Валерий Горшков - Ликвидатор Страница 18

«Комната для гостей» очень походила на номер в гостинице среднего класса, даже можно сказать, она была несколько лучше. Две аккуратно застеленные кровати, стол с мягкими стульями, большое настенное зеркало, телевизор, телефон, ковер на полу и даже ванная комната с душем и санузлом. Только вот массивная металлическая решетка на окне как-то не очень вписывалась в окружающий «ансамбль».

Первым делом я сразу же снял трубку телефона, но, как и следовало ожидать, гудков не услышал. Полная тишина.

— О-очень интересно… — буркнул я и стал обшаривать комнату, в надежде отыскать хоть что-нибудь «этакое». Увы, все здесь было вполне обычным, без признаков специального назначения. Комната эта напоминала мне автофургоны, у которых выхлопная труба заканчивается не снаружи, а внутри крытого кузова. Такие штучки очень любили солдаты Третьего рейха в годы второй мировой войны. Хотя, если следовать здравому смыслу, убить нас они могли и в Пярну. Совсем не обязательно для такой ерунды везти нас на другой конец независимой Эстонской Республики за сто с лишним километров. А на садистов-маньяков похитившие нас «гангстеры» явно не были похожи, даже мордожопый, как обозвала его Рамона, Соловей. Хороша птичка, сто пятьдесят килограммов веса! Я еще заставлю его спеть для меня, за мной не заржавеет. Только вот очень интересно, зачем я им понадобился? Скорее всего, кто-то из их «главных», может, сам Ян Францевич, всерьез думает, что я что-то знаю особенное, раз пять лет был начальником охраны «Золотого ручья».

Если они в курсе разработок профессора Славгородского, то это — на все двести процентов — не обычные городские бандиты, уверен в этом. Но каким образом они узнали про секретную программу на дискете у генерала Крамского?! А как смогли оказаться на месте падения вертолета раньше «камуфляжников»?! Надеюсь, в ближайшее время хоть что-нибудь прояснится… И, судя по всему, разговор мне предстоит серьёзный.

Рамона, едва оказавшись в комнате, тут же, не задумываясь, направилась в душ. Похитители позволили ей собрать кое-какие вещи, помещающиеся в дамскую сумочку. Что само по себе чрезвычайно удивительно. Они что, собираются держать нас здесь неделю? Или две?

Моя спортивная сумка с вещами осталась в Пярну. Там же остались и все мои деньги. Впрочем, я сильно сомневался, что в ближайшее время они нам понадобятся! Такие люди не предъявляют счетов за проживание в номерах с решётками на окнах, даже если посетитель что-нибудь тут испортит из жуткой нелюбви к хозяевам апартаментов.

Я очень боялся, что Рамона, по моей вине втянутая в эту историю, будет ругать меня, плакать, говорить, как она ошиблась, посылая мне поздравительную открытку на день рождения, но, к счастью, получилось совсем не так. Она предпочитала не разговаривать про погибшего пса Гарика, про пытку, учиненную бандитами прямо у нее на глазах, про «извращенца», едва не изнасиловавшего её, и про все прочие беды, вошедшие в её дом сразу же после моего появления там.

Едва она вышла из душа, как сразу же прилегла на одну из кроватей и тихо попросила, чтобы я лег с ней рядом. Потом нежно прижалась ко мне, поцеловала в щеку и довольно быстро уснула. Ее организм выбрал для истерзанной нервной системы самую лучшую разгрузку — сон. Жаль, я не мог вслед за ней последовать в царство грёз, а не мешало бы. Я лежал, боясь пошевелиться и потревожить её, и думал, думал, думал о том, что же уготовила мне судьба на этот раз?

Сотни различных вариантов развития ситуации прокручивались у меня в голове, но самым лучшим исходом по-прежнему оставалась моя смерть. Я не мог сделать для них больше, чем уже сделал, — отдал им дискету с секретной программой кодирования человеческой психики. Удобная вещь, не правда ли?

Наконец мысли мои стали более размытыми, формулировки — нетвердыми, и я незаметно погрузился в состояние глубокой дремы. Это нельзя было назвать сном, так как я отчетливо различал все окружающие меня звуки, чуть уловимое шевеление, Рамоны, о чем-то вполголоса разговаривающей во сне, как гулко отозвались по скрытому за дверью коридору чьи-то шаги, как они замерли возле вставленного в дверь — чтобы наблюдать за комнатой — глазка, а после минутной паузы вернулись обратно к лестнице. И наконец я услышал, как к фасадной части особняка подъехала машина. Спустя десять минут в двери щелкнул замок, и громкий голос Альберта разорвал застывшую тишину:

— Хватит спать, воин! Подъём…

— Что ты хочешь от меня? — Я сел на кровати и сделал презрительное выражение лица.

Рамона тоже проснулась, протирала глаза и поправляла волосы. Ох, женщины, не знаю, что должно произойти, чтоб и они перестали в первую очередь думать о том, как они выглядят.

— Она останется здесь. Ты, — Альберт ткнул пальцем в мою сторону, — пойдешь со мной. Быстрее шевелись!

