Сергей Зверев - Жиган и бывший мент Страница 18

Тридцать процентов, о которых Денис говорил Славику Воловику, должны были успокоить того, не больше. Денис мог бы попросить себе и десять, и пять процентов, если бы не опасался, что Славик ему не поверит. Пусть будет тридцать. Пока тридцать.

На самом же деле Славику придется отдать все! У такого лоха не может быть больших денег. Они достанутся тому, кто первый до них доберется. И теперь нужно сделать все, чтобы первым оказался он, Денис Егоров. Это его шанс, и упускать его он не намерен.

Идея, которую подсказал ему Воловик-младший, искать Маргариту, а через нее — охранника, была, пожалуй, тем единственным, что можно было предпринять, чтобы разыскать Воловика-старшего.

Проблема была только в том, что и сама Маргарита пропала без следа. Денис несколько раз навещал ее квартиру сам, посылал ребят, никто там не появлялся, соседи девчонку не видели с тех самых пор, как в ее квартире произошло двойное убийство.

Денис решил обратиться в милицию. В конце концов, это их дело — разыскивать пропавших без вести людей. Назвавшись ее дальним родственником, он сделал, как полагается, запрос и был очень озадачен, получив официальное сообщение о том, что труп Маргариты Дмитриевны Курноскиной был обнаружен недавно в одной из квартир недалеко от Триумфальной площади со следами насильственной смерти. Денис попытался разузнать подробности и к еще большему своему удивлению узнал, что смерть наступила от глубокого разреза острым предметом на горле убитой.

Это была загадка. Кому помешала Марго, которую, кроме него самого да тех немногочисленных клиентов, с которыми она успела поработать, никто в Москве и не знал? Случайность? Ну да, горло ей случайно перерезали! Случайно можно под автомобиль на московской улице попасть, а горло случайно не режут.

Что же, однако, делать? Славик этот еще пристает со своими вопросами — когда да когда? Не терпится дураку под пресс попасть! Потерпит. Денису самому хотелось побыстрее добраться до воловиковских денег, пока его кто-нибудь не опередил.

Он еще раз расспросил всех своих ребят, кто хоть что-то помнил из того дня, вернее, ночи, когда была проведена неудачная операция в особняке. Его интересовали малейшие зацепки, малейшие детали. Он хорошо знал, что любая мелочь, любая незначительная деталь может подсказать идею, что делать дальше.

И один из тех, кто бил в ту ночь Маргариту резиновой дубинкой, невольно это подсказал. Когда охранник выкинул их из особняка, он не сразу пустился бежать, а еще некоторое время наблюдал в окно за тем, что происходит в гостиной.

О чем говорил охранник с Марго он, конечно, не слышал. Но Денис настаивал, чтобы он рассказывал буквально все, что видел, и тот принялся описывать, как охранник разговаривал с ней.

Денис долго представлял себе эту сцену и понял вдруг, что тот к Марго должен был питать какое-то отеческое чувство. Пожалел он ее. Значит, сентиментален. И ее смерть должна подействовать на него определенным образом. Как? Денис настраивал себя на непривычный для себя образ мыслей, даже отправлялся в Александровский сад и долго сидел на скамейке в совершенном одиночестве и ломал себя, заставляя быть сентиментальным.

Его эксперимент дал следующий результат. Наиболее вероятной реакцией на смерть Маргариты должна быть забота о ее оставшейся в Пензе матери, решил Денис. Это была классика сентиментальности. Он, конечно, не надеялся особенно-то на успех, на то, что угадал правильно, так что проверить не мешало.

Адрес матери Маргариты у него был.

Сама же Маргарита и назвала, когда он спросил, на что она собирается тратить деньги, которые он будет ей платить за работу. Сказала, что почти все матери будет посылать.

Пришлось тогда объяснить этой идиотке, что прежде всего она должна одеться и себя привести в соответствующий ее новой профессии вид. Маргарита уперлась: сначала матери — и все тут. Денис тогда плюнул, спорить не стал и сказал, что пошлет ей сто долларов. Маргарита назвала адрес матери.

Он на самом деле отослал деньги, правда, не сто долларов, а всего тридцать. Но адрес остался у него в записной книжке.

И сейчас очень пригодился.

Потребовав у Владислава Воловика плату за три дня вперед — на поездку якобы, а на самом деле просто для того, чтобы тот не дергался и думал, что поиски идут очень интенсивно и скоро будут успешно закончены, Денис сам отправился в Пензу.

