Сергей Самаров - Риск – это наша работа Страница 18

За неимением зеркала, чтобы рассмотреть свой внешний вид полностью, капитан Юрлов оглядывает только ноги и руки.

– Странно… У меня в ментовском наряде сразу появляется желание идти героином торговать… Неужели так быстро вхожу в роль?

– А мне очень хочется «почесать кулаки» о рожу какого-нибудь пьяного… – мрачно добавил Паутов и пошевелил широченными плечами.

– Отставить базар, – сказал Разин.

– Ну вот, товарищ подполковник, – не удержался Решетников, – стоило вам переодеться, как вы заговорили уголовно-ментовским лексиконом…

Все рассмеялись.

Капитан, командир автороты, как и договорился с ним утром подполковник Разин, во время встречи у командира части, позвонил на сотовый телефон:

– Товарищ подполковник, машины готовы.

– Подавайте. Мы тоже готовы.

Через три минуты «уазик» остановился прямо перед дверьми. Это сделано специально, чтобы разговор о «маскараде» раньше времени не распространился среди посторонних. Разин никогда не доверял окружающим – знал разрушительную силу случайного, непреднамеренного слова. И предпочитал лишний раз перестраховаться, чем подставить себя и своих людей под удар. Кроме того, прямо во двор выходят окна столовой, где обслуживающий персонал состоит не только из солдат, но и из местных женщин. Они наверняка не однажды видели, что из этой двери выходили спецназовцы. А тут вдруг выйдут те же спецназовцы, переодетые ментами. Даже просто любопытство заставит прильнуть к оконному стеклу. А потом где-то что-то случайно сказать. Даже не намереваясь навредить…

Посадка заняла несколько секунд. Длинный шаг за порог, второй шаг в салон машины. Не задержала даже дверь, которую оставили открытой, с ключом, торчащим в замке. По договоренности, сразу после отъезда, тоже чтобы сам отъезд не наблюдал, сюда поставят часового. А вскоре сюда же привезут и настоящих ментов и на этот ключ закроют. Все вещи группы спецназовцев заблаговременно перенесены в другое помещение. Часовой останется у двери. Это не задержание, а профилактическая мера. У ментов не будет отобрано оружие, чтобы не возникло конфликта, но, на всякий случай, временно, позаимствуют патроны и средства связи.

БТР дожидается у ворот. И, только выехав за ворота, Разин набрал номер Кеслера:

– Доброе утро. Это подполковник Разин. Мы выехали.

– Здравствуйте. Я понял. Мы выезжаем минут через сорок.

– Ждем вас на дороге. Охрану сразу не предупреждайте. Мы остановим вас в пути. Тогда и предупредите. Думаю, они только обрадуются.

– Хорошо.

Дорога вьется между лесистых сопок и с каждым поворотом заметно поднимается в горы. Дальше и выше лес станет реже, сменится кустарником с перелесками. Разин присматривается, выискивая удобное место. Четко определяет, где смена охраны будет заметна, где нет. Подходящих мест много. Но самое подходящее он нашел только через полчаса.

– Здесь останавливаемся. Будем ждать.

Они вышли из машины. Обдав выхлопами сгоревшей соляры, следом встал БТР. Из него выбрались солдаты-контрактники во главе с лейтенантом, командиром взвода. Лейтенант возрастом оказался слегка помоложе солдат, но его это не смущает. Командует он отрывисто и жестко. Впрочем, на его жесткость внимания обращают мало и передвигаются с ленцой.

Разин вмешался сам. Расставил солдат так, как ему было удобно, чтобы пресечь возможное недовольство ментов охраны. Стали ждать.

Три микроавтобуса и один автобус с красными крестами на капоте и дверцах появились только через полтора часа. Медленно едут, приближаются к повороту. Солдаты уже слегка поварчивают, как умудренные войнами наполеоновские ветераны [10]. Они устали курить, и руки начали мерзнуть. Но подполковник запретил им забираться в БТР. Хорошо хоть не запретил курить.

– Готовсь! – команда отдалась эхом, словно отскочила от скалы.

Автобус вышел из-за поворота первым. Сбросил и без того невысокую скорость. Должно быть, водитель присмотрелся, кто стоит впереди. Солдаты, милиция, БТР и военный «уазик» не вызвали подозрения. Следом за автобусом выползли микроавтобусы. И только метров с двадцати Разин вышел на дорогу и поднятой рукой дал команду. В районе боевых действий такую команду принято выполнять. Мало ли что впереди. Из автобуса вышли два милиционера. Направились к подполковнику. Из микроавтобуса, идущего за автобусом, вышел Кеслер. Поторопился догнать охранников.