Я не стал спорить или сопротивляться, смысла в таких действиях не было никакого, зашнуровал кроссовки и направился вслед за Альбертом. Около двери стоял еще один, незнакомый мне, верзила, он пошел следом за мной.

Мы спустились на первый этаж, и там меня завели в просторную большую комнату, размерами напоминающую холл гостиницы. Обставлена она была со вкусом, выполненной под старину мебелью из дуба и ясеня, кожаными диванами и креслами, а возле стены находился самый настоящий бар с копошащимся за стойкой парнем в белой рубашке.

Моего собеседника я заметил не сразу. Он сидел ко мне спиной в высоком кресле, и пока меня не подвели к нему практически вплотную и не развернули в обратную сторону, я просто физически не мог его видеть.

— А-а, Валерий Николаевич! Садитесь, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях, — обратился ко мне худенький мужичонка, такой маленький, что я даже удивился. Наверное, рост у него был от силы метр шестьдесят, к тому же весил этот человечек едва ли не вдвое меньше меня. Но держался он настолько уверенно, что я почему-то чувствовал себя не вполне комфортно, глядя ему в глаза. Куда проще было разговаривать с Соловьем или Альбертом. Я молча повиновался, сел в кресло напротив, мельком заметив лежащую на столике рядом с хозяином пачку «Мальборо».

— Хотите сигарету? — Мужичок перехватил мой взгляд и расплылся в улыбке. — Не стесняйтесь, мы долго будем говорить, так что жеманство тут ни к чему. Может, выпить хотите?

— Хочу, Сто грамм водки и сигарету. — Я решил не отказываться. К чему показуха, если действительно хочется выпить и закурить?

— «Смирнов» или «Абсолют»? Сигареты какие? У меня здесь целый бар, так что выбирайте.

— Водку любую нашу, а сигареты… Пожалуй, «Кэмел».

Я вольготно развалился в кресле и с интересом разглядывал висящие на стенах картины. Кое-какие из них мне, как показалось, были уже знакомы.

— Интересуетесь живописью, Валерий Николаевич?! — Брови собеседника удивленно взметнулись. — Картины — моя слабость. Вот эта, например, — он указал на висящую между двух больших окон миниатюру в золоченой рамке, — Рубенс, «Возмездие праведника». Еще в прошлом году на аукционе Сотби за нее давали всего миллион двести тридцать. А совсем недавно мне один шведский банкир предложил ровно два миллиона долларов. Каково, а? — и человечек покачал головой. — Искусство — великая сила… А вот и ваши сто граммов.

Ко мне подошёл парень с «бабочкой», он принёс на серебряном подносе почти игрушечный графинчик, наполовину заполненный прозрачной жидкостью, и такую же маленькую стопочку. Рядом стоял стакан лимонного сока и лежала пачка «Кэмела».

— А пепел куда? — буркнул я.

Парень кивнул, отошел, а затем вернулся, пододвинул ближе ко мне столик, поставил на него водку, сок и положил рядом «мои» сигареты, пепельницу с зажигалкой, забрал оказавшуюся пустой пачку «Мальборо» и удалился.

— Выпейте, выпейте, — подбодрил хозяин, наблюдая, как я откупорил графин и налил себе полную рюмку. — Вы уж извините моих идиотов за столь некорректное поведение, но сами посудите — вы вряд ли приняли бы предложение посетить моё скромное жилище, совершенно не представляя, с кем имеете дело. К тому же я должен был быть на сто процентов уверен, что дискета генерала находится именно у вас… Да вы не отвлекайтесь, пейте! Слушайте меня краем уха и пейте. И сигареты курите… Поговорить есть о чем. Наверное, вы уже не раз спрашивали себя: «Что же это за головорезы такие, похитившие меня и мою очаровательную даму столь наглым образом?» Правильно, на вашем месте я тоже задавал бы себе этот вопрос. Знаете, Валерий Николаевич, я даже не знаю, что вам ответить… Есть небольшая группа людей, человек семь-восемь, которые не вполне согласны с мнением, что страной должны руководить тупоголовые старики, засевшие в Кремле. Но ситуация такова, что реальная власть в настоящее время делится примерно семьдесят на тридцать между ними и нами. Мы сильно проигрываем и очень хотим, чтобы в ближайшие пять-семь лет ситуация, как минимум, выровнялась. У нас, как вы понимаете, есть только личная охрана и нет вооруженной до зубов армии, на которую опирается любая власть. Но силовые методы — это не решение вопроса. Людей много десятков лет держали под дулом автомата, а пришел один-единственный резидент Запада и за пять лет развалил всё! Вот где реальная сила и реальная власть! У нас есть несколько десятков человек на самом верху, но даже все они, вместе взятые, не делают чего-то мало-мальски серьезного. Так, помогают решать отдельные вопросы правовой помощи попавшим в беду товарищам и финансовой подпитки структуры, но на этом помощь с их стороны и заканчивается. А старикашки продолжают бездарно проматывать богатства страны, оказывать поддержку каким-то папуасам Ямайки, решившим построить социализм на двадцати квадратных километрах территории острова… Мало ли какие ещё глупости придут им на ум!