Майкл Утгер - Наследство смертника Страница 18

– Черт подери! А то, что сделано? Не в счет?!

– Меня не интересуете вы – взвизгнула старуха. – Меня волнует Корина Moнс! Баба отделалась легким испугом благодаря вашим стараниям. Немного беспокойства в условиях тюремной камеры. А ей полагается смертная казнь, так считал мой сын и так считаю я.

Меня обуяла злость.

– Казни не будет! Эту стерву не подловишь, вы сами это сказали. Не могу понять, чего вы добиваетесь? В конце концов, я плюну на всю эту историю и копошитесь сами. Доживайте последние дни на мешке с деньгами. Только для вас это бумажки, не больше, они не заменят вам рук, ног и сил. А Вик Хэммер останется не отомщенным… Как вы не поймете, что нельзя слепо придерживаться завещания вашего сына! Он мертв, а жизнь идет вперед, и она нам диктует, а не мы ей. Никто не может предвидеть всего, Корине везет больше, чем нам. Кто знает ее следующий шаг? Возьмет и упорхнет в Европу. Ищи потом ветра в поле! Чтобы отомстить за Вика, девчонку надо убить! Она уже поняла, что за ней идет охота, стоит ей выйти из больницы и все… Днем с огнем не найдешь. Только смерть остановит ее. Убить обычным способом, без всяких ритуалов, электрических стульев, газовых камер, виселиц и прочих приспособлений. Нож палача уже пощекотал ей горло, и она надолго запомнит урон! Хватит пугать ее, пора привести приговор Вика в исполнение! Знай он обо всем, пришел бы к тому же…

Всю свою речь я выдержал на одном дыхании, и к финалу взмок. Старуха молчала, задумчиво глядя в камин. Я высказал все, добавить нечего, порох кончился. Мне оставалось только ждать, Я смотрел на каменное морщинистое лицо старухи и думал: потеря сына – большое горе, но нельзя же любой бред, даже самого дорогого тебе человека, воспринимать как приказ, не подлежащий обсуждению… Вдруг мне стало смешно. Именно этим я и занимаюсь добрую половину своего отпуска. Мне захотелось плюнуть на все и уйти. В конце концов, я не нищий и проживу без миллионов! Но я не ушел. Я даже не сделал попытки уйти.

– Я согласна с вами, Ной, – ее голос хрипел, как старый граммофон. – Мы поступим так: я сама убью эту гадюку. Приведите ее сюда и дайте мне пистолет. Я хочу видеть ее глаза перед тем, как отправлю ее в ад.

– После чего вы назовете номер шифра?

– Да.

– Могу я вам верить, как себе?

– Можете. Как только Корина Монс получит пулю в лоб, вы заберете деньги.

– Тогда без Корины Монс я здесь не появлюсь.

Как ни странно, разговор с мамашей Бигнер придал мне энергии. Пора заканчивать эту грязную историю. Мне надоели безумства и страсти обеих баб – молодой и старой. Единственным моим желанием было освободиться от них и вернуться к нормальному существованию. Корине я не нужен. Она бросит меня, как только получит деньги, не надо быть провидцем, чтобы предсказать именно такой ход событий.

Вызволить Лоту из больницы задача несложная. В этом деле я могу обойтись и без Корины. Ей не обязательно докладывать о нашем новом соглашении с мамашей Бигнер. Проверну всю операцию один, получу деньги, а потом решу, какую долю выделить Корине. Хватит быть мальчиком на побегушках! Настало время поставить сообщницу на колени и передать ей обязанности слуги!

Вернувшись домой, я застал странную картину. Корина валялась на кровати, задрав ноги на стену, и напевала мелодию из репертуара Гленна Миллера. На полу стояла бутылка с остатками виски.

– Тебе весело? – спросил я с порога.

– Угу, мне весело. Хочешь повеселиться? Прочти заметку в газете. Она там… на столе.

Мурлыканье продолжалось. Я вернулся в гостиную и склонился над развернутой «Санди Таймс».

«Не так часто правосудие ошибается и выпускает преступников на волю, а невинных сажает за решетку, но события, имевшие место сегодняшней ночью, доказывают, что суд может иметь просчеты в своей работе. Этот просчет лишил жизни еще одного невинного человека. Погибла сестра милосердия Инга Клейн. Девушка несла дежурство в госпитале Св. Елены, куда после суда доставили Корину Монс. Около двух часов ночи Корине стало плохо и она потребовала сделать ей успокаивающий укол. Как только просьба была выполнена, Монс набросилась на медсестру и впилась зубами в горло. Хватка „больной“ оказалась железной. Кровожадная хищница порвала Инге яремную вену, и та умерла от потери крови. К сожалению, помощь опоздала; когда в палату ворвались санитары, убийца с окровавленным ртом пребывала под сильным воздействием наркотика. Медсестра лежала возле ее ног с застывшим лицом. Монс вновь арестована и отправлена за решетку. Капитан Рум заявил, что не ошибается, в отличие от суда, и не допускает ошибок. На данный момент у него имеется материал, который поставит многих работников прокуратуры в тупик. Будем надеяться, что Корина Монс получит по заслугам и кровожадные маньяки перестанут разгуливать на свободе, приводя в трепет население».

