Сергей Зверев - Перо и волына Страница 18

– Ну договаривай, договаривай.

– Если это только не «Белая стрела».

Слава Соболь поморщился:

– Валера, ты веришь в эти сказки?

– Почему сказки? А этот – Саша Македонский?

– Который Глобуса убрал?

– Он же бывший мент. А ментами случайно не становятся. Мент – это по жизни. И у них таких стрелков навалом.

– Не знаю, – пожал плечами Слава Соболь, – я в это не верю.

– А мне приходится верить, – брезгливо поджав губы, сказал Валера Кутаисский, – я пока здесь живу, а не в Испании.

Предупреждая назревающий конфликт, Боря Туз торопливо продолжил:

– Есть «Белая стрела» или нет, не столь важно. Не будет ее, государство организует что-нибудь другое. Суть дела не в этом. Чтобы быть твердо уверенным в завтрашнем дне, необходимо ладить с государством, а еще лучше приручать его.

– Да они и так у нас с руки едят, – пренебрежительно отозвался Гурам.

– Сегодня едят, а завтра отвернутся, – заметил Артур.

– Что-что? – не понял Гурам.

– Это я так, вслух рассуждаю. Боря прав – нельзя во всем полагаться на случай. Надо создавать систему.

– Совершенно верно, Артурчик, – обрадовался Боря Туз, – нам нужны свои люди в государственной системе. Те, в ком мы уверены на все сто процентов.

Артур многозначительно посмотрел на Константина – мол, помнишь, о чем мы с тобой разговаривали?

– Сейчас для этого открывается много возможностей, – продолжил Туз. – Государство, может быть само о том не подозревая, дает нам в руки козырные карты.

– О чем это ты? – поинтересовался Слава Соболь.

– О выборах. Представь себе, Слава, в кресле руководителя, пусть даже местного уровня, сидит человек, который понимает наши нужды, сочувствует нам. А у него есть выходы и на прокурора, и на начальника УВД и так далее. И не снизу, как до сих пор, а сверху. У него всегда есть возможность выразить свою позицию в средствах массовой информации: в газетах, на радио, телевидении. Ведь они, что бы ни говорили, до сих пор подконтрольны власти. Если такой человек будет действовать в наших интересах, мы всегда поможем ему и деньгами, и связями. При определенных талантах со стороны такого человека у него открываются огромные перспективы. Как ты думаешь, Артур?

– Боря говорит дельные вещи, – согласился Артур. – И у меня есть на примете подходящий человек.

Глава 11

Саша Порожняк пришел в себя только к полудню. Болела голова, во рту ощущались сухость и жжение. Испытывая все симптомы классического похмелья, он выбрался из-под скомканного одеяла, натянул трусы и направился на кухню.

Катька, лежавшая рядом, сладко зевнула и простонала:

– Саша, куда же ты уходишь? Побудь со мной.

– Отлипни, – вяло буркнул он. – Пива хочу.

На кухне Порожняк первым делом заглянул в холодильник. Пива не было. Сохранилась только более чем наполовину опустошенная бутылка шампанского без пробки.

Проигнорировав известное замечание о том, что шампанское по утрам пьют только аристократы и дегенераты, Порожняк приложился к горлышку. Облегчения он не почувствовал – напиток выдохся и своим вкусом ничем не отличался от яблочного сидра.

Холодное пивко принесло бы большее удовольствие. А еще лучше было бы принять соточку белой, но после вчерашнего загула сохранились лишь пустые бутылки.

Катька, ничуть не стыдясь собственной наготы, зашла на кухню. Порожняк, держа бутылку за горлышко, с оцепеневшим видом сидел у стола.

– Сашенька, тебе плохо? – участливо поинтересовалась Катька, поглаживая Порожняка по плечу.

– А тебе что, ништяк? – скривился он.

Она сладко потянулась всем телом.

– Я же выпила меньше тебя.

Он снова отхлебнул из бутылки.

– А когда мы все это оприходовали?

– Ночью, после того, как легли в постель.

– На хрена?

– А ты не помнишь?

– Не помню.

– Ну, сначала у тебя все было хорошо, – она игриво шевельнула бедрами, – а потом твой аппарат отказался работать. Ты сказал, что тебе еще надо выпить, чтобы все было в порядке. Вот так оно все и случилось. Еще курил много.

Он с неудовольствием посмотрел на бутылку, в которой шампанского оставалось только на донышке.

– От этого говна только ссать хочется.

– Не хочешь пить – оставь мне.

– На. – Он протянул ей шампанское.

Катька нашла среди грязной посуды более-менее чистый бокал и вылила туда остатки жидкости желтого цвета. Саша с отвращением смотрел, как она медленно пьет из бокала.

– Катька, сгоняй в лабаз. Купи там пива, водяры, пожрать чего-нибудь.

– Саша, о чем ты? – укоризненно сказала она. – Смотри, в каком я виде. Мне нужно приводить себя в порядок, принять ванну, накраситься. У тебя же для этого есть люди, позвони им.

