Андрей Воронин - Слепой против бен Ладена Страница 18

Сиверов хмыкнул, невольно признавая правоту собеседника. Действительно, вряд ли роман Пристли о борьбе британских контрразведчиков с нацистскими шпионами был популярен у здешних аборигенов, не говоря уж об исламских террористах, которые если вообще что-нибудь читали, так только Коран.

Еще он подумал, что генерал Потапчук, в отличие от какого-нибудь шахида, наверняка читал Пристли, и, следовательно, он думал так же, раз одобрил использование этого старинного, описанного в художественной литературе незамысловатого пароля.

– С вами приятно разговаривать, – заметил пожилой господин тоном, который явно противоречил его словам, – но у нас мало времени.

– Что ж, к делу так к делу, – согласился Глеб. – Хотя, признаться, я бы с удовольствием поболтал еще. – Что вам удалось выяснить?

Пожилой господин недовольно пожевал губами, вздохнул и, пососав погасшую трубку, сказал:

– Как вы понимаете, времени у нас было в обрез. Но, к счастью, задача оказалась несложной. Можете считать, что вам повезло. Или не повезло – это, как говорится, с какой стороны посмотреть. Удача ваша заключается в том, что сфотографированный вами араб – человек известный. Это некто Фарух аль-Фаттах...

– Ба! – воскликнул, перебив его, Глеб. – Даже так? Тогда можете не объяснять, в чем заключается мое невезение. Полагаю, тот факт, что я жив и говорю с вами, можно отнести к разряду чудес. Фарух аль-Фаттах – один из лучших специалистов "Аль-Каиды" по устранению неугодных людей, правая рука самого Усамы! Вернее, одна из его многочисленных правых рук...

– Да уж, – криво усмехнувшись, согласился пожилой господин, – количеству рук у этого подонка позавидует любой головоногий моллюск. Я рад, что вам не надо объяснять, кто такой Фарух аль-Фаттах.

– Да, личность известная, – кивнул Глеб. – Но ведь американцы, помнится, похвалялись, что шлепнули его в Афганистане!

– Мало ли чем похвалялись американцы, – возразил пожилой господин. – И не только американцы...

– Что да, то да, – опять согласился Глеб, припомнив некоторые сообщения российских СМИ, опубликованные с подачи департамента, который платил ему гонорары.

Пожилой господин постучал трубкой о ладонь, выбивая пепел и крошки табака.

– Должен вам заметить, – сухо сказал он, – если вы не в курсе... То, что аль-Фаттах – известный террорист, числящийся к тому же в покойниках, вовсе не означает, что здешний закон станет смотреть сквозь пальцы на его убийство.

Глеб поднял очки на лоб и посмотрел на него с холодным любопытством.

– Следует ли из этого, – спросил он, выдержав многозначительную паузу, – что вы доставили то, о чем я просил?

– Разумеется, – сказал пожилой господин, плавным жестом убирая трубку в карман. – Все, как вы просили. Хотя я и не понимаю, зачем вам это нужно. Аль-Фаттаха в одиночку вам не взять...

– Мне нужен вовсе не он, – перебил Глеб. – А посвящать вас в свои планы я не уполномочен.

– Рад слышать, что они у вас есть, – сдержанно съязвил господин, удостоившись за это укоризненного взгляда своей спутницы. – Тогда, быть может, вам будет небезынтересен тот факт, что аль-Фаттах был неоднократно замечен в компании некоего Халида бен Вазира.

– Впервые слышу, – сказал Глеб. – Вообще, должен вам заметить, что араб, замеченный в компании другого араба, – не такая уж редкость.

Краем глаза он заметил легкую тень улыбки, скользнувшей по пухлым, все еще сохраняющим красивую форму губам спутницы пожилого господина. Правда, Сиверов так и не понял, была эта улыбка ответом его шутке или она выражала что-то иное – например, терпеливую снисходительность взрослой, умудренной опытом тети по отношению к неразумному и не лучшим образом воспитанному дитяти.

– Так кто же он такой, этот Халид бен Вазир? – спросил Глеб.

– Он араб, как вы совершенно верно подметили, – невозмутимо ответил собеседник. Они разговаривали, стоя на расстоянии около метра и не глядя друг на друга, так что со стороны могло показаться, что два совершенно незнакомых человека обмениваются ничего не значащими замечаниями о погоде и красотах пейзажа, который и впрямь был хорош. – Постоянно проживает в Зальцбурге на протяжении уже добрых шести лет. До этого, по некоторым данным, учился в Кембридже, сразу же по окончании которого перебрался в Австрию. Молод, явно очень хорошо обеспечен, из дома выходит редко и очень ненадолго. Считается вполне законопослушным, ни в чем предосудительном не замечен, исправно платит налоги – немалые, судя по тому, что имеет собственный дом в старой части города.