Моя затея сорвалась. Лота двинулась рассудком. Трезво оценить обстановку я был не в состоянии. Теперь Тим выложит все свои карты. Он своего шанса не упустит.

– Ну как?

– Что – как? Рум объявит, что убийца – Шарлота Вейт.

Корина наморщила свой маленький носик и фыркнула.

– Зачем? Этот вопрос его не трогает. Сейчас в суде закопошатся и быстренько пересмотрят приговор. Никто не даст Руму начать все с начала. Не такая уж он важная шишка, чтобы с ним считались. Вот увидишь, через неделю Лота сядет в железное кресло. Молодец, девчонка! Она выполнила свое обязательство.

На сей раз ее пророчество не сбылось. Сообщение, прозвучавшее по радио, поставило окончательную жирную точку на «деле Корины Монс»:

«По настоянию адвоката Корины Монс, мистера Мэриэла, был созван консилиум врачей-психиаторов штата Калифорния. Для участия в работе был также приглашен светило науки из Нью-Йорка профессор Ланг. Коллегия врачей провела тщательную экспертизу состояния психики обвиняемой и дала заключение, что женщина-убийца невменяема. Диагноз: маниакальная шизофрения в тяжелой форме. На этом основании суд вынес постановление: изолировать Корину Монс от общества, поместив ее в психиатрическую лечебницу тюремного типа со строгим режимом – пожизненно…»

2

– Это конец! – загробным голосом произнесла моя напарница.

Я был с ней не согласен. У нас оставался еще один шанс. Но как его реализовать? Мне это было явно не по плечу. Здесь моя роль вновь понижалась до привычного уровня – уровня слепого исполнителя. Я вновь терял инициативу и становился марионеткой. Только Корина могла, с ее дерзкой, рисковой натурой и холодным рассудком, принять нужное решение.

– Осталась все же возможность получить деньги, – промямлил я. – Для этого надо похитить Лоту и доставить к старухе.

Я рассказал Корине о нашей последней встрече и о новых условиях мамаши Бигнер.

Корина ничего не ответила. Пауза длилась все утро. Затем она оделась и перед тем как уйти, спросила:

– Сколько у тебя денег?

– На счету в банке около восьми тысяч. И еще немного в доме. Это все.

Исполненная неподдельного презрения, она круто повернулась и ушла. Я не слышал и не видел ее трое суток. Всякое приходило мне на ум, но что я мог сделать? Без этой женщины мне не обойтись. Если она не явится, то придется проститься мечтой о грандиозном богатстве.

Корина позвонила на третьи сутки, около девяти вечера. По ее властному нетерпеливому тону я понял, что она возбуждена. Весь разговор состоял из нескольких фраз. Я получил приказ немедленно явиться к Крылатому мосту… Спустя полчаса мне удалось добраться до места встречи, где меня ожидал старый «форд». За рулем сидел мужчина, рядом Корина с сигаретой в руке. Я вышел из машины и пересел в «форд».

– Этого человека зовут Хьюго-Рэгли, – сказала не оборачиваясь, Корина.

Толстяк повернул ко мне голову, которая едва не касалась крыши. Мясистая, изрытая оспинами, красная физиономия с заплывшими жиром глазками, и носом, по которому не раз били ковшом экскаватора. Не вид не больше пятидесяти. Только с талантами Корины можно отыскать подобное ископаемое. Я кивнул ему головой и перевел взгляд на Корину.

– Этот человек работает в морге тюремной больницы, где содержат нашу малютку. Он может помочь вызволить ее из-за решетки. План несложен, но требует аккуратности, точности и слаженности. Детали мы уже обсудили, сейчас Хьюго посвятит тебя в него.

Я взглянул на Хьюго. Его пухлые потрескавшиеся губы зашевелились, издавая глухие хриплые звуки. Он говорил медленно, растягивая слова, будто сомневался, что я понимаю по-английски.

– В нашей богадельне людишки мрут по десятку на день. Не все выдерживают курортных условий, так что без работы мы не сидим. Вот только платят за этот труд – не разживешься. Приходится выкручиваться. Но смекалистый человек из любого дела вышибет деньгу!…

– К чему это вступление? – нетерпеливо спросил я. Меня тошнило от его физиономии, и я начал разглядывать свои ногти.

Он пропустил мой вопрос мимо ушей и продолжал как заведенный: