Александр Брукман - Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года Страница 18

В марте, когда она выходила замуж, Зоя помогла ей материально, выписав значительную сумму под предлогом дивидендов. Главбух сообщила об этом Афонину, и тот пришёл в ярость:

— Кто тебе дал право швырять мои деньги направо и налево! — орал на неё Афонин, стуча кулаком по столу. — Это мои, понимаешь ты, мои деньги, а не твои!

Налив себе в стакан газировки, он залпом выпил и грозно сказал:

— Эти деньги я вычту из твоей зарплаты.

Компания на одну треть принадлежала Гоше Коростылёву, но при её перерегистрации после покупки завода «Пластконструкция», в результате махинаций Афонина, у Гошиной вдовы осталось 15 процентов. Если им удастся купить завод «Импульс», у Тани останется в лучшем случае пять процентов. Таня работала в поликлинике врачом и ничего не смыслила в этих делах. Зое было жалко Таню, добрую симпатичную женщину, которая одна воспитывала дочь и только благодаря небольшим дивидендам сводила концы с концами. Причём Афонин постоянно занижал эти дивиденды, несмотря на неоднократные споры с Данилиной. Зоя тогда ничего не ответила Афонину, а он, перебесившись, удивленно посмотрел на неё, так и не дождавшись ни слова в ответ. Видимо молчание Данилиной настолько было для него необычно, что он, помолчав, сказал ей:

— Ладно, уж. Ради Гоши можно, но ты больше так не делай. Приди, мне скажи. Или ты считаешь, что я вообще уже так скурвился, что Гошкиной вдове не подброшу на хлеб с маслом? Ты так считаешь?

— Я вашей блатной терминологией не владею, — ответила Данилина. — А не сказала, потому что забыла. Только и дел у меня, что бегать к вам по пустякам. Я что, главбух, чтобы докладывать каждую мелочь?

— Это не мелочь, это мои деньги! А насчет главбушки ты не права. Я сам не люблю стукачей, но она поступила правильно. Я же должен знать, куда мои деньги расходятся. А то так однажды проснусь без штанов.

— Я не знала, что вы спите в штанах, но это ваше личное дело. Между тем, я не столько трачу ваши деньги, сколько их приношу.

Афонин усмехнулся:

— С тобой, Зоя, трудно разговаривать. Думаю, ты меня поняла и больше это не повторится. Можешь идти.

Афонин так и не снял с неё этих денег, как обещал, но Зоя возненавидела главбуха ещё больше. Афонин это понимал и приветствовал, так как для него было бы хуже, если бы его финансист и главбух жили душа в душу.

— Что у тебя за проблема? — спросила Данилина, отбросив пронёсшиеся в голове воспоминания.

В это время в дверь заглянули два посетители из дизайнерской фирмы. Дизайнеры хотели заключить договор на оформление нового универмага, который скоро должен был открыться, и постоянно донимали Данилину своими рассказами о том, как они видят проект. Они разворачивали свои рисунки, что-то объясняли, показывали эскизы, но её это не интересовало. Она в этом мало понимала и не хотела разыгрывать из себя эксперта, роль которого эти двое ей навязывали. Она видела их увлеченность своим проектом и решила, что именно с этой фирмой и заключит договор. Вообще-то свои услуги предлагали несколько дизайнерских фирм. Представители одной фирмы прямо предложили ей откат двадцать процентов, и она, сняв трубку телефона, сказала Валюшке:

— Стаса срочно ко мне в кабинет.

Стас появился буквально через минуту и Зоя, кивнув на посетителей, приказала:

— Спусти их с лестницы.

Посетители даже не спорили — вид Стаса не располагал к дебатам. Из другой фирмы пытались пригласить её в ресторан, а менеджер, как он себя именовал, ещё одной фирмы, узнав где-то, что она не замужем, пытался за ней волочиться. Из этой же фирмы приходили не менеджеры, а дизайнеры, причем говорили только по существу. И, несмотря на то, что их приходы ей уже порядком надоели, она их принимала и выслушивала, хотя времени у неё было в обрез.

— Я сейчас занята, пожалуйста, подождите в коридоре, — сказала Зоя и спросила по телефону у Тани:

— Так что ты хотела?

— Я хочу продать свою долю в компании, — сказала Таня. — Мы сейчас очень нуждаемся в деньгах. Надо сделать ремонт, мебель новую купить. Скоро возвращается из армии сын Андрея Дмитриевича. Ему надо купить обувь, одежду. В общем, я решила продать свою долю.

— Таня, я сегодня не могу, а завтра после работы я к тебе заеду и мы поговорим. Ты будешь завтра дома в районе шести часов?

— Я завтра работаю до шести. Поэтому давай договоримся на семь часов. Тебя устроит такое время?

— Тогда я заеду за тобой в поликлинику, и мы вместе поедем к тебе. Договорились?