– А чем зарабатывает на жизнь, неизвестно? – спросил Глеб.

– Нет. Похоже, размеры личного состояния избавляют его от этой необходимости. Известно, что его специальностью в Кембридже были компьютерные технологии и, в частности, программирование...

В такую удачу было трудно поверить: уж очень четко прослеживалась линия, которая связывала убитого на Кавказе курьера, покойного венского клерка Пауля Шнайдера, его убийцу, одного из доверенных лиц самого бен Ладена, Фаруха аль-Фаттаха и молодого арабского программиста с кембриджским дипломом, который безвылазно сидел в скучном австрийском Зальцбурге и неизвестно чем занимался...

– Я думаю, аль-Фаттах и его приятели просто тянут деньги из богатого земляка, – равнодушно предположил Глеб. – Такой, знаете ли, военно-религиозный рэкет: мол, если хочешь и дальше жить спокойно, помогай нам хотя бы деньгами, и будет тебе за это со временем Царствие Небесное...

Пожилой господин слегка повернул голову и через плечо искоса посмотрел на Сиверова.

– Возможно, – согласился он после короткой, но весьма многозначительной паузы. – Тем не менее я счел необходимым поставить вас об этом в известность. Фотография бен Вазира и его домашний адрес лежат там же, где и все остальное, – просто так, на всякий случай.

"А его не проведешь, – подумал Глеб. – Хотя чему тут удивляться? С таким опытом, как у него..."

– Кстати, об адресах, – сказал он вслух. – Что е электронным адресом, который я вам передал?

– Он больше не существует, – ответил собеседник, – и выяснить, кому он принадлежал, также не удалось.

– Этого следовало ожидать, – вздохнул Глеб.

– Естественно, – кивнул связной. – Принимая во внимание обстоятельства, я должен с вами согласиться: тот факт, что вы сами до сих пор существуете, воистину достоин удивления.

– На свете масса удивительных вещей, – вежливо согласился Глеб, вызвав на лице спутницы пожилого господина еще одну мимолетную улыбку.

– Что ж, желаю удачи, – пожилой господин со старомодной галантностью прикоснулся к узким полям своей смешной тирольской шляпы. – Честь имею. Пойдем, Грета.

Она благосклонно кивнула Глебу на прощанье, и пожилая чета направилась к машине – не к своему синему "БМВ", а к прокатному "саабу", который, опустив нос, стоял в углу смотровой площадки, похожий на старую больную собаку. Все с той же старомодной галантностью, которая казалась бы нарочитой и даже издевательской, если бы не была такой естественной, мужчина открыл перед своей спутницей дверцу и помог ей сесть, после чего, обогнув машину спереди, сам сел за руль. Двигатель "сааба" завелся, выбросив из выхлопной трубы облако белого дыма, машина попятилась, резко развернулась, выехала со стоянки и, набирая скорость, покатилась в сторону лежащей внизу, курящейся белыми дымами долины.

Проводив их взглядом, Глеб выудил из пачки еще одну сигарету, прикурил от зажигалки – обыкновенной, а не той, что служила паролем, – и стал любоваться пейзажем. Когда сигарета догорела почти до фильтра, он выбросил ее за парапет и не спеша двинулся к стоящему поодаль "БМВ".

В салоне приятно пахло трубочным табаком и хорошими женскими духами. Глеб немного поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее, заглянул в пустое отделение для перчаток, а потом, сообразив, запустил руку под приборную панель. Пальцы почти сразу наткнулись на объемистый полиэтиленовый пакет, прикрепленный липкой лентой. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что смотровая площадка по-прежнему пуста, Сиверов оторвал пакет. Тот оказался увесистым: внутри лежал семнадцатизарядный "глок" с двумя запасными обоймами и высокоэффективным заводским глушителем. Кроме того, в пакете лежал почтовый конверт, внутри которого Глеб обнаружил фотографию незнакомого молодого араба с записанными на обороте именем и адресом, упаковка одноразовых шприцев и коробка с ампулами без каких бы то ни было маркировок, а также паспорт на имя гражданина Австрии Райнхарда Денкера, со страницы которого на Сиверова глянул его собственный портрет.

Глеб полистал паспорт. Тот выглядел как настоящий. Вероятнее всего, таковым он и являлся на самом деле. Следовало отдать должное здешней хваленой резидентуре: как к ним ни относись, а работать они действительно умели.

Затем он осмотрел пистолет, который оказался вполне исправным и, судя по виду, ни разу не бывшим в употреблении. Глеб навинтил на ствол глушитель, опустил стекло слева от себя и, выставив наружу руку с пистолетом, прицелился в пивную банку, которую кто-то оставил на парапете в дальнем конце площадки. Негромко хлопнул выстрел, банка, вертясь, подпрыгнула, дернулась, когда в нее угодила вторая пуля, и беззвучно исчезла за парапетом.