Сергей Зверев - Предельная глубина Страница 18

На морском горизонте прорисовывались темные облака, косые прерывистые линии свидетельствовали, что над морем севернее Аландов идет дождь и он движется к островам. Окраска неба сливалась с безрадостным серым цветом, в который было выкрашено судно радиоэлектронной разведки, что могло порадовать только душу военного моряка, служившего на нем. Любой гражданский закономерно поежился бы, ведь для него море — прежде всего солнце, отдых, беззаботная трата денег.

Адмирал Йорк неспешно набил трубку голландским табаком. Он не до конца доверял аналитику АНБ, а потому решил сам наведаться на «Гломар Эксплоэр». Щелкнула причудливо изогнутая зажигалка. Синий огонек лизнул коричневые, крупно порезанные листья, дурманящий ароматный дым подхватило ветром. Мистер Палмер не удержался, сделал маленький шажок в сторону от расположившегося в раскладном кресле адмирала.

— Мистер Палмер, правильно набивать трубку — это целое искусство, как, впрочем, и курить ее, чистить. Это ритуал, священнодействие, если хотите, — рассуждал Йорк. — Всего одно неправильное движение, неправильно примятый табак. Огонек пойдет не сверху вниз — равномерно, а предательски прокрадется в самый низ трубки, и удовольствие испорчено. Вместо ароматного дыма вы почувствуете во рту преисподнюю — геенну огненную. Только человек, обладающий крепкими нервами, умеющий не спешить, способен курить трубку. Остальные пользуются сигаретами.

— Возможно, — вяло согласился аналитик, — но я вообще не курю, для меня это бесцельное занятие. Как и молитва. Прожигание жизни, пустая трата времени. Не понимаю тех, кто тратит на подобные сомнительные удовольствия жизнь и здоровье.

В ответ адмирал Йорк усмехнулся, сочувственно посмотрел на аналитика:

— Если смотреть с суши, может, вы и правы. Но море заставляет по-другому глядеть на мир, на время, пространство. На людей, в конце концов. Изо дня в день видеть одни и те же лица, не чувствовать под ногами землю, месяцами не встречаться с женщинами. Поневоле сдадут нервы. И тогда трубка станет лучшим другом, — еще один клок дыма, подхваченный ветром, полетел над морем. — Психотерапия без психотерапевта и психоаналитика. Обходится значительно дешевле.

— Крепкие нервы и устойчивая психика нужны при любой профессии, — напомнил мистер Палмер.

— На море — особенно! — вскинул ладонь адмирал. — Если вам не трудно, сядьте. Мне неудобно обращаться к вам снизу вверх.

Аналитик, поняв намек, подсел к столику, взял в руку стакан со свежевыжатым апельсиновым соком, но пить не спешил.

— Кстати, я ненароком видел вашу зубную щетку. До такого омерзительного состояния ее может довести только… — адмирал замялся, — простите, я не хотел вас обидеть. Но с нервами у вас явно не в порядке. Щетина на щетке торчит, как иголки на спине у дикобраза.

— Сожалею, что вам удалось ее увидеть. У меня это с детства. Еще отец делал мне замечания. Мой психоаналитик утверждает, что дело тут не в психике, а в моторике.

Глаза адмирала Йорка заискрились смешинками.

— Какая разница? Просто следите за своими чувствами, даже оставаясь наедине с самим собой, и все будет в порядке.

— Спасибо за совет, но я хотел бы услышать ваше мнение о нашем инженере мистере Германе, — решился мистер Палмер на прямой вопрос.

Адмирал Йорк уже встречался с протеже аналитика, но до сих пор не дал своего отзыва.

— По вашему вопросу я понимаю, что сами вы удовлетворены им полностью. Считаете, лучшей кандидатуры было не найти во всем АНБ? Или его вам навязали?

— Иначе я бы не предложил его. Ставки велики. Русским нельзя позволить вновь сорвать банк.

— Конечно, он ваша креатура, — адмирал смотрел перед собой, кривил губы, словно чего-то недоговаривал исключительно из вежливости, трубка неторопливо вращалась в загорелых пальцах, глаза смотрели поверх аналитика.

— Вас что-то насторожило в нем? — прощупывал почву мистер Палмер.

— Не больше обычного… Кстати, он что — русский? — наконец-то прозвучало открытым текстом то, что адмирал Йорк не хотел говорить из-за политкорректности.

— Теперь он американец, — упрямо ответил мистер Палмер. — Практически сразу получил гражданство, для натурализации не понадобилось никаких испытательных сроков. Редкий случай. В настоящем — один из ведущих консультантов АНБ. Свободный художник, а не служака, что тоже редкость. Прошел десятки проверок, включая полиграф — все чисто. Очень помог нам в некоторых щекотливых моментах.