– Какие люди? – выудив из переполненной пепельницы бычок покрупнее, спросил Саша.

– Твой охранник, – объяснила она, – и этот, второй, не помню, как его зовут.

– Зюзя, что ли?

– Вот именно. Позвони им. Они же на машине, им ничего не стоит заскочить в магазин.

Она пошла в ванную. Побродив по квартире с видом сомнамбулы, Порожняк наконец обнаружил мобильный телефон, лежавший на полу в спальне, под кроватью.

Плюхнувшись на подушку, он стал тупо смотреть на кнопки мобильника и бормотать:

– Какой же там, бля, номер? Вот, сучья мать, ни хрена не помню.

Наконец что-то прояснилось в его голове, и он стал тыкать в кнопки с изображением цифр. После нескольких длинных гудков женский голос в трубке произнес:

– Извините, абонент в данное время отсутствует, перезвоните позже.

– Ну и куда этот мудак делся? – выругался Саша. – Тоже мне, отбойщик. Должен, как собака дрессированная, под дверью сидеть, а он, видите ли, отсутствует. Как там Зюзе звонить?

После некоторых раздумий он вспомнил номер телефона своего водителя и снова принялся тыкать в кнопки. На сей раз Порожняку повезло больше – после нескольких гудков из трубки донесся заспанный голос Зюзи:

– Але.

– Это я. Бери точило и дуй ко мне. По дороге заедь к Долбану и возьми его с собой, а то я ему че-то не могу дозвониться. Купите пива и чего-нибудь похавать. У меня уже ни хрена не осталось.

– Понял, шеф, скоро будем.

Зюзя появился через полчаса. Он притащил с собой в двух полиэтиленовых пакетах бутылку водки, шесть пива и здоровенный кусок ветчины.

Порожняк тут же, в прихожей, сбил пробку с горлышка пивной бутылки и стал жадно отхлебывать пенящуюся жидкость. Опустошив бутылку, он громко рыгнул и потер себя по животу с блаженным видом.

– Во ништяк.

– Шеф, я че-то Долбана не нашел.

– Как это не нашел? На хате у него был?

– Был, никто не открывает. И по мобиле тоже звонил. Там все какая-то баба княвает, типа нету его, мол, звоните позже.

– Может, он к шмаре какой свалил?

– А че тогда телефон не работает?

– Хрен его знает, может, выключил.

– Какого хрена?

Порожняк снова потянулся на кухню. Зюзя, звеня бутылками, за ним. Услышав доносящийся из ванной плеск воды, он спросил:

– Катька здесь?

– А где ей еще быть?

Выставляя бутылки на стол, Зюзя как бы между прочим поинтересовался:

– Шеф, а ты знаешь, что вчера было?

– Че?

– Долбан кому-то морду начистил.

– В первый раз, что ли?

Порожняк откупорил бутылку водки, налил себе в первый попавшийся стакан. Зюзя отрезал ему кусок ветчины, но Порожняк, выпив, не стал закусывать.

– Это ж еще не все, – продолжил водитель. – Долбан Катьке фару засветил. Ты ему, наверное, за это ввалил? Может, он в амбицию ударился?

– Ну, бля, только мне обиженных тут не хватает, – хмыкнул Порожняк.

После выпитого он почувствовал значительное облегчение и прилив жизненных сил.

– Курево есть? Дай сигарету.

Зюзя с готовностью протянул шефу пачку «Мальборо». Тот закурил, выпустил облако дыма, прошелся по кухне.

– Если этот, бля, козлопас через час не объявится, я его, в натуре, обиженным сделаю.

Но Порожняк ждал напрасно. Долбан не объявился ни через час, ни через два…

Большой торговый день на запрудненском городском рынке подходил к концу. Покупателей становилось все меньше.

Торговцы стали потихоньку сворачиваться, собирая в полосатые клеенчатые сумки турецкий и китайский ширпотреб.

Двое постовых милиционеров – старший наряда сержант Минин и рядовой Варламов – в предвкушении скорого окончания смены неспешно прохаживались по рядам.

Настроение у обоих было хорошее – за день удалось состричь со зверей пятьдесят баксов и триста тысяч рублями. Зверями они называли кавказцев, которых здесь, на рынке, было хоть пруд пруди.

Стричь с них «капусту» было одним удовольствием. Разговор всегда получался коротким:

– Паспорт есть? Нет? А что есть? Удостоверение беженца? Это что за хрень такая? Где выдано? Почему фотографии нет? Откуда мы знаем, что это ты? Тут написано Мамед Ибрагим-оглы. Сам откуда? Из Нахичевани? Это, бля, не документ. Поехали с нами в отделение. Посидишь в обезьяннике, пока твою личность выяснят. Чего, не хочешь в обезьянник? Но вопрос-то как-то надо решать. Сколько-сколько? Ты что, нас так дешево ценишь? Ну вот, это другое дело. И чтоб я больше тебя здесь не видел.