Юрий Мокшин - Узники смерти Страница 18

— Алло…

— Лена, это я. Разбудил?

— В общем, да, а который час?

— Извини, уже час ночи. Скажи мне только одно — ты хорошо спала?

— Ты что — пьян?

— Я вполне серьезно.

— Хо-ро-шо. Хотя с тобой было бы намного лучше.

— Прости, сегодня никак не могу. А вчера ты тоже хорошо спала?

— Дурачок! Я без тебя всегда плохо сплю!

Майор попробовал рассмеяться, но получилось ненатурально.

— Видит Бог, я в этом не виноват. Была б моя воля — я бы вообще не вылезал из твоей постели. А спрашиваю я тебя действительно серьезно — ты хорошо спишь на Зоне?

— Ну, как обычно, — не очень уверенно и удивленно ответила женщина. — Что-нибудь случилось?

— Пока нет, но если ты увидишь какие-нибудь кошмары или почувствуешь давление на психику — немедленно сообщи мне. Договорились?

— Ты хочешь сказать, что твой убийца может применить на мне психотронное оружие?

— В данном случае "оружие" — это слишком громко сказано, — успокоил Зотов. — Но что-то подобное может произойти. Так что внутренне будь готова.

— Всегда готова! — ухмыльнулась Бортник. — Я и так скоро с ума сойду от этой работы и без вашего оружия.

— Не волнуйся, малыш, и спи спокойно. Не забудь, что я твой верный страж.

— Хоть за это спасибо. Спокойной ночи?

— Спокойной ночи.

Елена Николаевна вздохнула:

— Ну все, майор, пока. И не тревожь по пустякам бедную женщину, — она повесила трубку.

Дмитрию Николаевичу стало неловко, и он последними словами обругал проклятого убийцу.

Кряхтя и ругаясь, майор оделся и вышел на улицу. Он решил на всякий случай переночевать у Сени, а то кто его знает, вдруг этой ночью за него решили взяться всерьез. Дмитрий Николаевич чувствовал, что второго такого сеанса он не выдержит.

16

Перед тем, как спуститься в лабораторию, Елена решила искупаться. Быстренько надев купальник и одну из своих мини-юбочек, она легкой походкой манекенщицы направилась на озеро.

Встречавшиеся на пути офицеры и солдаты срочной службы провожали ее пылающими взорами, устремленными на стройные загорелые ножки и покачивающиеся, манящие бедра. Елена знала, что везде, где бы она не появлялась, она вызывала восхищение мужчин и зависть женщин. Она любила играть. С приездом Бортник на Зону местные жены не на шутку встревожились за своих мужей, и более-менее успокоились лишь тогда, когда окончательно убедились, что Елена Николаевна в близких отношениях с Зотовым и это вроде бы надолго.

К десяти часам доктор пришла в свою лабораторию.

В четвертом блоке занимались испытанием психотропных веществ и изучением их влияния на человеческий организм. В качестве подопытных использовались не только заключенные, но и больные из психоневрологических лечебных заведений. Кроме того в этом блоке испытывались новые виды ядов, химических, биологических и других веществ, поражающих человека. Одна из задач Елены Николаевны как специалиста по иммунной системе заключалась в определении механизмов биозащиты организма, на основании чего легко определялись требования к разработчикам.

Лаборатория, отданная доктору, была довольно внушительных размеров. Напичканная электроникой, новейшим медицинским оборудованием, опытными стендами, снабженная роботами-манипуляторами — она походила на что-то фантастическое, нереальное. Такое количество первоклассной аппаратуры, собранной в одном месте, Бортник еще не видела. Хотя доктор была прекрасно подготовлена к работе и в общем-то не являлась новичком — поначалу у Елены Николаевны просто разбегались глаза.

Бортник надела спецодежду и подошла к одному из опытных стендов. Под прозрачным колпаком лежал обнаженный человек. Это был почти мертвец, душа его еле теплилась в теле, обработанном новым биохимическим препаратом. Ноги, руки, туловище, голова были покрыты паутиной проводов и датчиками. Компьютер каждую секунду выдавал и записывал последние минуты уходящей жизни.

Елена Николаевна села за пульт управления. Послушная ее воле стальная клешня робота-манипулятора схватила запястье подопытного и впрыснула очередную дозу транквилизатора. Автоматически включился отсчет времени. Оставалось ждать.