— Это лирика. Но по происхождению он русский? — не унимался адмирал.

— Какая разница. В Штатах живут выходцы со всего земного шара. Разница только в поколении. Чистокровного американца не может существовать в принципе.

— Решает не кровь. Кем он сам себя считает?

— Гражданином мира, — нервно ответил Палмер, адмирал сумел зацепить тему, которой аналитик избегал даже в мыслях.

— Однако родился в России, — не унимался адмирал Йорк.

— Главное не происхождение, а профессиональные качества. Кстати, идея о подсадной утке принадлежит ему.

— Подсадная утка, как я понимаю, — это «Гломар Эксплоэр»? — Ответ явно прозвучал в самом вопросе. — Гордое звание, но судно изуродовано фальшивыми надстройками.

— Согласитесь, адмирал, единственное, что вас волнует, — инженер, русский по крови. Но это же ксенофобия. Русский — понятие растяжимое. У них есть и мусульмане, и буддисты.

— О русских я очень высокого мнения, — Йорк говорил без тени иронии, — потому и сомневаюсь. После учений у берегов Северной Кореи мне пришлось встретиться с представителем российского Военно-морского флота. Встречу не афишировали, но вы о ней знаете. Я спросил у русского вице-адмирала: какие качества нужны морскому офицеру, чтобы сделать у них карьеру на флоте?

— Хороший вопрос, — ухмыльнулся аналитик.

— Ответ тоже был хорошим. И, главное, я в него поверил. Кроме соответствующего образования и опыта офицер должен еще уметь выпить две бутылки водки, после чего сохранить способность отдавать адекватные приказы и не пытаться выяснять отношения ни с нижестоящими по службе, ни с вышестоящими. А наутро подняться точно в срок, быть выбритым и в идеально отглаженном кителе, стрелки на брюках — палец можно порезать. Подобная проверка куда надежнее, чем любимый вами полиграф. Таким людям можно доверять даже ядерное оружие, они ни при каких обстоятельствах не сделают глупости. Вы в состоянии хотя бы просто выпить две бутылки водки?

— Не пробовал и, надеюсь, не придется.

— Никогда не зарекайтесь. Случаются моменты, когда приходится делать то, на что не рассчитывал. Если готов к неприятности, считай, что ее и не случится. Я продолжаю верить в такое испытание, хотя российский вице-адмирал и пытался убедить меня впоследствии, что просто пошутил в расчете на американский менталитет. Мол, янки воспринимают русских исключительно через призму пьянства.

Аналитик недовольно морщил лоб, осознавая услышанное. Адмирал старательно выбил пепел из трубки и принялся чистить ее специальным ершиком. Мистер Палмер с отвращением смотрел на сгустки темной смолы, выдавливаемые из мундштука. Никотин и спиртное, на его взгляд, стоило зачислить в арсенал средств потенциальных самоубийц наравне с цианистым калием. А курящих и пьющих навсегда исключить из списков людей, потенциально полезных обществу. Мечты мечтами, но иметь ему дело до окончания учений предстояло с адмиралом Йорком — страстным любителем трубки.

На горизонте, со стороны Готланда, показалась темная точка. Секунд через десять стал виден и белопенный след. Адмирал первым распознал катер, идущий к их кораблю на полных парах.

— Так спешат сообщить только хорошие новости, — Йорк отложил трубку вместе с торчащим из нее грязным ершиком.

— Случается, и плохие, когда предстоит переложить ответственность за провал.

— Вы пессимист, мистер Палмер.

Адмирал оказался прав. На борт оперативно доставили информацию о гибели шведского сейнера и чудесном спасении его команды. В докладе не делалось никаких выводов, просто сообщались странные факты. Прилагалась и маркировка спасательных плотиков.

— Что вы думаете насчет этого? — Адмирал Йорк придвинул к мистеру Палмеру вырезанный вместе с маркировкой кусок прорезиненной ткани. — В докладе сказано, что в квадрате на тот момент не было ни одного норвежского корабля. А маркировка при этом однозначно указывает на Норвегию.

Аналитик осмотрел вырезанное клеймо внимательно, только что на зуб не попробовал.

— Можно отдать на экспертизу, но не сомневаюсь, что ответ будет положительным, плотик сделан в Норвегии. Такие плотики могут находиться на вооружении не только норвежского флота, но и у финнов, шведов. Одновременно в море выходит множество кораблей и судов. Плотики несложно приобрести любому, сделав заказ через Интернет.