежно сказал:

— Погоди, Мариша, намыливаться.

Девушка ойкнув, обернулась. Рассмотрела его расширенными от страха глазами и облегченно проговорила:

— Я знаю: ты Вован.

— Откуда знаешь? — улыбнулся он губами под жестко торчащими усами.

— У востряковских ты один такой красавчик, — певуче ответила она и тронула свободной рукой грудь. — Знакомые рассказывали.

Вован, продолжая улыбаться, скинул на пол пальто. Стал медленно раздеваться, обнажая заросшую волосами грудь.

— Решил помыться? — спросила Мариша, ставя флакон на полку, и провела ладонями по бедрам, привлекая внимание неожиданного гостя к красоте их изгиба.

— Хочу спинку тебе потереть, — отозвался Вован и голым подошел к ванне.

Он легко и быстро провел пальцами по ложбинке Маришиной спины, опустил их в раздвоенность внизу и проник в ее лоно. Тело Мариши напряглось, она запрокинула голову. Вован стал целовать ее в шею, языком нежно и сильно обследовал ухо, отчего у нее занялось дыхание.

— Ты трешь ниже спины, — прошептала она.

Вован залез в ванну, но длинному партнеру тут развернуться было негде.

— Я встану, — сказала Мариша.

Она выпрямилась и поднялась из воды в полный рост. Встала ногами на края ванны, одной рукой держась за карниз шторы, другой — за стену. Вован снизу любовался нежно-розовой раковиной ее влагалища. Алый зрачок смотрел оттуда на него.