Ошарашив одинокую пожилую женщину сообщением, что он жених Маргариты, Денис сказал, что он не может найти ее дочь, что она исчезла из Москвы, что последняя его надежда на мать, которой Маргарита могла сообщить, куда она отправилась.

Женщина сразу же принялась плакать, а потом показала ему точно такой же ответ из милиции, который он уже видел. Он тоже заставил себя прослезиться. Потом он обнимался со старушкой и расписывал ей, какая у нее была прекрасная дочь да как они планировали жить вместе. Денису даже забавно было играть эту роль, он давно подметил у себя некоторую склонность к актерству, но только не ради чистого искусства, а когда этого требовала ситуация.

Убитая горем мамаша поила его чаем с вареньем, показывала школьные и детские фотографии Маргариты и время от времени вновь принималась плакать.

Денис очень удивился, когда женщина начала его за что-то благодарить. И удивлялся до тех пор, пока не понял, что речь идет о деньгах, которые он якобы присылает ей каждый месяц из Москвы после смерти Маргариты. Раньше, мол, дочь сама присылала, а теперь вот он не оставляет в беде своей заботой осиротевшую женщину.

Сердце его радостно забилось. Верно угадал! Не зря он мучился, несколько дней примеряя на себя чужой образ мыслей, чужую психологию. Сентиментальным все же оказался мужик! Это была хорошая новость.

Дело начало сдвигаться с мертвой точки.

Дождавшись, когда женщина отправилась в погреб за солеными помидорчиками к жареной картошке и он остался в квартире один, Денис без труда отыскал в старомодном обшарпанном серванте квитанции почтовых переводов. Суммы были небольшие, но это его и не интересовало. Отправлены все переводы были из одного и того же почтового отделения и одного и того же числа каждого месяца. Это уже давало хорошую зацепку, чтобы вычислить отправителя.

Поужинав с матерью Маргариты жареной картошкой с солеными помидорами, которые оказались на редкость вкусными и отлично пошли бы под водочку, Денис распрощался с ней и, не теряя времени, отправился в аэропорт.

Рейс задерживался по случаю грозы где-то между Москвой и Пензой, но Дениса не слишком раздражала неожиданная задержка.

Он сидел в зале ожидания и придумывал, как можно найти того, кто посылает в Пензу деньги. Можно, конечно, купить ту почтовую мымру, которая сидит в окошке и принимает переводы. Это будет стоить не слишком дорого, но ему очень не хотелось расширять круг людей, которые знали бы о его интересе к этому делу.

Кто даст гарантию, что эта почтовая крыса не стукнет в ментовку о том, что он интересуется отправителями переводов?

Такой гарантии не было.

Проще будет, пожалуй, просто проследить за всеми, кто будет в назначенный день отправлять переводы. Посадить на почте парня, того самого, который наблюдал через окно, как охранник с Маргаритой разговаривал, и пусть смотрит. Он должен узнать того типа. А там уже сесть ему на «хвост» и посмотреть, куда он приведет.

Как только эта проблема приняла для него вид вполне разрешимый, Денисом тут же овладело нетерпение. Он начал испытывать раздражение на этот долбаный Аэрофлот, у которого вечно задержки рейса и нелетная погода. Он даже пошел к диспетчеру и поднял целый скандал по поводу того, что опаздывает на важное совещание, что слишком редко объявляют до которого часа продлевается вынужденная задержка, что не работает ресторан в аэропорту, что могли бы и в гостиницу пассажиров задержанного рейса отвезти.

На самом деле ни в ресторан, ни в гостиницу ему совершенно не хотелось. Денису хотелось теперь только одного — поскорее оказаться в Москве. Через три дня в Пензу должен был отправиться следующий почтовый перевод. Надо было еще разыскать это почтовое отделение, о котором Денис знал пока только, что оно расположено где-то в Южном округе Москвы, на самой окраине.

Наконец объявили посадку, и самолет поднялся в воздух. Денис был удовлетворен своей поездкой. Теперь он был гораздо ближе к своей цели — к большим, настоящим деньгам, с которыми можно делать большие, настоящие дела. И такой мелкой и пошлой показалась ему теперь его прежняя суета с девочками, обслуживающими похотливых мужиков, что он даже поморщился с досадой.

Он уже представлял себя крупным бизнесменом, имя которого произносят кто с завистью, кто с ненавистью, но и те, и другие — с уважением.

Потому что деньги, настоящие, крупные деньги, не уважать нельзя.

В этом Денис Егоров был абсолютно убежден.