Бортник откинулась на спинку кресла и задумалась. Почему-то вспомнилось детство, бабушка, которая души не чаяла в своей внучке, окружая сироту теплом и лаской. И тем не менее Бортник была одинока. Со сверстницами не дружила, так как терпеть не могла девичьи сплетни и считала женщин ненадежными друзьями. Она предпочитала водиться с мальчишками, у которых всегда все было ясно и открыто и которые всегда были ее верными кавалерами. Но с ребятами невозможно было делиться самыми сокровенными мыслями, так как в таком возрасте парни далеки от чего-либо подобного и просто не поняли бы свою подругу. Однажды Лена попробовала поделиться тайными переживаниями с одной, как ей показалось, надежной и неболтливой девочкой. Через неделю об этом знала вся школа, и с тех пор Елена навсегда отвернулась от сверстниц. Если у нее и были подруги, то лишь умудренные жизнью женщины, годившиеся ей в матери.

Неожиданно загорелся сигнал "критическая точка", и доктор быстро подошла к стенду, не отрывая взгляда от экземпляра. Цифровое табло показывало уже семь секунд клинической смерти. Восемь, девять, десять…

И тут Елена Николаевна увидела, как у человека стали дергаться конечности. Колебания постепенно усиливались, и вскоре все тело начало беспорядочно извиваться в каком-то дьявольском танце.

Доктор почувствовала, как смертельный, безотчетный страх незаметно подкрадывается к ней, окутывает со всех сторон и душит своими лапами. Она не понимала, откуда могло появиться это чувство, но ясно ощущала его каждой клеткой.

Тем временем танец продолжался. Все провода и датчики были порваны и отброшены в сторону. Экземпляр давно бы вскочил с помоста, но твердый прозрачный колпак удерживал его. Это не устраивало подопытного. Он согнулся, как бы готовясь к прыжку и оскалившись, открыв вдруг глаза, бросился на доктора. Женщина в ужасе отпрянула назад. Колпак оказался крепче и лишь треснул. Уткнувшись в него лицом, экземпляр сполз на помост и замер, скорчившись в жалкой позе.

Елена Николаевна перевела дыхание. Глаза подопытного были открыты и мертвы, впрочем так же, как и в момент прыжка. Бортник включила систему обработки данных.

"Что же это было?" — думала женщина, просматривая распечатку… — "Агонией это трудно назвать. Выход энергии начался на сто пятьдесят третьей секунде после полной остановки всех функций организма, и достиг высшей своей точки на седьмой минуте. Если судить по треснувшему стеклу — энергия была колоссальной силы. Может быть, таким образом душа покидает бренное измученное тело? Надо идти к Мизину за консультацией."

Елена Николаевна подошла к селектору и сделала запрос на свободный вход во второй блок. Получив разрешение, она направилась к лифту.

В документах значилось, что ее подопытный был обработан новым психотропным препаратом "ПВУ-81 Бета". Его разработка началась два года назад и вошла в программу по созданию "таблеток против страха". Тогда же КГБ стало известно, что в лаборатории Главного разведывательного управления полным ходом идет работа по созданию собственных "таблеток". Председатель госбезопасности отдал приказ срочно форсировать программу. Было объявлено социалистическое соревнование — кто первый. Исследования закончились почти одновременно. Руководство "Аквариума" — центра ГРУ, решило испробовать свое психотропное вещество в Афганистане на спецназовцах, КГБ, соответственно, на комитетских батальонах особого назначения. Основная задача была достигнута — люди превращались в послушных баранов. Но оказалось, что у обоих препаратов есть смертельные побочные явления, о которых в спешке за призовое место просто забыли. Физически крепкие, подготовленные военные могли выдержать одну, от силы две дозы препарата. После этого начиналось быстрое полное разрушение нервной системы человека.

Доктору Бортник было поручено найти нейтрализатор. Кроме того, необходимо было выяснить, откуда же в мертвом теле возникал мощный сгусток энергии и как его можно использовать.

Ребятам из лаборатории ГРУ также пришлось забрать свое детище на доработку, ибо и оно оказалось далеким от совершенства.

Елена Николаевна поднялась на второй этаж и подошла к лаборатории Мизина.

Профессор с двумя ассистентами ковырялся в мозгах экземпляра. Черепная коробка подопытного была срезана, и его обнаженные извилины ритмично пульсировали, выдавая на компьютер поток информации.

Мизин периодически вставлял в определенные точки мозга специальные электроды в виде тонких иголок, соединенных с аппаратурой проводками, изменяя таким образом необходимые параметры и постоянно сверяясь с показаниями компьютера.