— Хорошо, Зоечка. Я тебя жду, — радостно сказала Таня и положила трубку.

Данилина с досадой вспомнила о дизайнерах и позвала их.

— Уложитесь, пожалуйста, в десять минут, — сказала она, и они покорно кивнули. Их фирма была на грани банкротства, и спорить с Данилиной, о которой они слышали далеко не самые лестные отзывы, было не только не в их интересах, но и просто опасно.

Глава 9

Таня Коростылёва, а ныне Никонова, звонить Афонину не хотела — она его всегда не переваривала и в своё время предостерегала Гошу от сотрудничества с этим человеком, который даже в тюрьме успел отсидеть. Однако Гоша её не слушал, и Таня была уверена, что Гошу убили по ошибке, скорее всего они хотели убить Афонина.

Афонина она не видела уже года четыре и не хотела с ним встречаться. Хорошо, что есть Зоя, с которой ей всегда было легко и приятно иметь дело, несмотря на то, что о Зое отзывались как о крайне тяжелом и грубом человеке. «Побольше бы таких грубых людей, может и жить было бы легче», — подумала Таня и начала размышлять, что надо купить к столу. Она хотела хорошо угостить Зою, но денег было в обрез, и она размышляла, что бы ей купить дешевое, но вкусное. Чета Никоновых была благодарна Зое за шикарную, по их меркам, свадьбу в кафе, которую она им устроила три месяца назад. Все свои сбережения они истратили на кольца и на новый костюм Андрея Дмитриевича, так как в том единственном костюме, в котором он ходил на работу, неудобно было жениться. У Тани было пару приличных платьев, но они тоже не соответствовали моменту. Надо было подобрать что-то такое, чтобы наряд с одной стороны выглядел приличным, а с другой стороны был дешёвым. Тогда Таня в первый раз решила продать свой пай в предприятии Афонина и позвонила Зое. Через день из брачного салона ей доставили новое подвенечное платье. Зоя сама, даже не спрашивая её, заказала от имени фирмы и оплатила его стоимость. Для Тани это была такая неожиданность, что она даже прослезилась, а её дочь Алёна просила не продавать после свадьбы это платье.

— Буду выходить замуж, оно мне придётся очень кстати, — говорила Алёна, примеряя на себя платье.

— Тебе ещё шестнадцати нет, а ты уже о замужестве думаешь, — ужасалась Таня. — Тебе об окончании школы надо думать и о поступлении в институт.

Свадьба, оплаченная фирмой, удалась на славу. Оказалась, что Зоя училась у Андрея Дмитриевича, и хоть он и не смог её вспомнить, но всё равно Тане было приятно, что Зоя уважительно отнеслась к её новому мужу.

Между тем, сейчас проблемы вновь росли снежным комом. Алёна перешла в десятый класс, и, возможно, через год ей надо будет шить выпускное платье. Говорили, что их школа экспериментальная и из неё сделают десятилетку, хотя школьная программа была рассчитана на одиннадцать лет. Но сейчас время такое, что реформируют всё подряд, не думая о результатах. Ещё одна проблема — наряды Алёны уже порядком поизносились, а для девочки, которой через пару месяцев будет шестнадцать лет, очень важно хорошо выглядеть. Кроме того, они ожидали возвращения из армии сына Андрея Дмитриевича, которого в честь его деда назвали Митей. Митя в армии возмужал, и старая одежда стала ему узка и мала. Таня видела Митю только на фотографии. Три месяца назад, сразу после свадьбы, Андрей Дмитриевич отправил их свадебную фотографию сыну в армию. Вскоре Митя прислал хорошее письмо, в котором писал, что фотография ему понравилась, и что он желает им счастья. Тане было очень приятно читать это письмо, но она понимала, что это, безусловно, не более чем долг вежливости, а как сложатся их отношения в жизни, было неизвестно и это её волновало. Признает ли он её, и будет ли относиться к ней, как к члену семьи, или он станет яблоком раздора? Она слышала немало историй, где дети поднимали руку на собственных родителей, не говоря уже о мачехах и отчимах. И она опасалась, что её брак из-за этого может оказаться под угрозой.

С Андреем Дмитриевичем она познакомилась в поликлинике при обстоятельствах, которые они до сих пор не могли вспоминать без смеха. В конце ноября, когда наступили сильные морозы, Андрюша застудил кровь и у него на правой скуле выскочил фурункул. Он ходил на УВЧ, грел нарыв, а потом выходил на улицу и ещё больше его застуживал. Сослуживцы посоветовали ему пойти в поликлинику к хирургу и вскрыть нарыв.

— Учти, это очень опасно. Гной может подняться вверх и проникнуть в мозг. Нарыв надо срочно вскрыть, поэтому не откладывай, а срочно иди в поликлинику к хирургу. Только желательно попасть к опытному хирургу-практику, всё-таки это лицо, чтобы не остался потом шрам, — говорили они ему, и он пошёл записываться к хирургу.