Зелёный змей Урала - Найтов Комбат Страница 17

– Хорошо, можете поворачивать назад, так как вы убедились, что штурм города невозможен. Моя дружина остается и возьмет город. Я никого не держу. Ваша доля в добыче составит только 5 %, за предоставленные плавсредства, из которых я вычту стоимость продовольствия, поставленного мной.

Такой дележ шкуры неубитого медведя никому не понравился, поэтому все, кроме Рознега и Всеволода несколько самоустранились от управления операцией и разослали небольшие отряды по степи собрать хоть что-то. Перехватить какой-нибудь караван, разграбить деревушку или аул, угнать отары или табуны. Мы же ближе к вечеру, так и не показавшись неприятелю, направили несколько штурмовых групп на правый берег, и выставили орудие, замаскировали его и навелись на дувал, окружавший караван-сарай. Жаль, конечно, что «Шмелей» нет, ими пробить этот заборчик гораздо проще, но ничего, «и пока не разберутся, все соседи разбегутся». Как только стемнело, а вместо Луны в небе висел маленький обмылок месяца узеньким серпиком, две группы захвата выдвинулись вперед. Забор выдержал целых три попадания, бой без потерь выиграли мои «архаровцы». Оглушенные и напуганные защитники «сарая» были не слишком боеспособны. За глинобитными стенами я и мои бойцы чувствовали себя вполне защищенными. На правом берегу с громким шумом подорвали цепь, блокировавшую проход, и два десятка ладей пошли на прорыв, чтобы отвлечь обороняющихся от наших действий. У нас в ход пошли дальнобойные луки и «маузеры» с глушителями. Это в качестве сальника бутадиеновый каучук с сажей не годился для использования, а вот разделить каморы в глушителях он мог, и держал двести выстрелов. Он штатно стоял в глушителе братьев Митиных. Другой резины тогда просто не было. Глушители применяли для того, чтобы сильно не тревожить хазар. Впрочем, большая часть гарнизона, как выяснилось позже, была византийцами. Наплавной мост был связан, буквально, с механизмом цепи. Шесть человек разведчиков пересекли протоку, используя дыхательные трубки и пользуясь той самой цепью, чтобы не снесло по течению. Они подорвали цепь, которой убирали наплавной мост с той стороны, и мы из караван-сарая навели его, закрепили и облили жидкой глиной, чтоб его не запалили. Орудие с картечными выстрелами поставили напротив моста. Отразили две попытки контратак, с целью перебить цепи, с помощью которых мост крепился к острову. Едва начало светать, как начали бить под основание стены фугасными снарядами. Десять выстрелов под стену и обоими орудиями еще по четыре выпустили в саму стену, прежде чем она рухнула, образовав 10–12 метровый проход. В этот момент на башнях заиграли трубы, и византийцы выслали парламентеров, так как их тагма понесла тяжелые потери на стенах, а наемники-хазары бросили оружие. Трибун решил, что проще сдаться, чем противостоять подготовленному штурму. Скутатов, тяжеловооруженных пехотинцев, у него до начала боя было всего двести, а он их вывел за стену отбивать мост, где их качественно проредили картечью, стрелками и лучниками. Трибуна звали Петрона Петронус, он – сын основателя города, и Феофил отдал им в лень поселение, расположенное на территории союзника. Кстати, город начал активно перестраиваться. Внутри было несколько кирпичных заводиков, северо-восточная стена и одна из башен уже были кирпичными, и в городе было несколько больших резервуаров с нефтью. Петрона рассказал и причину, почему он начал такие масштабные перестройки: в степи появилась новая орда, которая начала вытеснять аланов и венгров пока из районов Заволжья. Михаил войск и денег выделить отказался. Смоляне и полоцкие были не слишком довольны своей долей, но участия в операции они не принимали. Город под грабежи я не отдал. В тот же день местные каменщики заложили провал сразу кирпичами. Военный совет, который я собрал вечером в городе, не позволил развалиться «коалиции», причем главным действующим лицом на нем выступил Рознег, который пристыдил полочан и смолян за жадность и недоверие командованию.