Разин козырнул:

– Подполковник Разин. Спецназ ГРУ.

– Кто? – с сильным акцентом переспросил старший милицейского наряда.

– Подполковник Разин. Спецназ ГРУ, – повторил Разин. – Пригласите своих товарищей.

– Что происходит? – Милиционер недоумевал и потому положил руку на автомат. Человек в милицейской форме назвался подполковником ГРУ. Это любого может смутить. – Не суетитесь, – сухо сказал Разин. – Господин Кеслер в курсе дела.

– Какого дела?

Подошел Кеслер и еще два милиционера.

– Надо сменить охрану.

– Мы ничего не знаем о смене. Что происходит?

Старший милиционер посмотрел на солдат-внутривойсковиков, на лейтенанта, стоящего в стороне, и переглянулся со своими товарищами.

– Мы меняем охрану. Вы отправляетесь домой на нашей машине. Предупреждаю. Несколько часов вам придется просидеть в нашей казарме. Оружие вы оставляете с собой, но сдаете патроны. И средства связи.

– Это еще почему?

– Таков приказ.

– А если мы не подчинимся?

– Я бы мог сказать вам, что у вашей группы не хватит сил на сопротивление. Но я скажу другое. Впереди готовится нападение на медицинскую миссию. Вот там у вас точно не хватит сил на сопротивление. Именно поэтому мы меняем вас на подготовленных спецназовцев.

– Я обязан сообщить о случившемся своему руководству, – упрямо настаивал милиционер.

– Я вас уверяю, что вы не имеете такой возможности. Поторопитесь. Нам нельзя долго задерживаться. Сдайте патроны и средства связи лейтенанту. Он все вернет вам сегодня же, через несколько часов.

Милиционеры переглядывались и сомневались. Окажись здесь и сейчас боевики, их сомнения были бы более короткими. В этом Разин уверен.

– Так надо, – сказал Кеслер.

Это решило дело. Ремни автоматов упали с плеч. Лейтенант шагнул к милиционерам, а Разин вместе со своими бойцами быстро расселись по машинам медицинской миссии.

Настоящая группа охраны еще не успела забраться в «уазик», а автобус и микроавтобусы уже проехали мимо.

Замена произошла.

Впереди осталось не менее трех часов пути. А там…

А там уже две группы бойцов готовятся к встрече…

Группы не просто готовились к встрече командира и еще трех офицеров.

Они, по сути дела, уже начали боевые действия. Пока только скрытные. И очень старались обезопасить основную группу, с которой прибывают еще и иностранные врачи. Это закон! Если втравливаешь в операцию гражданских лиц, в первую очередь обязан обеспечить их безопасность. Себя можешь в жертву принести. Гражданских – нет.

Отряд из двадцати восьми боевиков первым обнаружил капитан Ростовцев. Захотелось присвистнуть в микрофон, когда он сосчитал их. Единственное, что капитана остановило – он сам когда-то уже слышал такой неосторожный свист напарника. После неприятного звука захотелось самому повизжать, как ушибленная собака, и покататься по земле, схватившись руками за уши. Но вовсе ни к чему сейчас катать по земле остальных членов группы. Так их могут обнаружить боевики.

А боевики шли, никого не стесняясь, из неверного, чуть туманного рассвета прямо к Асамгам. Двух человек оставили на посту возле дороги и двинулись дальше, в глубину села.

– Я Ростов. Боевики вошли в село. Двадцать восемь человек.

– Ни хрена себе.

– Что делать будем?

– Ждать. У нас в запасе часов шесть-семь.

Ростовцев старший в двух группах не только по званию, но и по опыту. В отсутствие командира руководство брать на себя ему. Сейчас это тем более необходимо, что первоначальная задача, поставленная еще до выезда, существенно меняется. И сообщить командиру об этом возможности нет.

– Я Спартак. Вижу парочку на дороге. Женщин нет.

– Это пост. Остальные в селе. Кстати, двое пошли в противоположную сторону. Второй пост.

– Что им делать в той стороне? Там нет дороги.

– Они понимают, что ты не всегда ходишь по дороге…

– Батухан командир опытный…

– Был бы такой опытный, уже бы сдался…

– Ждем. И не суетимся… – принял Ростовцев решение.

Эфир опять замолчал. В течение полутора часов тянулось напряженное ожидание. За это время сменились посты. Часовым тоже хочется перекусить. А через полтора часа, выйдя на площадь села и в течение нескольких минут что-то обсудив, боевики, к облегчению спецназовцев, разделились на две группы. Первая, двенадцать человек, ушла в один из домов, вторая, тоже двенадцать человек, двинулась прямиком через ближайшую сопку в сторону, откуда они появились.