– Я могу вас понять, Бессон и Горазд, вы нашего князя впервой видите. Сам я остался за пестуна годом ранее при князе, желал присмотреть за ним, ибо дюже молодым показался для такого дела. Да макнул он меня пару раз, дескать, зараз так не гоже делать, делать требовается по-иному, и прав оказался. Как и сейчас. Вчера все говорили, что поворачивать надобно, не взять крепости. Зело укрепили ее византийцы. Было? Было! Так пошто теперь, после драки у вас кулаки зачесались? Князь взял, данью обложил, а как поделит – ему решать. Без него и без его «антиллерии», вертались бы мы зараз домой не солоно хлебавши.

Я немного увеличил их долю. За счет тех запасов продовольствия, которые обнаружили в городе, скостив им стоимость потребленного продовольствия. И выделил деньги в серебряных гектах, одна шестая серебряного статера, которых оказалось очень много в местной казне, для выдачи жалования всем 150 дружинникам, по два статера на брата. Мои получили по пять золотых и по сорок серебряных статеров, став сразу очень и очень состоятельными «кротами», и столько же получили «участники прорыва» на ладьях, то дружинники Смоленска и Полоцка бурчали на своих командиров до конца похода. Более я Бессона и Горазда среди воевод не видел. Оставив 50 человек, сборную команду, по жребию, прихватив с собой дополнительно более ста «стругов», которые византийцы использовали для плавания по рекам (довольно тихоходное суденышко, но имевшее большую грузоподъемность, чем ладья), дружина двинулась в обратный путь. Но пришлось зазимовать по дороге, однако в мои планы зимовка не входила, поэтому я налегке, с 18-ю «гвардейцами кардинала», ушел с санным поездом во Владимир, оставив Рознега и Всеволода за старших на зимовке. Дел дома было слишком много, чтобы позволить себе просто валяться в шатре и ждать, когда солнце растопит лед на Волге и Каме. Прибыв домой, где меня порадовали очередным ребенком, снарядил большой санный обоз за добычей (деньги мы с гвардейцами вывезли сразу), который вернулся в марте.

Глава 11. Новые претензии

В тот год мне так и не удалось получить то, что я хотел: цельнотянутую трубу малого диаметра. Будем надеяться, что 865 год будет более плодотворным. И я вплотную занялся тугоплавкими сплавами и насосами высокого давления. По весне мои усилия увенчались успехом: я, наконец, получил трубу ¼ и ½ дюйма необходимой длины и качества, и мог начинать делать двигатели внешнего сгорания с замкнутым циклом рабочего тела. Более крупный диаметр производить несколько легче, я уже писал, что такие трубы мы изготавливали и даже использовали для стационарных паровых машин. Сейчас речь пошла о двигателе для трактора и, может быть, автомобиля. В общем, любого транспортного средства. В том числе, для мотор-генераторов на подвижной основе. Аналогичные установки могли выдавать и буровые трубы, они тоже цельнотянутые. Ведь рядом со мной под землей находится огромная кладовая: газ и нефть. Но, в первую очередь начата работа по возведению домны и мартена. Мастеров-кирпичников я привез из Шаркела. С этим вопросом здесь довольно просто: рабовладельческий строй. Все торгуют рабами. Те же скандинавы приходили на Русь за мехами и рабами. Все это они продавали в Европе, получая в обмен драгоценные металлы или ювелирные изделия, а кроме того, новые технологии, типа стремян к седлу. Я ведь первое, что изменил в этом мире, так это седло, которому добавил две луки и стремена. Их не было!

А мне срочно требуется транспорт! Простой и надежный, с возможностью добыть для него топливо в любом месте. «В любом месте» в этом мире встречается дерево и кизяк. Вот на них и необходимо ориентироваться. Все остальное требует строительства укрепленных топливных станций, ибо мир «Standard Oil», «Texaco», «Esso» и «BP» еще не наступил, а если вы где-нибудь поставите такую заправку, то рядом с ней требуется оставлять центурию для ее охраны, желательно, с хорошей картечницей. Так как даже понятия о частной и личной собственности еще не придумали. «Все, что создано народом, должно быть надежно защищено!» – Владимир, наш, Ульянов-Ленин. Как никогда позже, этот лозунг актуален и точно соответствует действительности.